Олег Ерохин - Властелин Галактики. Книга 1

– Это мы сделаем прямо сейчас. Мы заключим пари. Ставка – десять тысяч кредов. Я утверждаю, что ты напрасно косоротишься на парня. Голд принесет клубу удачу, говорю я вам всем! Он победит! Если же он проиграет, я выплачу тебе десять тысяч кредов.

– То есть… если этот мальчишка выиграет…

– Тогда ты передашь мне десять тысяч. Вильсон покачал головой. Сумма, на которую

Роджерс собирался поспорить с ним, могла кого угодно смутить. Десять тысяч кредов, столько получал профессиональный боец за выступление, разумеется, только в том случае, если он побеж shy;дал… Некоторые профи, правда, получали за свое выступление больше, но Вильсон к таким умельцам не относился.

– Я не буду с тобой спорить на деньги, – сказал Вильсон.

– Не виляй, дружок, умей ответить за свои слова. Я знаю, ты уже давно мутишь воду, так что пора тебе и пузыри пустить. Сегодня же приглашу нотариуса, и мы заключим с тобой пари по всем правилам.

– Я не собираюсь ничего с тобой заключать!

– В таком случае следующим на арену выйдешь ты, я тебе обещаю.

Вильсон скривился. Страх боролся в нем с жадностью.

– Я не собираюсь выступать следующим, как не собираюсь я ткнуть себя квадаком в живот. Если только ты попытаешься устроить мне это, я перейду в другой клуб. Или попрошу босса убрать тебя из клуба, ты же совсем старик, Роджерс.

– Ты предложишь мистеру Кастлу выбор – ты или я? – нехорошо усмехнулся Роджерс. – Поглядим, что из этого получится. Иди, отправляйся к мистеру Кастлу. Сейчас же.

– Я намерен сейчас заниматься…

– Я пока что не уволен? Ну так позволь мне распоряжаться здесь. И пока я буду работать, ты не приступишь к занятиям, так что поторопись к боссу.

Луи Вильсон быстро смекнул, что перегнул палку. Ставить вопрос перед Кастлом об увольнении Роджерса не имело смысла, если Вильсон хотел остаться в клубе. Кастл, может, и пожурит маленько Роджерса за вспыльчивость, но из клуба-то вылетит он, Вильсон, а не Роджерс. Три последних выступления квадистов Роджерса были неудачны, но за Роджерсом столько числилось прекрасно подготовленных бойцов, бойцов-победителей, что эти три неудачника, конечно, не могли сокрушить его репутацию талантливого тренера, разве что немного поколебали ее. А что значит для Вильсона быть изгнанным из клуба? Ни один солидный квади-клуб, то есть квади-клуб, в котором работа профессионалов хорошо оплачивается, не примет к себе изгнанного из другого клуба бойца. Принять к себе бойца-изгнанника считалось плохой приметой, а кому как не Вильсону, знать, насколько суеверны квадисты!

У Вильсона оставался только один выход из сложившейся ситуации: помириться с Роджерсом. Цена же такого примирения была Роджерсом уже указана.

– Мистер Роджерс… я согласен, – глухо проговорил Вильсон. – Я согласен, сэр, заключить с вами пари.

В этот же день между Луи Вильсоном и Роджерсом было заключено пари со ставкой в десять тысяч кредов, оформленное документально, скрепленное печатью нотариуса и десятью подписями свидетелей, так что результат первого выступления Джонни на арене стал предметом заинтересованного спора еще до того, как дату боя официально объявили.

Это был гениальный ход, разумеется, не самим Роджерсом придуманный. Все рассчитали штатные психологи клуба: теперь Джонни мог готовиться к выходу на арену в относительно спокойной психологической обстановке, спокойной настолько, насколько двое менял в своем общении бывают спокойнее двух фанатиков противоборствующих религий.

О роке и о судьбе в группе Роджерса все как-то позабыли, завороженные поставленной на кон кругленькой суммой. Даже Луи Вильсон желал поражения Голду более из опасения потерять десять тысяч кредов, нежели боясь остаться в опасной близости к человеку, приносящему несчастья. Парк Брэнкс, так тот в открытую подсмеивался над Вильсоном, вызывая улыбки квадистов: “Десять тысяч кредов, Луи, и все из-за маленьких рожек, которые почудились тебе в волосах Джонни. Я бы скорее выколол себе глаза, чем стал рисковать десятью тысячами кредов, честное слово!” Приблизился день, когда Джонни должен был впервые ступить на профессиональную арену. Накануне Джонни потребовал, чтобы ему устроили встречу с Лолой. Вместо этого ему показали отснятую утром стереопленку: она желала ему удачи, она ободряла его, она держалась молодцом. Да, она выглядела неплохо, ее вид мог кого угодно ввести в заблуждение, но Джонни не обманулся, он никогда и на минуту не забывал, что его жена тяжело больна.

И ему не дали встретиться с ней, в нарушение подписанного с ним контракта не дали!

Казалось, Джонни еще никогда в жизни не злился так, как в этот день. Вот в какой переплет он угодил: он мог бы добиться выполнения контракта через суд или даже выплаты неустойки, но судебная волокита требовала времени, которого у него не было. Ему оставалось только подчиниться воле тех, кто направлял каждый его шаг. И он подчинился, сжимая кулаки и скрипя зубами.

Вечером перед днем выступления в комнату к Джонни вошел доктор Рюш.

– Почему вы не дали мне увидеться с женой?! – крикнул Джонни.

– Поверь, Джонни, для тебя так лучше, – проговорил психолог, про себя отмечая, что поставленная цель достигнута, к бесстрашию и целеустремленности квадиста прибавилась изрядная толика злости. – Теперь у тебя намного больше шансов на победу, нежели если бы мы дали вам увидеться. Кстати, вы сможете встретиться сразу же, как только ты покинешь арену – с победой покинешь, я надеюсь.

– Про то, что для меня лучше, а что хуже, я слышал сегодня много раз. Можете не повторяться.

– Собственно, я зашел сюда не для дополнительных разъяснений. Я кое-что хочу сказать тебе насчет завтрашнего боя, Джон.

– Я слушаю.

– Ты выйдешь на арену в маске. Это не мое решение и не решение мистера Кастла, так решил компьютер. А мы уж постарались, какой только информацией о тебе его не напичкали!

Джонни издал носом неопределенный звук.

Психолог продолжил:

– Если хочешь, я могу пояснить тебе, не объяснить все, но прояснить ситуацию, почему компьютер так решил. Маска полезна для бойца с фантазией, бойца, способного в трудный момент отрешиться от тягот боя, взглянуть на схватку со стороны и увидеть ее красоту, и от этой красоты подзарядиться силой. Также маска пригодится тому, для кого арена – не цель, но путь к цели. Идущему по пыльной дороге не помешает плащ, не так ли? Еще…

– Еще маска нужна трусу, чтобы никто не смог заметить на его лице испуг, – невесело добавил Джонни.

– Не трусу, а, скажем, предусмотрительному бойцу, предусмотрительность же не есть трусость. Если боец не умеет корчить зверские рожи, разве мы можем сказать, что это плохой боец? А вот его противник в какой-то момент так подумает и воспрянет духом, что, согласись, для нашего бойца совершенно ни к чему.