Альфред Ван Вогт - Тьма над Диамондианой

Чуть позже Марриотт написал на карточке нужное название, и офицеры расстались по виду друзьями.

— Я буду вам признателен, если вы сообщите мне, удались ли переговоры. Мне трудно поверить, что отдельные группы вроде этих могут решить проблему, но я желаю им удачи. До свидания и спасибо, — сказал Брэй.

Он вышел, нашел свою машину и поехал в указанный Марриоттом госпиталь. Лейтенант хотел спасти Мортона, но плохо представлял себе, как сделать это. Еще меньше идей на этот счет у него осталось, когда он узнал, как и подозревал, предчувствуя несчастье, что Мортона нет в этом госпитале.

Где же полковник? И в каком состоянии?

Какая катастрофа могла произойти с мирной делегацией диамондианцев в самом центре диких джунглей сырой и жаркой части одного из континентов Диамондиане-6?

В этом отдаленном краю никто не жил, даже ирски. Так что с нормальной точки зрения все должно было пройти прекрасно. Две делегации — диамондианцев и ирсков — должны были встретиться и достичь согласия. Поскольку каждая из них представляла “молчаливое большинство” своего народа, они разрешили бы конфликт на своей планете без недавно прибывшей с Земли Комиссии по Переговорам.

Так было в теории.

Фронт проходил примерно в ста пятидесяти километрах к северу, в горах с более прохладным климатом, где диамондианцы умело вели короткие наступательные операции, провоцируя ирсков, не способных понять военную хитрость такого рода.

Значит…

В тропиках Диамондианы, в лесу, который назывался Овраг Гиюма, тянулся день. Солнце начинало спускаться к горизонту. Сейчас оно было на расстоянии четырех своих диаметров над самыми высокими вершинами поднимавшихся на западе гор и продолжало опускаться. Группе диамондианцев казалось, что мир вокруг постепенно угасает от потери сил и ему нужна долгая ночь, чтобы подготовиться к новому дню.

Невозможно было обмануться сильнее: мир джунглей не засыпал. Он просыпался, и долина уже на три четверти ожила. Нетерпеливые джунгли едва ли не слишком торопились встретить наступающую ночь. Повсюду уже протянулись тени, а там, где лес был гуще всего, почти ничего не было видно. Маленькая речка, поившая всю эту буйную растительность, местами почти исчезала под растениями, которые она питала. Тысячи лиан тянулись к этому потоку воды, и только их собственные ветви мешали им окунуться в него. Река текла с севера и прежде, чем оказаться здесь, пересекла травянистую равнину, преодолела двадцать километров извилистого пути по оврагу и вырвалась на другую равнину, где духота была еще сильнее.

Мирная делегация людей, подошедшая с северо-востока, не видела никакой причины соблюдать осторожность здесь, вдали от поля боя между диамондианцами и ирсками, и кто-то предложил:

— Встреча возможна не раньше утра. Что, если мы немного поохотимся?

Вся делегация пришла в восторг от этой идеи. В конце концов, это диамондианцы затратили огромные деньги, завезли сюда с Земли всех этих животных. Какой прекрасный случай получить немного пользы от вложенного капитала!

Присутствие людей уже вызвало беспокойство среди обитателей джунглей. Их обычное поведение изменилось.

Дикий кот, почти взрослый зверь мраморной окраски, чуть больше домашнего кота, вдруг почувствовал запах людей и шагнул назад в тот момент, когда собирался прыгнуть на землеройку. Токи, идущие от кошачьих мышц, вспугнули грызуна, и тот исчез под гнилой веткой. Кот, разозленный, убежал в чащу.

За четыреста метров от этого места два ягуара вошли в лес, поднявшись из саванны, где провели день, и почувствовали слабый незнакомый запах. Они напряглись, у каждого приподнялась верхняя губа, обнажая клыки. Потом оба зверя отступили назад, исчезли в овраге и бесшумно бежали до тех пор, пока отвратительный запах не перестал их тревожить.

Все одиннадцать диамондианцев лежали на краю пропасти, прижав к плечу наведенные на цель ружья. На другой стороне оврага стояли две серны. Во время жары они лежали в тени, а теперь проголодались. Несколько мгновений их силуэты — две черные фигуры — были видны на вершине скалистого пика. Серны недоверчиво нюхали воздух, высоко подняв рогатые головы. В этом положении они были идеальными мишенями.

Одиннадцать ружей почти одновременно произвели двенадцать выстрелов.

В любом другом месте было бы довольно трудно понять, почему ни одна пуля не попала в цель. Но тут произошла цепочка событий, типичная для диамондианцев.

Один из охотников вдруг решил, что обязательно должен застрелить серну. Поэтому он, по-прежнему лежа у края оврага и нацеливая ружье на противоположный склон, стал наблюдать за своими товарищами и не смотрел на цель. Это был светловолосый молодой человек маленького роста и весь в рыжих веснушках, по имени Хоакин.

Благодаря присущей диамондианцам остроте чувств он за несколько секунд до выстрелов увидел, как указательные пальцы стали сгибаться, касаясь курков. Движения были быстрыми и умелыми: это были опытные стрелки.

Хоакин выстрелил первым — и промахнулся, потому что не смотрел на дичь.

Все-остальные так же, как Хоакин, были выбраны в мирную делегацию потому, что были выдающимися стрелками. Но, к несчастью, они были также диамондианцами. При звуке первого выстрела десять сердец раздулись от ревнивой мужской зависти. Этого оказалось достаточно: ружья отклонились в сторону, и пули прошли мимо цели.

В этот момент главный виновник промаха выстрелил снова. На этот раз Хоакин промахнулся не потому, что был диамондианцем. В мире есть и другие силы, и в этот момент одна из них взяла над ним верх.

Поскольку Овраг Гиюма не находился на линии фронта, выстрелы оказались полной неожиданностью для десяти тысяч ушей, которые еще никогда не слышали подобного шума. Это был трескучий звук поразительной силы, отразившийся от скал множеством изменчивых отголосков.

Два недавно бежавших от людей ягуара, великолепные трехлетние хищники, сейчас ползком пробирались вдоль оврага. Они подскочили, обернулись назад, потом снова начали взбираться на склон.

Десяток других кошачьих, пара покрытых панцирями тапиров, обычная выдра, выдра без когтей, два хорька, сотня белок, индийские мангусты, несколько сот пестрых птиц, среди которых были зеленые голуби, обычные дикие голуби, серебристые и калиджские фазаны, и тысячи других существ, которые жили в овраге, неподвижно замерли, когда этот шум грубо ворвался в их уши, а потом снова отправились по своим делам.

Среди диких животных, обитавших в овраге, сильнее всех отреагировали на стрельбу те две серны, в которых целились охотники. Звуки выстрелов ничего не значили для них, но свист пуль, отскакивавших от скал, заставил их нервы напрячься. Серны испустили тревожный крик и стали взбираться на отвесную скалу, находившуюся позади них. До вершины было больше тридцати метров, но серны уже были только движущимися тенями на фоне серо-коричневых скал. Через несколько секунд животные добрались до гребня и исчезли.