Венедикт Ли - Perpetuum mobile (Гроза над Миром – 2)

Когда мы оба очнулись от ступора, Хозяйка уже скрылась из виду. В заполненном «под завязку» зале находится полторы тысячи человек. А сумасшедшая миз Хайд носит на себе пояс, нафаршированный взрывчаткой и шрапнелью, и сдаваться живьем явно не собирается. Ей плевать, сколько народа она прихватит с собой. Наоборот, чем больше, тем лучше. Нам ничего не оставалось, как отозвать остальных наших людей и тихо ретироваться.

…С гор спускались изможденные смуглолицые люди, а впереди несла к морю свои бешеные воды Тирива. И не было дальше пути. Как не было Небесного моста – каменной перемычки, тысячу лет соединявшей два берега реки. Многие поколения барнабов ходили походами на богатые равнинные земли, грабили, убивали, захватывали рабов. Так должно быть, и так было. Настоящим людям – жить. Рабам – служить или умирать. Но настали страшные дни. Белая ведьма взяла верх над мужчинами. Колдовством разрушила Небесный мост, отрезала страну Барнабо от источника существования. Негде взять рабочие руки, а без них невозможно растить красную орху – столь любимый белыми нелюдьми сильнодействующий галлюциноген.

А еще нехорошая болезнь, сделала большинство мужчин и женщин бесплодными, в десятки раз уменьшила численность воинов. Немногие, кого пощадила болезнь, бежали в дальние пределы, в Эгваль, чтобы раствориться среди белых рабов, стать такими же, как они. А те, кто остался, голодают, пали духом. Они идут к Тириве.

Посереди русла высилось сооружение, издали похожее на букву «Т» – высокий металлический столб или, скорее башня. Горизонтальная перекладина на ее вершине, ориентированная параллельно течению, медленно поворачивалась, оба ее конца приближались к противоположным берегам ущелья, на дне которого бушевала река. Узкая металлическая дорога – мост Хозяйки, приводимый в движение напором течения, спустя четверть столетия вновь открыл барнабам путь вовне. Условия Хозяйки просты: Остров примет детей не прошедших обряд инициации – обрезания у мальчиков, удаления клитора у девочек. «Психологический эффект инициации чересчур силен – таких индивидов мне не переделать. Остальные вольют свежую кровь в застойный генофонд Острова», – сказала Хозяйка. Было это десять лет назад.

– С той поры она все реже появлялась на людях. Мы думали: старушенция в тираж выходит… Настала пора исполнить заветы Ури Ураниана, убитого тридцать пять лет назад. Тогда молодая Хозяйка тайно приехала в Эгваль и собственноручно застрелила опасного для нее популярного политика. После этого смута долго раздирала Эгваль. Но теперь настала пора покончить с Островом и его старящейся Хозяйкой…

Пока Парк нудно пережевывал программу президента Солтига, я вспоминала наши недавние планы организовать на Острове крупный теракт. Он должен сильно пошатнуть, а то и вовсе обрушить подгнившие устои режима Хозяйки. Среди осевших в Эгваль выходцев из Барнабо нашлось немало фанатичной молодежи, готовой осуществить задуманное нами, даже ценой собственных жизней. Но деньги, чтобы обеспечить будущее своих вдов и детей они запросили немалые – сыны Народа гор были практичнее отважных отцов.

– Что дальше делать-то будем, Парк?

Он вздрогнул. Пожаловался:

– У меня после вчерашнего – в мозгах торможенье…

Мне тоже было худо от осознания, как разошлось с действительностью мое представление о Хозяйке. Не может правящая много лет победоносная владычица оказаться заурядной фанатичкой! Не может глава могущественного и бесчеловечного режима рисковать собой, лично совершая безумные вылазки на территорию заклятого врага. Да хоть стикс меня трахай, не может!

– Не арестовать ли банду четырех прямо в логове? А, Парк?

– Если вместе с домом на воздух взлетит группа захвата… – мой начальник банально трясся за собственную шкуру – за такой провал Солтиг мигом его уволит, как пить дать.

– Парк! Поручи это дело мне! – выпалила я.

Он согласно кивнул. Письменных распоряжений не будет. Неудачу спишут на самоуправство Аниты Гариг, за которое ей отвечать головой.

Данные наружного наблюдения 13 афины 1369 года:

23:12 – миз Хайд в сопровождении «Р» и «Т» возвращается в «гнездышко».

25:27 – На крыльцо выходит молодая «С». Зевает в звездное небо, трет кулаком глаза. Курит. Уходит.

Так закончился день.

На утро, вставши с ранья, «С» в коротком платьице и шлепках на босу ногу бодро прошествовала на базар, размахивая «безразмерной» сумкой. Я скромно чапала следом, ничем не примечательная горожаночка. Служанка, ладно скроенная и крепко сшитая, деловито слонялась по рядам, от ее наголо остриженной головы едва ли не отсвечивали солнечные зайчики. Странная мода, но так принято в Суоре, а то, что здесь она смотрится экстравагантно, молодку не смущало. Я приблизилась вплотную, когда она приценивалась к ведру крабьих ног, любила, видать, ее Хозяюшка дары моря кушать.

Шприц я зажала в ладони, оставалось резким движением сделать укол в округлое бедро. Последнее, что я видела, было ведро, летящее мне в голову. Сперва на меня опросталось его содержимое, потом оно само нахлобучилось мне по самые плечи. Кррасота! Мотая головой и рыча от злости, я кое-как избавилась от оцинкованного головного убора, и увидела, как молодка удирает во все лопатки, сигая через прилавки. Гвалт кругом стоял невообразимый. Я выпростала из-под платья «Мини-Крамер», и дала очередь поверх голов.

На выходе с рынка торговали корзинами и подвешенные на веревках изделия образовывали живописную стенку, колышущуюся под легким утренним ветром. В центре был устроен проход, куда и устремилась беглянка, только пятки сверкали. Я стреляла поверху, пока случайность, божий промысел, простая удача или результат моего упорства не пришли мне на помощь. Верхняя веревка, перебитая пулей лопнула, и начался настоящий корзинопад. В него и угодила спортивная девушка. На первых корзинах она споткнулась, следующие били ее по башке, которую она прикрыла руками, и, наконец, из-под груды разнообразного плетенья торчали только ноги с грязными ступнями – шлепанцы свои она потеряла…

Я тоже давно так не бегала. Едва противница моя выгреблась на свет божий, как я зверски прыгнула на нее (получай мой эмвэ квадрат, хоть и пополам!), вколола-таки дозу и, пока девка млела, мстительно накостыляла ей по шее. Тут подоспели мои люди, спеленали… А я занялась собой, вытряхивая из прически застрявшие крабьи ноги…

Я сказала Парку, что допрашивать сучку буду только когда приму душ, чтобы от меня не разило рассолом. Он усмехнулся:

– А что, мне нравится. Афродита из пены морской.

В допросную конвоиры приволокли «С» на руках, она не рыпалась, только дико косила глазами. Уложили на металлический стол, зафиксировали ремнями запястья, талию и лодыжки. Я их отослала и занялась вредной девкой. Нажав рычаг, повернула крышку стола, так, что «С» повисла на ремнях мордой вниз. Сказала: