Антон Маевский - Спиральное море

— Флот линейных крейсеров! Слушай мою команду!

Алексей тоже почувствовал удар. Кто-то из линейных кораблей влепил "Венизелосу" пучок тяжелого света прямо в борт.

Такого пучка, наверное, хватило бы, чтобы выжечь до скального ложа город-миллионник. Но силовое поле включилось вовремя. Выдержало...

Алексей нажал на две клавиши, отдавая команды операторам маневровых двигателей. Сейчас "Венизелос" начнет свои грациозные развороты, и попасть в него станет очень трудно.

Своим артиллеристам, правда, тоже придется сложно. Но такая уж у них задача.

Алексей поморщился. Он с самого начала понимал, что одним внезапным налетом дело вряд ли ограничится: накрыть все цели сразу не удастся, и будет встречный бой. Но как же хотелось избежать этого...

Теперь осталось только следить за маневрами и надеяться, что артиллеристы справятся.

Макс фон Рейхенау тоже следил за маневрами. Вражеские корабли — оба — получили попадания, но продолжали двигаться так, словно ничего не произошло...

Нет, не совсем.

Макс взглянул на дежурного капитан-лейтенанта. Тот явно остолбенел. Не от внезапности атаки — тут-то как раз нет ничего необычного — а от динамики неведомых целей.

Артиллеристы "Шеера" просто не могли нормально прицелиться! Это что — корабль с массой линкора, с энергетикой линкора... и с инерцией, как у эсминца? Да не бывает же так!

Из какого-то тайника души высунул головку очень неприятный страх.

Что же это — в самом деле призраки, что ли?..

Самое удивительное — что "призраки" ни на секунду не прекращали огня. Как будто орудия были у них со всех сторон.

Спастись от этого можно было только контрманевром. Линейные крейсера (и линкоры тоже) его прилежно выполняли, но было ясно, что при таком раскладе защита — лишь вопрос времени. Сейчас артиллеристы той стороны приноровятся, внесут уточнения в рабочие программы...

И мы все пожалуем в гости к Тору, сказал Макс чуть ли не вслух.

Ну, пусть хоть недаром...

Он взял микрофон.

— Говорит флагман! Всем перенести огонь на правый "призрак"! Повторяю, на правый!

Следующие пять минут этого боя вспоминались потом участникам как сплошной бессвязный кошмар. Линейные крейсера теперь обстреливали "Венизелос", и только его. Такой интенсивности даже новейшая силовая защита могла не выдержать. Со своей стороны, командир "Каппеля" Ральф Муррей, оценив обстановку, тоже решил перенести весь огонь на один-единственный неприятельский корабль — как потом выяснилось, это был "Максимилиан фон Шпее". Все участники, кроме поврежденного "Сушона", бешено — на грани теоретически возможного — маневрировали, но ни у кого не было сомнений, что новые потери в кораблях последуют через считанные десятки секунд.

И тут на экранах возникла еще одна точка. Будто ниоткуда — взяла и зажглась. Маленький кораблик, движущийся прямо к эпицентру сражения.

Макс фон Рейхенау, конечно же, обратил на него внимание, но реагировать не счел нужным. Если там самоубийцы сидят — то и пусть самоубиваются, не до них...

В следующую секунду на всех каналах связи раздался голос.

— Внимание! Говорит император Велизарий Каподистрия. Повторяю, говорит император Велизарий Каподистрия. Я нахожусь на яхте, которую вы видите на экранах, в зоне огня с обеих сторон. Прошу прекратить бой и дать мне возможность начать переговоры.

Командир вражеского флагмана выглядел вполне заурядно. Круглое лицо, чуть курносый профиль, лоб с залысинами. Китель на нем был белый, со знаками различия, которых Макс не понимал.

— В каком вы звании? — поинтересовался он.

Чужой командир еле заметно улыбнулся.

— Контр-адмирал. Но это звание — временное.

— Как так?

— Так. У нас есть такая практика. А вы — капитан первого ранга?

— Фрегаттен-капитан, — поправил Макс.

Чужой командир кивнул.

— Итак, я контр-адмирал Алексей Торсон...

— Фрегаттен-капитан Макс фон Рейхенау. Благодарю за то, что вы прекратили огонь.

Торсон едва заметно пожал плечами. Совершенно невоенный жест.

— Не будем об этом. Как я понимаю, мы оба формально не являемся здесь главными. Но фактически ситуация в системе в данную минуту зависит именно от нас. Я... — он сглотнул, — обещаю, что наши корабли больше огня не откроют. По крайней мере, до предупреждения, что перемирие окончено.

Макс кивнул.

— Я ручаюсь в том же, хотя и не имею на это никакого права... Скажите, какого черта вы вообще на нас полезли? Всегда же был мир...

— Во-первых, я выполняю приказ, — сообщил Торсон. — Во-вторых, ваша сторона в гражданской войне была сочтена крайне опасной, и не только для Византии...

Торсон замолк, с явным удивлением глядя с экрана на собеседника.

Макс сообразил, что у него просто-напросто полезли на лоб глаза.

— Нет никакой "нашей стороны", — сказал он, с трудом сдерживаясь. — Я вообще не знаю, что происходит на Антиохии. И что там делает вице-адмирал Ангел, не знаю тоже, если уж на то пошло... Мы не участвовали в гражданской войне. Ни я лично, ни все наше соединение.

Торсон довольно долго молчал.

— Хорошо, что мы имеем возможность во всем этом разобраться, — сказал он. — Вы уверены, что человек, вышедший на связь — именно император?

— Уверен. Кроме внешнего сходства, он владеет всеми нашими кодами и шифрами. Я не могу представить, у кого еще может оказаться такая информация. Так что сомнений у меня нет.

— Хорошо, — сказал Торсон. — Мне вместе с полномочиями дали четкие указания: особа императора — неприкосновенна. Видимо, сейчас дело за техническими деталями... Я очень надеюсь, что мы договоримся.

— Да, — сказал Макс. — Но имейте в виду, что я с императором еще не беседовал. Мы только готовимся к стыковке.

— Я понимаю, — сказал Торсон со вздохом. — Не считайте нас чудовищами, пожалуйста. Мы подождем.

Император Велизарий был одет в черный мундир капитана цур люфт и держался скромно. От обычного капитана его отличал только маленький изумрудный знак ордена Константина Великого на груди. Да еще бородка. Мало кто в космофлоте носил бороды.

Встречавшие гостя офицеры "Шеера" отсалютовали и застыли. Велизарий прошелся вдоль их шеренги. Он не улыбался.

— Вольно, господа, — сказал он наконец. — Я понимаю, что вы ждете новостей, и прошу вас извинить меня. Прямо сейчас я хочу побеседовать только с одним человеком — с капитаном флагмана. Примете меня в своей каюте?..

Макс вышел вперед. На него вдруг надвинулось чувство чего-то необратимого.

— Прошу вас, ваша вечность, — сказал он.

— ...Это точно?..

Устроившийся на диванчике Велизарий сочувственно кивнул.

— Мне по должности положено быть самым информированным человеком в империи. То, что я с этим плохо справляюсь — другой вопрос... Точно. По-видимому, все население Антиохии погибло.