Олег Ерохин - Властелин Галактики. Книга 1

Ассоциативные связи сработали. Чувствительные клеточки кожи Джонни были раздражены кончиком клинка в определенном порядке, что включило сложный нервно-рефлекторный механизм, извлекший из подсознания Джонни идейные настрои Арагона, или, лучше сказать, вплеснувший их в его сознание.

Сомнения ушли. В мире Арагона не было места сомнениям. Единая цель возникла впереди, сияние которой заслонило и страх смерти, и боязнь ошибки. Так восходящее солнце гасит звезды. Цель эта была: победить.

В дверь постучали. Джонни, не потрудившись накинуть халат, пошел открывать. Впрочем, его накожное художество все равно увидят тысячи, ведь на арену бойцы выходили с обнаженным торсом.

Джонни пропустил в комнату Парка Брэнкса.

– Как ты? Не надумал отказаться от боя? – Тут Брэнкс перевел взгляд с его лица на грудь. – Это что у тебя за каракатица? На татуировку не похоже… или… да это же… да это же арагонская звезда!

Не обращая внимания на Брэнкса, Джонни стал одеваться.

Какое-то время горбун от волнения не мог говорить, потом он пробормотал:

– Так ты арагонец, Голд? Ты понимаешь, что произойдет после боя, если ты выйдешь на арену такой красивый? Тебя арестуют, тебя немедленно арестуют, ведь арагонское братство запрещено… А босс у нас такой слизняк, еще увернется, откажется платить тебе за победу…

Последние слова Брэнкса Джонни не понравились. И в самом деле, после боя им может заинтересоваться полиция, а у него нет времени разбираться с ней. И “мистер Кастл” штучка еще та… Брэнкс, без труда догадавшись, о чем подумал Джонни, сказал:

– У меня есть притирка, такая мазь, ее используют, когда бой разбивается на несколько ра shy;ундов. Она хорошо маскирует небольшие раны. Если к ней добавить что-нибудь обезболивающее…

– Обезболивающего не надо, а притирку свою тащи, – скомандовал Джонни.

Брэнкс бегом принес снадобье. Как только царапины Джонни скрылись под слоем мази и Брэнкс удалился, к Джонни заглянул доктор Рюш.

– Как спалось, Белый Единорог?

– Я готов драться. Победа будет моей. Я достигну ее, я возьму ее, я вырву ее у него!

Психолог поймал взгляд Джонни. Так. Воодушевление на грани безумия. Такое воодушевление дает бойцу многое: бесстрашие, целеустремленность, нечувствительность к боли, но плохо то, что оно почти всегда идет в ущерб осмотрительности. Еще хуже другое. Находящийся в состоянии предельного возбуждения человек способен пройти путь до вершины, какой не пройдут люди сильнее его, но хватит ли у него сил пройти путь до конца? Если хорошенько настегивать слабосильную клячу, она некоторое время будет нестись

с ветерком, но ее можно загнать, не достигнув цели.

Психолог скользнул взглядом по фигуре молодого квадиста. Сломается или не сломается? Еще более взбодрить его, во всяком случае, вряд ли имело смысл, да и вряд ли было возможно.

Перед тем, как выйти, психолог произнес фразу, которой обычно напутствовал молодых бойцов перед боем:

– Помни же, твое поражение начнется не с того, что тебя ранят, а с того, что ты увидишь свою рану.

Противник Джонни, человек в маске Стального Дракона, был почти на голову выше его и значительно шире в плечах. На арену Стальной Дракон ступил уверенно и спокойно, как входят в собственный дом, во всем его облике не было и тени нервозности, свойственной людям опасливым. С публикой Стальной Дракон поздоровался скромно, только на секунду поднял руки в приветственном жесте.

Джонни ощутил силу противника с первого же удара, который ему едва удалось парировать. Чисто физически сила была на стороне Стального Дракона, но ведь совсем немного силы нужно, чтобы погрузить клинок в человеческое тело. Избегать клинка Стального Дракона ловкими увертками, постоянно атаковать сразу со всех сторон, как можно быстрее двигаться, двигаться, двигаться, – такова была стратегия боя, избранная Джонни.

Постепенно стало казаться, что клинок Белого Единорога как бы замкнул Стального Дракона в смертоносный круг, порхая вокруг него с непостижимой быстротой. Джонни добился тем самым, что Стальной Дракон полностью ушел в оборону, ему просто некогда было атаковать, однако пробить оборону противника Джонни никак не мог. Стальной Дракон был не из увальней, вращаясь вокруг собственной оси, он успешно отражал атаки Джонни, изредка получаемые им от Джонни царапины никак не могли ослабить его боеспособность.

Так продолжалось без малого четверть часа. Теперь любой знаток квади-боев с уверенностью сказал бы, что проиграет Белый Единорог. Если в первые минуты боя квадист, избравший метод непрерывных атак, не подавлял безусловно своего противника, он проигрывал. Невозможно атаковать непрерывно, усталость не заставит себя ждать, и тогда инициатива безоговорочно перейдет к квадисту, менее утомленному боем. И если этот сохранивший силы квадист физически окажется много крепче соперника, развязка наступит в считанные мгновения.

Когда Джонни начал свою непрерывную атаку, симпатии публики оказались на его стороне. Как обычно, зрители подбадривали того, в чьих руках, как им казалось, находилась инициатива. Шло время, люди неопытные и недалекие, а таких в толпе всегда большинство, продолжали громко восхищаться напористостью Джонни, но завсегдатаи трибун уже поглядывали друг на друга с понимающими улыбками. Раз Стальной Дракон отлично держится до сих пор, он неуязвим, тогда как Белому Единорогу скоро ой-ой как придется плохо, вот только силенки у него пойдут на убыль.

Квадисты Роджерса, вместе со своим наставником сидевшие в первом ряду, стали сквозь зубы цедить ругательства, хмурясь. Роджерс не хотел видеть поражение Джонни, за подготовку которого он был ответственен, но еще меньше Роджерс был расположен лицезреть Ричарда Кастла. Босс расположился в ложе прямо напротив и давно уже со злым лицом неприязненно поглядывал в его сторону. Можно подумать, это он, Роджерс, свел мальчишку Голда со Стальным Драконом. И сколько еще твердить, что профессионала высшей пробы не слепишь даже из самого лучшего теста ни за месяц, ни за два, на это нужны годы. Сражаться же со Стальным Драконом на равных мог только профессионал высшей пробы, это было совершенно очевидно.

Ах уж эта жадность боссов, устроителей квади-боев, готовых послать на арену едва обученного мальчишку!

Роджерсу вспомнилось детство. Убогая квартира, вечно пьяный отец-весельчак, сварливая мать… Первый заработок. Был два месяца в прислугах, потом наниматель, старый калека, как только Роджерс стягивал с него кальсоны на ночь, взял моду приставать, лез целоваться слюняво… Пришлось уйти. Калека зажилил половину обещанного, просто удивительно, как другую, выплаченную половину, не отняла мать, не выклянчил и не выкрал отец… Ах да, он сказал им тогда, что не получил ничего, ни мелкоглистика. Его обыскали, ничего не нашли, деньги он спрятал в саду у клумбы. И с этими деньгами он пошел в детский квади-клуб. Денег хватило только на пять занятий, но ему повезло, тренер обратил внимание на способного парнишку и доложил о нем владельцу клуба мистеру Роллерсу. К нему присматривались некоторое время, не требуя денег за обучение, а потом выдали членский билет. Так он перешел грань, отделявшую тех, кто платит деньги за обучение ремеслу, от тех, кто получает деньги за свое ремесло.