Антон Маевский - Спиральное море

Макс молчал. Когда они шли сюда, ему казалось, что он готов ко всему...

Увы. Это было ошибкой.

— Что же от нас осталось?..

Велизарий вздохнул.

— Остался Карфаген — тоже не целиком, но остался. Ираклий совершенно цел, около него так и не появился ни один вражеский корабль. Плюс периферийные системы. Не так мало.

Макс молчал. Велизарий заложил ногу за ногу, и вдруг стало ясно — чего ему стоит спокойствие.

— Вы можете меня упрекнуть в том, что я не вмешался раньше, — сказал он. — И этот упрек будет вполне справедливым. Понимаете, в чем дело: я не мог использовать свою волю императора, рискуя, что ее проигнорируют. Если бы произошло такое... любой прецедент, который стал бы известен... этот механизм власти просто исчез бы. Навсегда. И мы оказались бы в комнате кошмаров, от которой потерян ключ. То есть это я так рассуждал... Я считал, что лучше уж дать сторонам выступить, по возможности связав и ослабив друг друга — и только потом вмешаться, выбрав нужный момент... Мне... казалось, что потери до этого момента не должны стать слишком большими. Земная логика... Простите. У вас кто-то на Антиохии... остался?

— Да.

Велизарий замолчал надолго.

— За то, что я натворил, я отвечу перед богами, — сказал он наконец. — И я, безусловно, не смогу остаться императором после того, как все это кончится. Но пока что у нас у всех есть работа. И мой императорский титул — инструмент для этой работы, который я не намерен пока отбрасывать. Тем не менее я не считаю, что имею моральное право требовать от вас чего-то. — Он еще помолчал. — Мне нужна помощь. Мне нужно несколько человек, в которых я могу быть абсолютно уверен. И я не вправе никому эту роль навязать. Я примерно объяснил вам, в чем дело, если хотите — задавайте вопросы. Любые. Если вы хотите понять, доверять мне или нет.

Собеседник все-таки помедлил. Ничего ж себе. Император тратит лично на него, Макса Рейхенау, время, которое именно сейчас стоит дороже самого редкого металла. Да еще и предлагает задавать любые вопросы...

— Кто уничтожил Антиохию?

— Ураниты.

— Зачем?

— Чтобы скрыть следы своей деятельности.

— Вы хотите сказать, что их вообще не волнуют человеческие потери?

— Я хочу сказать, что они вообще не люди.

— Очень интересно... Но убить-то их можно?

— Можно, — серьезно ответил Велизарий. — И необходимо.

— Понятно... А как с людьми, которые их поддерживали?

— Некоторые из них просто не знали, что творят. А те, которые знали, сейчас по большей части мертвы.

— Удобно... Ваша вечность, но вы ведь знали, кто это. Почему же все-таки вы не вмешались раньше? До того, как... все началось?

— Потому что я боялся, — сказал император.

Макс посмотрел ему в глаза. В спокойные карие глаза.

— Вы ведь боялись не за себя, — сказал он.

Велизарий развел руками.

— Можно сказать и так. Не знаю, насколько это честно... Страх — подлая тварь, он легко маскируется. Да, конечно. Не за себя.

Макс промолчал. Огромная усталость, усугубленная огромной — пусть и невольной — виной... Как с этим живут?

Велизарий, кажется, понял, о чем он думает.

— Как я и предупредил, я хочу понять, насколько могу на вас полагаться...

— Вы — мой император, — сказал Макс.

Велизарий покачал головой.

— Нет, не то. Этого недостаточно... и прежде всего этого недостаточно для меня. Если вы со мной... это одно. Если нет — мы сейчас выйдем из этой каюты, и о разговоре больше никто не узнает. Служите Византии. Это тоже достойно. Я хочу дать вам выбор.

Макс пожал плечами.

— Я с вами, — сказал он. — С кем же мне еще быть?..

Велизарий смотрел на него очень пристально.

— Вы уверены?

— Да.

— Вы готовы принести мне вассальную присягу? Именно мне лично? Не как императору, а как главе дома Каподистрия?

Макс напрягся.

— Готов, — сказал он.

— Это точно император?

Адмирал Бертон выглядел очень уставшим. Алексею было жаль его. Такая ответственность... Они сидели в маленьком салончике на борту "Венизелоса", предназначенном как раз для таких совещаний. Вдвоем. На столике лежал планшет.

— Мы проверили изображение, — сказал Алексей. — Снимков Велизария в архиве достаточно. В пределах нашего разрешения — это он. И даже если это двойник, интересно же, во что с нами играют. Простите, не хотел вторгаться не в свое дело.

— Все в порядке, Алексей... Вы мне помогли. И помогаете... Значит, они предлагают встречу прямо на Пандемосе. Вы со мной пойдете?

Такого предложения Алексей не ожидал. Впрочем... Если подумать — предсказуемо.

— Если считаете целесообразным — конечно, пойду.

— Считаю. Только не забудьте передать Муррею руководство дивизией. Он нас подстрахует.

— Разумеется... А если мы убедимся, что это действительно переговоры, и у императора серьезные намерения? Тогда...

Джеймс Бертон глубоко вздохнул.

— Тогда я активирую канал связи лично с Мятлевым и вызову его сюда. Такая возможность предусмотрена.

— Дай-то бог, — искренне сказал Алексей. — Мы уже убили не меньше трех тысяч человек. Экипаж "Тирпица" плюс мелкие сбитые корабли. Может, этим и обойдется?..

— Алексей, — сказал Бертон. — Я тоже надеюсь, что кончится и обойдется, честное слово. Но прошу вас не забывать, что мы — на войне. На нас военная форма. Даже адмиральская, — он усмехнулся. — Поэтому, если можно, давайте надежды и сожаления... оставим до мира.

— Да, конечно, — Алексей вымученно улыбнулся. — Знаете что? Представьте, что вы ставите базу на незнакомой планете, и вам надо, например, фермы установить, чтобы положить на них платформу, и на ней — уже целевые сооружения. Это работа, по трудоемкости сравнимая с каким-нибудь сложным производством — ну, например, с заводом по сборке машин. Предположим, ферму снесло потоком, и нам приходится возиться, чтобы восстановить ее или заменить. Предположим, это случится даже дважды... Но поток мутной воды — или не воды, неважно — он не будет, например, специально искать в опоре уязвимую точку, чтобы разрушить ее поэффективнее. В этом смысле работа инженера очень легка. А вот если нам противостоит человек... Возвращаясь к аналогии с заводом по сборке... ну, скажем, тракторов: сотни готовых блоков, которые надо подвезти, организуя сложную логистику, дальше — конвейер, и готовые новенькие трактора с него сходят. Это сложная система, которая нуждается в настройке. А теперь представьте, что над заводом повис истребитель типа "деймос" и бьет по нему гразером, причем именно с задачей нарушить и логистику, и сборку. Каково придется директору завода? А ведь вы, военные, работаете в таких условиях всегда. Я это знал, конечно, из книг, но... — он развел руками. — Простите, адмирал. Заболтался.

— Вы все верно говорите, Алексей. Примерно так же объясняли и мне, еще на первом курсе... М-да. Жаль, что мы не дипломаты. А может, как раз это и хорошо. Шанс у нас есть, и его надо использовать.