Сергей Герасимов - Сострадание к врагу

— Ты зря перед ним выслуживаешься, — тихо сказала Йец, — он всё равно тебя не пощадит.

Они зашли внутрь корабля, и Денисов стал набирать воду.

— Я не выслуживаюсь, — ответил он. — Разве ты не видишь, что силой его не победить?

— Ну и что?

— Возьмем хитростью.

— И какую же хитрость ты придумал, хитроумный ты наш?

— Для начала я хочу втереться в доверие. Я буду рядом, всё время рядом, и, наконец, придет время, когда я смогу нанести удар.

— К тому времени все мы давно будем червивыми трупами.

— Что ты предлагаешь?

— Ничего.

— Тогда просто не мешай мне. Хорошо?

— Хорошо, — кивнула Йец. — Отлично. Лучше не бывает. Как твои шрамы?

— Почти затянулись. Но немножко больно при ходьбе.

«Гордый» был туристическим кораблем, а не исследовательской станцией. Специального исследовательского оборудования на нем не было. Для освоения новых территорий лучше всего подходят вездеходы, надежно защищенные, с хорошей проходимостью. Но приходилось довольствоваться тем, что есть. Из самоходных аппаратов имелся лишь автоматический погрузчик, снабженный довольно примитивной псевдоинтеллектуальной системой. Система обладала приятным женским голосом, умела произносить стандартные вежливые фразы на восьми языках и откликалась на имя Маша. Особой скоростью передвижения Маша, разумеется, не отличалась, двадцать с мелочью километров в час для нее абсолютный предел. Грузоподъемность около двухсот килограммов. Лучше всего Маша подходила для перевозки чемоданов.

— Доброе утро, господа! — сказала Маша. — Поздравляю вас с прибытием на новую планету. К сожалению, информация о местных достопримечательностях не была загружена в мою память вовремя, поэтому…

— Помолчи, пожалуйста, — прервал Денисов, и Маша замолчала.

Робот снял крышку с небольшого интеллектуального блока Маши, вырвал несколько цветных проводков и соединил их иначе.

— Садись на пол и держись за поручни, — приказал он Денисову.

В машине было всего одно сиденье.

Маша поднялась на вершину пологого холма. Воздух был чист и, в отличие от земного, исключительно прозрачен. Такой, наверное, был на Земле в доисторическую эпоху. Вдали, у самого горизонта, виднелся четкий шпиль космического корабля.

— Не будем рисковать, — сказал робот. — Видишь тот холм? Добираемся до него и там остановимся. Я останусь за холмом. Дальше ты пойдешь пешком. Возьмешь передатчик; будешь сообщать обо всем, что увидишь. Возможно, там до сих пор включены охранные системы. Неизвестно, как они отреагируют на приближение человека. Если они будут стрелять, то пусть стреляют в тебя, а не в меня. Кое-что я вижу даже отсюда.

— Что?

— Нечто странное. Я могу проанализировать возраст обшивки. Это сплошная металлокерамическая поверхность. Но вот что интересно: некоторые ее фрагменты имеют возраст в миллионы лет, другие совершенно современные. Но хуже всего не это.

Возраст отдельных фрагментов вообще невозможно определить. Это мне не нравится.

— Что это значит?

— Не твое дело. Значит, так. Идешь вперед, не останавливаясь и не скрываясь. Если начнут стрелять, убегай. Если доберешься живым, постарайся проникнуть внутрь, но не задерживайся слишком долго.

— А если я не смогу проникнуть внутрь?

— Тогда прикрепишь на обшивку вот это.

Робот протянул ему небольшой прямоугольный предмет величиной со спичечный коробок.

— Что это? — поинтересовался Денисов.

— Устройство для сбора информации. А ты думал, бомба? Я не собираюсь взрывать этот корабль. Он нужен мне целым и невредимым.

Несколько часов спустя случилось еще одно событие. Приятное. Очнулся Капитан.

— Давно не чувствовал себя так хорошо, — он лежал и улыбался. — Ничего не болит. Словно помолодел. Как я выгляжу?

— Честно говоря, не очень. Лицо красное, распухшее. Вашу кожу прокалывали десятки тысяч раз.

— Паук?

— Да, он отлично лечит, — ответила Йец. — Расскажите о том, что вы чувствуете. Что-нибудь необычное?

— Ничего. Впрочем… В последние годы у меня ухудшилось зрение. Но сейчас я вижу намного четче, чем раньше. Сколько я так пролежал? Несколько дней?

— Больше недели.

— Много. А мне казалось, что я совсем ненадолго отключился. Вижу, что вы прекрасно справились. Что здесь случилось без меня? Все живы? Всё в порядке?

— Не совсем, — ответила девушка, но почему-то Капитан не перестал улыбаться, услышав эти слова.

— Не может быть! Это слишком похоже на сказку! — воскликнул Капитан час спустя. — Планета без вредных бактерий и вирусов, без хищников и ядовитых газов. Из шестидесяти планет земного типа, которые люди исследовали до сих пор, не было ни одной безопасной. Всегда требовалась специальная обработка, дезинфекция или очистка. Это растягивалось на целые десятилетия. Похоже, что вы нашли рай.

— Это я нашел, — похвастался Кеша.

— Я бы согласился здесь жить, — сказал Капитан. — Не знаю, почему, но меня тянет туда, за горизонт. Здесь можно быть счастливым.

— Я чувствую то же самое, — согласилась Йец. — Меня тоже влечет туда. Как мышь в мышеловку. Может быть, не стоит соваться туда очертя голову? Ты не заметил ничего странного, необычного? Вообще ничего?

— Совсем ничего, — ответил Кеша.

— Вот это как раз и подозрительно. Слишком уж всё хорошо. Так не бывает.

Капитан лег в траву невдалеке от корабля и лежал, улыбаясь и глядя в глубокое небо.

— С вами всё в порядке? — спросила Йец.

— В полном порядке. Я соскучился по синему небу. Как приятно просто лежать вот так и ничего не делать. Ты не представляешь, как это хорошо.

Кеша только пожал плечами.

— Здесь должны бегать целые стада травоядных, — заметила Йец. — И где же они? Природа не может производить такое количество трав без всякой пользы. Эволюция обязательно должна была прийти к каким-нибудь быкам, антилопам или слонам.

Но ничего, кроме небольших длинноухих зверьков, они не обнаружили.

День клонился к вечеру. Когда солнце повисло над самым горизонтом, Йец поднялась на вершину холма. Рита сидела здесь уже несколько часов.

— Ждешь?

— Жду, — кивнула Рита. — Надеюсь, что он никогда не вернется. Пусть он не вернется хотя бы сегодня. Тогда мне не придется подбрасывать монетку. Я уже сожрала все транквилизаторы из нашей аптечки. И у меня всё равно колотится сердце, как только о нем вспомню. Почему он такой?

— Он таким создан, — ответила Йец. — Внешне похож на человека, но не человек, а устройство, специально созданное, чтобы вызывать ужас. Это как мясорубка, которая создана для перекручивания мяса. Мясорубка никогда не сможет показывать мультфильмы или взбивать крем. Он не может любить, ощущать благодарность или жалость. Это не заложено в его программу.