Сергей Герасимов - Сострадание к врагу

— А если попробовать есть только зайчих, то есть самок? Тогда вы будете потреблять меньше мужских гормонов и больше женских, — внес предложение Денисов. — В конце концов, мужчины могут есть самцов, а женщины самок. Так мы сохраним гормональный баланс.

— Излишек гормонов вреден в любом случае, — сказала Вера. — Поначалу нужно взять пробу этого мяса. И разложить ее по молекулам, чтобы знать всё. Гормоны гормонами, но кто поручится, что в мясе нет чего-нибудь похуже гормонов? Мы постоянно едим, и мы постоянно голодны. Вам это не кажется странным?

Несколько секунд было тихо.

— Я снова хочу есть, — сказала Йец. — Хватит пустых разговоров! Давайте лучше наловим мышей.

Но это была не лучшая идея.

Стоило чуть приоткрыть дверь шлюза, как волна мышей хлынула внутрь корабля. За несколько секунд шлюзовая камера наполнилась мелкими пушистыми созданиями. В шлюзовой камере было несколько систем экстренной дезинфекции. Теперь оставалось только использовать эти системы, чтобы убить пленников, потом собрать их, отнести и загрузить в холодильники.

Однако через пять минут после того, как камера наполнилась инертным газом, мыши продолжали шевелиться как ни в чем не бывало. Им не нужен был кислород, а аргоново-криптоновая смесь не была для них смертельной.

— Опаньки, — сказала Вера. — Любое земное животное, кроме черепахи, умерло бы максимум за две минуты. Черепаха бы продержалась десять, а ее сердце выключилось бы через час. Но это ведь мыши, а не черепахи. Обмен веществ у них гораздо быстрее. Они должны погибать мгновенно. Такие мелкие зверьки не могут жить без кислорода дольше нескольких секунд.

— А если у них есть внутренние запасы кислорода? Может, они его накапливают под кожей, как жир?

— Дикая идея.

— А что, есть другие?

После того как не сработал инертный газ, применили еще три ядовитых смеси. Всё с тем же успехом, точнее, безо всякого успеха. Мыши выдерживали воздействие любых ядов, изобретенных человеком.

— В конце концов, можно использовать радиацию. Мы убьем их потоком нейтронов, — предложил Денисов. — Но после этого их нельзя будет съесть. Их тела станут слегка радиоактивными. Не так, чтоб очень, но когда радиация попадает прямо в желудок…

Ничего хорошего. Поначалу язвы и внутренние кровотечения. А если и дальше придерживаться такой диеты…

— Тогда зачем мы их ловили?

— Чтобы убить и съесть. Убить-то мы их убьем, а вот съесть уже не получится. Других путей не остается. Обратите внимание, что они уже полностью обгрызли дюралевую внутреннюю обшивку шлюза. Их зубы способны разгрызать мягкий металл. Этот шлюз — наш единственный выход наружу. Пока они сидят здесь, мы заперты. Поэтому их надо уничтожить. А утром выбросим их тела.

Когда включился нейтронный поток, мыши забегали быстрее. Чем сильнее становился луч, тем быстрее они двигались. Казалось, что радиация только придает им бодрость и силы. Однако так не могло продолжаться долго. Спустя два или три часа первые мыши начали умирать. К утру лишь считаные зверьки вяло шевелились. Люди победили в первой схватке с природой. Но каждый понимал, что это только начало.

Утром Денисов включил погрузчик, сделал пробный круг по высокой траве, которая к утру стала еще плотнее. Идти по такой траве без каких-либо вспомогательных средств сейчас казалось невозможным. Однако колеса Маши без труда справлялись с этой задачей, они просто подминали упругие стебли под себя. Позади машины трава снова распрямлялась, словно была резиновой.

— Ты куда-то собрался? — спросила Йец.

— Да. Пора заняться исследованием этой планеты. У нас слишком много вопросов и ни одного ответа.

— А ты не боишься ответов?

— Смотря на какой вопрос.

— А вопрос такой: «Что-то на этой планете убило строннеров, а если оно убило даже строннеров, то нас уничтожит за секунду. И эта штука совсем рядом. Что ты будешь делать, если на нее наткнешься?»

Денисов спрыгнул с погрузчика, подошел к девушке и обнял за талию.

— Если нас действительно все тут держат за сладкую парочку, то почему бы и нет? — Йец положила руки ему на плечи. — Пора бы мне уже втянуть свои колючки, как ты думаешь?

— Пора. Но ведь это так не просто.

— Не просто, — она слегка отстранилась. — Будь осторожен. Я за тебя волнуюсь и не хочу потерять. Давай поедем вместе?

— Нет. Ты можешь понадобиться здесь. Ты единственная, кто может принять решение. Ты отвечаешь за жизнь остальных.

— Знаешь, — сказала она, — в Галактике миллионы хорошо обжитых планет. На каждой — миллиарды разумных существ. Когда я думаю, сколько раз они, например, целовались или стояли вот так, как стоим мы, мне просто становится тошно. Но, с другой стороны, когда я об этом не думаю, мне кажется, что мы единственные и всего этого никогда не происходило. Может быть, мне нужно поменьше думать?

Она отошла и села на ступеньку лесенки.

— Миллионы планет, это много, — сказал Денисов. — А мы на Земле до сих пор считаем себя единственными. Расскажи мне, как это всё устроено?

— Да никак. Сейчас разведано примерно две трети Галактики. А первые цивилизации возникли еще тогда, когда по вашей планете бегали динозавры. Или еще раньше, не знаю точно. Есть множество цивилизованных миров, но они почти не общаются между собой. Не из-за расстояния, а потому что очень разные. Есть миры, которые растут кучками, как грибы, все из одного корня. Десятки и сотни планет, жизнь на которых имеет общее начало. Иногда бывают войны. Иногда миры гибнут. Например, их уничтожают строннеры, эта галактическая чума. Но чаще они вымирают по собственной вине.

— Как это? — не понял Денисов.

— По той же причине, по которой умерла моя мать. Мы поразительно беззащитны.

Сегодня Денисов собирался пройти гораздо большее расстояние, чем вчера. Судя по данным картографического зонда, в тридцати километрах от места посадки начиналось большое озеро, которое простиралось очень далеко. Где озеро заканчивалось, зонд разглядеть не смог. Стоило съездить в те места и поохотиться.

Он взял с собой скорострельную винтовку с полуавтоматическим наведением. Несмотря на то, что настало утро, и мыши полностью исчезли, зайцев поблизости не было. Они так и не появились, и Денисов отчего-то был уверен, что больше не увидит их рядом с кораблем. Определенный запас мяса оставался в холодильнике, но народ ел с таким аппетитом, что надолго этого мяса не хватит. На завтрак зайчатину ели все четверо. Впрочем, Йец пообещала сделать в течение дня точный анализ этого мяса. Неизвестно, что еще в нем имелось, кроме гормонов и средств, возбуждающих аппетит.

— Почему мы движемся так медленно? — спросила Маша.