Сергей Герасимов - Сострадание к врагу

Корабль снова затрещал и наклонился.

— Нет! — заорал Денисов. — Нет! Только не это!

Корабль падал.

Корабль строннеров наклонился и упал, как громадное подрубленное дерево. При падении он раскололся на несколько частей, которые плыли по озеру кипящей лавы. Несколько секунд было тихо, лишь мощно гудел ветер, свивая раскаленный воздух в тугие потоки и вознося его в стратосферу, где уже формировалось огромное грибовидное облако. Затем из облака ударил целый сноп голубых молний, и всё вокруг — и чернота облака, и оплавленные стены кратера, и молчаливые холмы — стало ослепительно ярким, будто при свете тысячи фотовспышек. Вслед за этим пошел черный град.

Расплавленное озеро окуталось паром. Сквозь стену пара били молнии, освещая пар изнутри, как монструозный китайский фонарик. Наконец одна из молний ударила в плывущее по озеру костенеющей лавы основание мертвого корабля.

Прогремел взрыв. Осколки корабля были развеяны вокруг. Они упали, пробив непрочную хрусткую корку, которая образовалась на поверхности озера.

Денисова отбросило далеко от места взрыва, туда, где корка на поверхности лавы уже застыла и стала прочной, как настоящий камень. Он свалился на спину и ударился так, что едва не потерял сознание. Вначале он подумал, что сломал все ребра одновременно, потому что стало трудно дышать. Но затем он поднялся, ощупал себя и понял, что тело целое и прекрасно обходится без кислорода. Воздух над озером лавы был горяч и полон ядовитых паров, поэтому не подходил для дыхания. Именно поэтому его легкие отказывались сделать вдох.

Остатки одежды на нем горели, однако это не причиняло ему ни малейшего неудобства. На месте травяной равнины образовался гигантский кратер; по краю кратера шла кольцевая горка из пепла и застывшей лавы. От корабля строннеров не осталось ничего. Сам повелитель строннеров остался жив, скорее всего, но сейчас он был вплавлен в глубину остывающей лавы. После того как лава остынет и превратится в камень, неуязвимому существу придется прождать не один миллион лет, прежде чем оно снова сможет накормить кого-нибудь своим соком. Робот, скорее всего, погиб.

Всё в порядке, подумал Денисов, можно расслабиться. Но тут он впервые почувствовал жар под ногами. Скорее всего, действие сока строннеров постепенно сходило на нет. Нужно выбираться из этого котла.

Он побежал. До края лавового озера около двух километров. Он преодолел это расстояние за несколько минут, и лишь однажды его нога по щиколотку провалилась в расплавленный лавовый пузырь. Острая боль обожгла, но надо потерпеть. Вскоре он был в безопасности. Вокруг снова шумела трава, лишь немного пожелтевшая и местами выгоревшая. Он почувствовал боль в спине, потянулся и оторвал металлическую змею, которая до сих пор висела, вцепившись в его кожу. Сжал змею в руке и попытался свернуть ей голову. Ничего не вышло, змея оказалась слишком прочной. Он понимал, что эту тварь нужно убить, но не знал, как это сделать. Наконец, он просто взобрался на горку застывшей лавы, размахнулся и забросил змею как можно дальше. Наверняка зловредное существо останется живо. Ну что же, одной проблемой больше.

По дороге к кораблю, за холмом, он обнаружил Машу.

— Я волновалась за вас, — сказала Маша. — Было много шума.

— Ты умеешь волноваться? — спросил Денисов.

— Нет, но эта фраза заложена в мою программу.

Люди шли в глубину леса. Шли молча и напряженно, не останавливаясь, обходя замшелые мертвые стволы, раздвигая прочную паутину. Шли с тупой решительностью автоматов. После нескольких часов пути они сделали привал. Громадные деревья возносились к темно-зеленому своду, как колонны в храме.

— Неужели нет ни одной полянки? — Рита повалилась на землю. — Я чувствую, я знаю, что больше никогда не увижу солнца. Хотя бы один просвет в ветвях!

— Это совсем не солнце, — уточнил Кеша, — это другой астрономический объект. — Если это был ядерный взрыв, то мы скоро должны почувствовать тошноту, правильно?

— А меня уже тошнит, — пожаловалась Рита.

— Это не ядерный взрыв, — ответила Йец. — Тебя тошнит по другой причине.

— Откуда ты знаешь?

— Робот-паук. Он бы отреагировал на радиоактивное заражение. В этом плане всё в порядке.

— Всё ты у нас знаешь! Надо же, умная какая нашлась!

— Далеко не всё.

— Тогда нечего здесь командовать!

— Проваливай, если не нравится, — отрубила Йец. — Будешь трепать нам нервы — я тебя быстро успокою. Не посмотрю, что ты калека.

— В морду мне дашь?

— Дам.

Рита поднялась и демонстративно отошла, затем села у лежащего ствола. Ствол выглядел старым и был изъеден какими-то местными насекомыми.

— Хорошо, — она положила здоровую руку на свой живот. Обрубки пальцев всё еще кровоточили. — Пусть они издеваются над твоей мамочкой, доченька моя. Я тебя рожу и выращу хорошей девочкой. А если у тебя будет по дюжине ножей на каждой ручке, то так даже лучше. Сможешь себя защитить. Вот мама твоя не умела защищаться и мучилась поэтому всю жизнь. А ты меня защитишь. Правда, доченька?

Она замолчала и прислушалась, словно ожидала ответа. Тихо шумели верхушки деревьев.

— А в этом лесу нет ни одной птицы, — сказала она. — Когда ты родишься на свет, я расскажу тебе, как поют птицы. Обязательно расскажу.

Она вздрогнула и вскочила на ноги: что-то зашуршало совсем близко в прелой листве. Листва шевелилась. Вдруг быстрое блестящее существо метнулось к ее ногам. Металлическая змея обвилась вокруг левой лодыжки.

Рита открыла рот, чтобы заорать, но онемела от ужаса. Змея медленно скользила и постепенно поднималась всё выше по ее ноге.

— Тихо, дура, — сказала змея знакомым голосом. — Это я.

— Ты?

— То, что осталось от меня.

— Что случилось?

— А мы с тобой все-таки хорошо поиграли в любовь, да? — Голос не ответил на вопрос. — Но дело есть дело. Игра закончена.

— Я ношу твоего ребенка!

— Какое мне до этого дело? — И змея ужалила женщину в бедро.

Когда Денисов добрался до корабля и обнаружил, что никого нет, то первым делом запустил радиозонд. Зонд давал пятнадцать минут стабильной связи на расстоянии до четырехсот километров. Этого оказалось достаточно.

К утру люди вернулись на корабль. Не было лишь Риты.

— Я сожгла змею из плазмомета, — рассказывала Йец. — Хватило одного заряда. Похоже, что тварь уже умирала. Он все-таки убил эту девицу. Это ведь было его заданием.

— Тебе ее не жаль?

— Все там будем.

— Это не ответ.

— Отстань от меня, а? Почему я должна кого-то жалеть, если меня никто не жалеет?

— Я тебя жалею.

— Да? Плохо, что мы поссорились перед ее смертью. Она обиделась и унесла свою обиду с собой. Навсегда. Ничего нельзя изменить. Что бы я ни сделала в своей жизни и сколько бы ни прожила, это останется со мной. Ответ принят?