Михаил Кисличкин - Дипломат поневоле

Илья, конечно, поругивал про себя Липатова, загрузившего бойцов по полной программе. Физическая нагрузка давалась тяжело. Оказывается, если себя запустить, то за полгода можно утратить спортивную форму. Не такой уж и сложный был марш-бросок, бывало и похуже, но Илья ощущал себя как выжатый лимон. Результаты стрельбы тоже были так себе, Илья знал, что мог лучше. В спортзале и на тренажерах… В спортзале результаты были даже не кое-какие, а, скажем честно, откровенно плохие. Тело с трудом вспоминало былые навыки.

Но при этом, как бы странно это ни звучало, в глубине души Илья был почти счастлив. Он снова в военной офицерской форме и с оружием, а главное, Илья скоро опять будет в космосе. Все проблемы, волновавшие его еще позавчера, сейчас не стоили и выеденного яйца. Какая там сессия, зубрежка, диплом, проблемы с трудоустройством и прочая тягомотина? До этого еще дожить надо. Сейчас есть винтовка, САДК и полная неизвестность впереди. Аня? Ну конечно, есть Аня, есть их планы на будущее — все это для Ильи очень важно. Но Аня его подождет, она же славная девчонка… Зато завтра Липатов обещал прыжки с парашютом и занятия с тяжелым оружием — настоящее, мужское дело. А впереди ждет космос с его миллиардами звезд и места, где еще никогда не ступала нога человека. Страшно? Конечно, немного страшно. Но это не парализующий, постыдный страх труса или человека, бессильного перед лицом стихии. Это тот легкий страх, который, смешиваясь с восторгом, любопытством, адреналином и предвкушением тайны, рождает буйную смесь, ударяющую в голову сильнее, чем выдержанное вино. Звезды и непознанные земли притягивают человека, для тех, кто хлебнул сполна их романтики, обычная жизнь становится скучна. Илья понимал, почему космонавты и летчики всеми силами рвутся снова в небо и почему никто из парней первого взвода не отказался от экспедиции на Альвалу. Боялись последствий отказа, хотели заработать? Ерунда. Они просто не могли поступить иначе. Видимо, тот психологический и медицинский отбор, который они проходили при вступлении в программу подготовки космического десанта, безошибочно находил людей со скрытой авантюрной жилкой, даже если те сами об этом и не подозревали.

Тогда, в первый раз, восторг первооткрывателя и романтика заглушала ненависть к тому, кто, не спрашивая твоего мнения, выдернул тебя из обычной жизни и бросил в кипящий котел. Сейчас выбор был более осознан — и чувства были другие.

Восемь дней занятий пролетели как один миг. Офицерам требовалось за короткий промежуток времени восстановить свои навыки, и, понимая это, начальство на боеприпасах для стрельб и горючем для самолетов не экономило. Дорогих обойм к лазерным винтовкам, патронов к автомату, боевых и учебных ракет и гранат для ракетных огнеметов и гранатометов на занятиях было вволю — стреляй, пока руки не станут трястись мелкой дрожью, уши перестанут слышать, а разбитое отдачей плечо не превратится в сплошной синяк. К этому добавлялись ежедневные прыжки с парашютом, как говорится, на любой вкус — обычные, затяжные, высотные, на точность приземления. Ну и конечно, марш-броски и занятия на тренажерах. Вечером, приходя в свою комнату в общежитии, Илья засыпал как убитый. Времени смотреть сетевые программы или просто впустую чесать языком с другими парнями практически не было. Причем Илье приходилось проще, чем тем четверым его товарищам по взводу, которые были ранены на Элии и несколько месяцев лечились в госпиталях, пока более везучие офицеры вовсю прогуливали наградные деньги, — бывшим раненым нагрузки давались тяжело.

Оказалось, что лишь трое парней, включая Илью, устроились на работу или вернулись на учебу во время полугодового отпуска, остальные отставили серьезные планы «на потом», когда вопрос с дальнейшей службой так или иначе разрешится. В результате, как и Илья, они умудрились значительно поиздержаться, растратив немалую часть полученных денег, так что продолжение службы и обещанный Липатовым немалый заработок оказался для них очень даже кстати. Интересно, что более-менее осмысленно свои наградные и отпускные потратил только Ким, ухитрившийся купить в дальнем Подмосковье пятьдесят соток земли. Всех его наградных хватило лишь на саму землю, часть заросшего мелким лесом и высоким борщевиком когда-то колхозного поля, находившегося в сотне метров от ближайшей дороги, да на дешевый металлический забор вокруг участка. Кроме того, почти полгода ушло на согласование документов. Теперь Ким рвался в новую экспедицию, преследуя меркантильный интерес: нужны были деньги на домик, какую-никакую дорогу и прочее хозяйство.

— А электричество и газ я себе вообще проводить не буду, — возбужденно делился он своими планами на будущее с товарищами по взводу. — Куплю пару резервуаров для сжиженного газа побольше, зарою в землю, поставлю маленькую газовую электростанцию и заживу сам по себе. Чтобы я еще с этими чиновниками связывался, бешеные сотни тысяч им за какие-то дурацкие «проекты» платил!? Знаете, сколько они с меня за одно подключение электричества запросили? Моей годовой зарплаты МНСа в институте не хватило бы даже на одни бумажки… Достали они меня. Хочу, чтобы все было свое и ни от кого не зависеть. Построю домик, сарай, заведу овец, корову, пару свиней, кур, картошку с капустой буду выращивать. Женюсь, наконец. Я тогда, на Элии, понял — хочу жить ближе к земле. Чем ближе, тем лучше. Ради своего домика я готов и в космос слетать и пару инопланетян пристрелить, если потребуется. Оно того стоит.

Последние два дня перед отлетом бойцам выделили на отдых и устройство личных дел.

— Перед смертью не надышишься, — сказал, махнув рукой, Липатов, собрав поутру парней в актовом зале. — Что успели, то успели. До завтрашнего вечера даю увольнительную. Хотите — отдыхайте в части, хотите — решайте напоследок свои дела. Тем, кто решит покинуть часть, — встречаемся завтра в девятнадцать ноль-ноль в Архангельске, старая точка сбора номер один. Будет подан автобус до аэродрома. От нас через полчаса в город летит вертолет, можете успеть. Послезавтра — старт, поэтому советую особо не пить, вам же хуже. И последнее — если завтра кто-то из увольнения не вернется, то он будет считаться дезертиром в боевой обстановке. Со всеми, как говорится, вытекающими последствиями. Может кто-то передумал лететь? Скажите это лучше сейчас. — Подполковник внимательно посмотрел на лица парней, подождал с десяток секунд и решительно скомандовал: — Взвод, разойдись!

Вот так и получилось, что около полудня Илья оказался в Архангельске. Все-таки надо было напоследок увидеться с Аней, да и смысла проводить в казарме эти несколько часов до отлета он не видел.