Сергей Герасимов - Сострадание к врагу

— У нас с тобой есть еще один шанс, — Рита нежно заглянула в глаза любимого.

— Шанс на что? — не понял робот.

— На продолжение отношений. На то, чтобы продолжить игру в любовь. Я же тебя так люблю!

— Но я не хочу продолжать.

— Это нормально, это тоже входит в правила. Всегда наступает такой момент, когда, как бы это сказать, возлюбленные осточертевают друг другу. Но игра не прекращается в этой фазе. Обычно они мирятся и пытаются завести ребенка.

— Но мы не можем завести ребенка.

— Почему?

— Мы по-разному устроены.

— Но ты ведь такой сильный. Ты так много можешь. Ты настоящий мужчина. Не может быть, чтобы такой мужик не мог завести детей. Когда ты сжимаешь меня в объятиях, я млею от счастья. Я думаю, что ребенок получится.

— В моем организме не предусмотрена такая функция. Нет ни генной структуры, ни хромосом. С таким же успехом ты можешь попытаться завести ребенка с футбольным мячом. У меня не может быть детей. Мое состоит не из клеток, а из нейтронной плазмы. Я просто похож на человека, но могу быть похож на кого угодно. Смотри.

Он вытянул руку; кожа вдруг набухла, превратившись в чешую. Пальцы соединились и образовали клешню. Клешня открылась и закрылась с отчетливым щелчком.

— Ты уверен, что знаешь о себе всё? — спросила Рита.

— Почти всё, — ответил робот. — Есть некоторые вещи, которые я не могу контролировать, а есть и такие, которые я не должен знать.

— Вот видишь! Мы должны попробовать. Я уверена, что у нас получится.

— Зачем люди заводят детей? — спросил робот.

— Чтобы стать бессмертными. Они продолжают жить в новом теле. И для того, чтобы любить кого-то.

— Хорошо, я попробую, — согласился робот, — но только ради шутки. Мне не нужно быть бессмертным, потому что я не боюсь смерти. И мне не нужна любовь, я в нее достаточно наигрался. Иногда ты доставляешь мне удовольствие, но это не повод, чтобы тянуть время. Никакое удовольствие и никакая любовь не помешают мне разделать тебя, как мясник разделывает тушу. Запомни это. Не строй лишних иллюзий.

— Разве тебе не нравится видеть любовь в моих глазах?

— Мне нравится видеть твой страх.

Он взял ее за волосы левой рукой и медленно пригнул голову. Затем выдвинул одно лезвие на правой руке. Приблизил его вплотную к глазу женщины.

— Не дергайся, — сказал он, — а то останешься без глаза раньше времени. Эта штука такая острая, что я мог бы срезать твои ресницы одну за другой. Почему ты побледнела? Страшно? Будет намного страшнее. Но я не убью тебя сейчас. Догадываешься, почему?

— Нет.

— Я могу довести тебя до любой степени ужаса. До высочайшей степени ужаса. Что я и сделаю. Но этого мало. Я собираюсь довести до высочайшей степени ужаса всех, кто летит со мной. Они не смогут убежать от меня.

Он засмеялся.

— А если они справятся с тобой? — спросила Рита.

— Как? Оружие, которое у них имеется, не оставит на моем теле даже царапинки. Так что пришла пора заняться делом. Разденься.

— Зачем?

— Вот тебе монета. Подбрось ее. Если выпадет орел, мы попытаемся сделать ребенка.

— А если решка?

— Тогда я отрежу тебе что-нибудь. Для начала, например, ухо. Мы будем делать так каждый день. До тех пор, пока придем к какому-нибудь результату. Либо мы заведем ребенка, как ты хотела, либо от тебя останется скелет.

— Зачем?

— Ну ты ведь хотела от меня ребенка и уверяла, что это возможно. Вот мы это и проверим. Бросай!

Рита взяла монетку дрожащей рукой.

— Сначала разденься. Может быть, я найду что-то лучшее, чем ухо. Хочу почувствовать себя творцом, скульптором, который находит лишнее и отсекает, снова находит и снова отсекает, — робот опять рассмеялся.

После того, что случилось с Капитаном, использовать дефлектор еще раз было бы безумием.

— Тяжело говорить об этом, — вздохнула Йец, — но Капитан, скорее всего, умрет. Вначале ему стало лучше, состояние стабилизировалось, но потом снова стало ухудшаться. Мы его не вытащим.

— Откуда не вытащим?

— С того света. Он уходит от нас. С каждым, кто включит дефлектор, не разобравшись, будет то же самое. Славный человек. Я обязана ему жизнью.

— Мы все обязаны ему жизнью, — сказала мать Кеши. — Но он же и причина наших несчастий. Хороший человек не станет жертвовать десятком жизней ради одной.

— Арифметика здесь ни к чему, — возразил Денисов. — Никто не виноват в том, что случилось. Предлагаю не ссориться, а искать выход. В данный момент мы удаляемся от границы Галактики со скоростью сто тысяч километров в секунду. Каждую секунду мы теряем сто тысяч километров. Каждая минута разговора стоит для нас шесть миллионов километров.

— А я его чувствую, — неожиданно произнес Кеша. — Не знаю, как объяснить, но я его чувствую. Он как будто живой.

— Что ты чувствуешь?

— Этот кубик. Дефлектор. После того как мне вставили в голову эту штуку, — он показал на свой висок, — я ощущаю намного больше. Например, настроение других людей или животных. Я вижу это настроение как движущиеся цветовые пятна, так, как сквозь прикрытые веки. Сейчас кубик излучает волну изумрудно-зеленого цвета.

— Что вы ему поставили? — спросила мать. — Что?

— Стандартный имплантат. Он, конечно, не рассчитан на земного человека, но такого эффекта он тоже дать не должен. Но мы можем исследовать его мозг. Например, сейчас я могу прямо подключить свой мозг к его мозгу: у меня на виске есть точно такой же контакт.

— Я запрещаю исследовать моего ребенка, — сказала мать.

— А я разрешаю, — возразил Кеша, — это мой мозг, и я сам им распоряжаюсь. И вообще, я не ваш ребенок.

— Вот как? — удивился Денисов.

— Она просто работник медицинского центра. Когда мне было пять лет, меня взяли из детского дома. С тех пор она приставлена ко мне. Болезнь Брауна у меня с раннего детства. Я перенес несколько операций, меня постоянно кормили порошками и таблетками. Эта женщина всегда была рядом, чтобы наблюдать за мной. Чтобы никому ничего не объяснять, я называл ее матерью. Так было удобнее. Я сам почти поверил, что она моя мать.

— И всё равно, я запрещаю. У меня есть договор, который…

— Дайте мне кубик, — прервал Кеша. — Я же сказал, что я его чувствую! Просто дайте его мне.

Он взял кубик и поднес к глазам:

— Как прекрасно! Неужели вы не видите? Там внутри целые миры!

— Расскажи, что ты видишь?

— Всё так просто, так красиво, — продолжал он, — я вижу нас и вижу всё вокруг нас. А если я сделаю так…

И Кеша… исчез. Никто не заметил, что именно он сделал. Дефлектор, лишившись опоры, со стуком упал на пол.

Неожиданно в глубине коридора послышался душераздирающий женский вопль. Вслед за этим показалась Рита. Почти раздетая. Она поскользнулась, упала, поднялась, перевернула столик и забилась в угол, закрывшись руками, словно защищаясь. Ее спина и плечи были в крови.