К. Л. Андерсон - Жестокие ангелы

В конце концов я заснул.

— Капитан Жиро?

Вспыхнувший свет прогнал мой сон. Я с трудом разлепил веки и, прищурившись, разглядел клерка, который казался несколько староватым из-за щетины на щеках.

— Вам надо подготовить свой корабль к отбытию, — произнёс он.

Я проклял всё человечество, пока вылезал из постели. Остальные оперативные сотрудники службы безопасности, находившиеся в помещении, прокляли меня, когда я послал клерка на поиски Леды и Кешема. Бегом.

Я натянул одежду, обулся и направился обратно на портовую площадь, по пути отмечаясь и называя свои коды на каждом посту службы безопасности. Всё больше хотелось ясности в происходящем, и я нервничал, раздражался и размышлял о том, что задумали мои праведницы.

Тереза Дражески стояла на искусно выложенном плиткой полу в зале ожидания. Хмурая и растрёпанная. Нельзя сказать, что она проводила время обмениваясь пустячными сплетнями с коллегами по работе. Рядом с ней, сцепив руки за спиной, стояла координатор Байджэн. Она бросала вокруг такие взгляды, будто искала какой-то выход отсюда.

— Мои извинения, капитан Жиро, — произнесла полевой командир со свойственной обитателям Солнечной системы вежливостью. — Я бы дождалась утра, но… — Она нервно пожала плечами.

— Мы можем выспаться на борту корабля, — ответил я, давая ей понять, что всё в порядке, хотя это было вовсе не так. — Мы всем обеспечены и готовы к вылету? — обернулся я к Кешему, сердито взиравшему на меня с верхней ступеньки трапа. Я бы не задавал подобных вопросов перед тем, как перевозить груз.

— Да, капитан, — ответил он с напускной живостью.

Я отвесил поклон в сторону праведниц:

— Тогда, если вы подниметесь на борт и пристегнётесь, я свяжусь с Лётным контролем и получу разрешение на взлёт и координаты.

Тереза угрюмо кивнула своей подопечной, и они взобрались в пассажирский отсек. Я старался не проявлять любопытства, хотя мне было интересно, что же подействовало на них столь губительно. У меня было предостаточно собственных тревог.

Я залез в кабину пилота, но вместо того, чтобы отметить своё присутствие на корабле в Службе лётного контроля, подсоединился к сети службы безопасности. На этот раз найти Эмилию не составило никакого труда. Она была в одном из общежитий для медиков. Семье нравилось сортировать людей, разделять и изолировать согласно среде, к которой они привыкли, и их работе.

Наперекор моим самым здравым суждениям я сверил время с картой слежения. Согласно её данным, Эмилия оказалась в общежитии уже спустя десять минут после нашего прибытия.

Я закрыл карту.

Связался с компьютером в её комнате. Ответа не последовало. Я повторил попытку.

Экран оставался тёмным и безнадёжно-мрачным, но мне ответил усталый голос Эмилии:

— В чём дело, Амеранд?

— Мы вот-вот отбудем на Дэзл, Эмилия. Я хотел убедиться, что с тобой всё в порядке.

Она вздохнула:

— Да. Буду через пять минут.

— Разве тебе не пора возвращаться на Госпиталь?

— Пока нет. Им нужны новые данные сканирования всех праведников, находящихся на Дэзл. Очевидно… очевидно, мы что-то сделали не так в первый раз. Я обязана прибыть туда и предпочитаю отправиться с тобой.

— Ладно, — сказал я тихо. — Но у тебя всего пять минут. Думаю, наши праведницы сейчас потеряют терпение.

— Пять. — Эмилия отключила связь, а я продолжал смотреть на пульт управления.

Если ей необходимо провести повторное сканирование, для этого вовсе не следует отправляться на Дэзл, а нужно — в обитаемую зону, где находится всё необходимое оборудование. В том, что она сказала, нет ни смысла, ни логики. Это ложь. И к тому же нелепая.

Кровь застыла в моих жилах. Я не мог отделаться от тревожных мыслей. Хотела того или нет, но Эмилия выполняла какое-то задание Семьи. Я не имел представления, какие приказы она получила и как намеревалась их выполнить.

Более чем очевидно, что я не при делах. Кто я для них? Лишняя пара глаз, своего рода подстраховка для клерков и всех остальных структур, ведущих наблюдение за праведниками. И с какой стати мне переживать о том, что приказы, данные Эмилии, имеют отношение именно к ним?

Нужно найти способ переговорить с Эмилией. Когда мы прибудем на Дэзл, я отыщу какую-нибудь мёртвую зону, приведу её туда и заставлю рассказать мне всё, что возможно. И тогда…

И что тогда? Когда узнаю, чем она занимается, что я смогу сделать? Я не мог даже думать о том, чтобы предупредить праведников.

Разве я мог? Разве действительно мог?

Леда и Кешем поднимались по лестнице, ворча и ругаясь. Мне пришлось, перебирая пальцами клавиши на пульте управления, набирать идентификационные коды корабля, и направлять запрос на получение преимущества в Службу лётного контроля, и ожидать разрешения. Оно явно запаздывало. Была ночная смена, потому что все обитаемые зоны устанавливали часы по Фортресс и никто не испытывал восторга от своего присутствия на рабочем месте в такое время.

Камеры показали ступившую на борт Эмилию. Она прикоснулась ладонью к специальной панели, чтобы зарегистрировать своё нахождение на корабле и получить разрешение на перелёт. На долю секунды, перед тем как взобраться в пассажирский отсек, она посмотрела в объектив. Я не смог совладать с собой и переключил камеры, чтобы проследить за ней.

Тереза Дражески и Сири Байджэн уже заняли свои кресла. Тереза кивнула Эмилии. Та тоже приветствовала её кивком и устроилась в третьем кресле. Пока я наблюдал, пальцы капитана Байджэн, затянутые в перчатку, беспокойно двигались по тыльной стороне ладони другой руки. Она там что-то активизировала, но что? На моём экране ничего не отображалось.

Я сообщил о запуске пассажирам и в порт. Благодаря маневровым двигателям корабля мы плавно оторвались от поверхности, включились автоматические системы, и началось наше долгое, стремительное падение по направлению к Дэзл.

— Кто первым примет смену, получит целый день отдыха по возвращении домой, — сказал я Леде и Кешему.

Они взглянули друг на друга и вскинули кулаки. Игра чёт-нечет, чтобы выявить победителя, в традиционные три раунда. Выиграла Леда. Кешем и я спустились в помещение, предназначенное для экипажа.

Я уставился на люк в пассажирский отсек.

— Хочешь, сходи и вытащи её оттуда. Я — молчок, — заметил он.

Мне понадобилось мгновение, чтобы понять: он считает, что я испытываю непреодолимую страсть к Эмилии.

— Мы на работе, — проворчал я и влез на своё спальное место.

Я отгородился от всего остального мира. Прикрыв глаза, заставил себя уснуть. Я чувствовал себя так, будто стоял на краю пустой шахты. Завтра упаду вниз. Я был в этом уверен.

Может быть, я хоть ненадолго сумею оттянуть наступление этого завтра.