Олег Евсюнин - На стыке времён

- Пошел в святилище.

Ценну Григорий увидел на пороге сарая артефактов. Склонившийся над раскрытым чемоданом парень тыкал в отдельные его ячейки и что-то тихо бормотал про себя.

- Ценна!

Тот вздрогнул, оторвался от своего занятия.

- Сегодня я видел настоящее чудо. Ни одно из моих средств не смогло бы сделать такое.

- Сегодня ты видел самый настоящий безрассудный поступок самого тупого из землян. Никогда, слышишь, никогда даже и не пытайся повторить подобное. Это просто везение, что лекарство подошло, но могло быть и хуже. Если бы доза оказалась запредельной, если бы у ребенка возникла отрицательная реакция или еще что. Ты понимаешь меня? Таким уколом можно запросто убить даже совершенно здорового человека. Никогда не делай так.

- И все-таки это чудо, - Ценна выдержал прямой взгляд Григория и, помолчав, добавил. - Когда меня учил мой наставник, он сказал: "Помни, главное - не навредить". Я видел много случаев, когда человеку вдруг переставало хватать воздуха. И очень часто такое случается именно с детьми. Я молод, являюсь лекарем совсем недавно. Но на моих руках вот точно так уже умерли двое малышей, и я был не в силах помочь им. Ты использовал вот это?

Ценна показал на одну из ячеек с ампулами. Григорий кивнул.

- Наверное, это очень сильное средство. Здесь есть таблетки с подобным эффектом, но как я мог дать их задыхавшемуся мальчику? Еще раз умоляю тебя, не повторяй этого. Мне просто повезло. Если бы что-то пошло не так, Зетта с Зуром разорвали бы меня на клочки.

- У твоих сверкающих друзей еще есть подобные коробки? Они могут дать их нам?

- Скорее всего, да. Кроме того, они могут научить вас, как правильно ими пользоваться.

- Это хорошо, - Ценна закрыл аптечку. - Ты плохо о нас думаешь и слишком скромен. На самом деле Зетта и Зур прекрасно понимали, что происходит с их мальчиком. Никто не смог бы его вылечить. И никто у нас не стал бы винить тебя только за то, что тебе не удалось оказать ему помощь.

Ветра почти не было. Точнее, он был практически незаметен. Парус, развернутый на рее, еле-еле полоскал, не желая как следует натянуть шкоты, но даже этого вполне хватало, чтобы легкая на ходу лодка-катамаран хоть и очень неспешно, но продвигалась вперед. Правда, Григория при этом легко обгоняли обычные долбленки на веслах, сопровождавшие его отплытие, но путь предстоял неблизкий, и все еще могло в корне поменяться. Да и вряд ли кто-то смог бы выдержать сутки непрерывной гребли.

Со дня Вузеллы прошло трое суток. Как один миг. Местные, чем могли, помогали Григорию в снаряжении экспедиции. Провизия, вода - все было тщательно упаковано и аккуратно уложено в корпусах катамарана. Выбирались только те продукты, что могли долго храниться в условиях местной жары, и в таких количествах, что при желании на лодке можно было бы автономно продержаться не менее пары недель.

Особенно крутились, стараясь ему во всем угодить, Зетта с Зуром. Окружив Григория своим пристальным вниманием, они буквально везде и всюду следовали за ним по пятам. Это напрягало. Подчас приходилось даже скрываться. А вот Берта, наоборот, пропала. И даже случайно попавшись на глаза Невелину, тут же старалась исчезнуть.

- Не хочу, чтобы ты запомнил меня такой, - чуть не в слезах заявила она ему, когда тот, догнав, попытался заговорить с ней.

Григория пробил смех. Все это было из-за грязно-зеленой кашицы от Ценны, которой местный медик снабдил с полдеревни после окончания Вузеллы. Почти каждый из встречавшихся в эти дни имел на теле хоть небольшую, но блямбу этого варева. Пользовался ей и сам Григорий. При нанесении на кожу зелье вызывало кратковременный зуд, но потом полностью снимало жжение и боль в местах порезов и достаточно эффективно помогало их дальнейшему заживлению. Просто Берта, как наиболее пострадавшая от летающих тварей, была обмазана ею настолько, что больше походила на кикимору, чем на обычного человека.

Но, даже не видя ее, Григорий постоянно ощущал ее присутствие. Чувствовал, как она неотрывно следует по пятам, следит за ним. Но стоило ему хоть на мгновение остановиться или обернуться, Берта тут же стремительно пропадала. А он не хотел этого. Что-то тянуло его к ней, как и ее к нему. И даже вот такая призрачная близость уже создавала приятное спокойствие.

Утром четвертого дня загруженную лодку Григория осторожно вывели в море. Небольшая протока, дававшая выход из озера, изобиловала огромным количеством мелей и перекатов, а наличие быстрого течения вряд ли позволило бы неопытному яхтсмену преодолеть этот участок пути, не повредив судна.

У опытных же рыбаков все получилось как нельзя лучше. Растянувшись цепочкой вдоль пути, они буквально на руках провели лодку через опасный участок, доверив человеку со звезд лишь созерцание процесса.

В день отплытия на берегу собралась почти вся деревня. Наиболее удачливым повезло занять места в долбленках и они сопровождали Невелина вплоть до того самого момента, когда берег стал виден лишь маленькой черточкой на горизонте. А сам Григорий все смотрел назад, пытаясь в последний раз увидеть Берту. И она появилась. Правда, когда фигурки людей стали уже плохо различимы. И, хоть разглядеть ее было уже невозможно, но он чувствовал, что это именно она. И был уверен, что видит, как она плачет.

"Может быть, зря все это? - пронеслось в мыслях под прощальный взмах руки. - Остаться?"

"Я тебя буду ждать", - раздалось где-то внутри Григория. Он вздрогнул. Он знал, что кричала Берта, но голос был Олины.

Спустя некоторое время деревенские долбленки повернули к берегу. Григорий остался один на один среди раскинувшегося во все стороны безбрежного моря. Ничего не происходило и не произошло. Ветер все также лениво полоскал парус, наполняя его не более чем до половины, а лодка неспешно продвигалась к намеченной цели, вот только теперь это стало совсем незаметно. Лишь мелкая рябь, мерно бьющая о днище, да еле заметная полоска волны в кильватере говорили о том, что движение вообще существует.

Солнце поднималось к зениту. Становилось жарче. Вскоре палящие лучи светила стали настолько нестерпимы, что Григорию пришлось натянуть небольшой тент из рогожи и спрятаться под ним. Несмотря на обилие воды вокруг, в воздухе царила духота, отбиравшая все силы. Григорий с благодарностью посмотрел на парус. Грести в таких условиях он бы не смог.

Плотно позавтракав теперь уже на борту своей собственной яхты, Невелин разлегся между тюками с припасами. Отсюда почти ничего не было видно, лишь края неба по сторонам, но зато тент вполне прилично спасал от полуденного зноя, а направление можно было выдерживать и просто по компасу.

Все шло как нельзя лучше. Попутный ветер, правда, так и не усилившийся, продвигал лодку точно по курсу. Волнения не было и вряд ли ожидалось. От однообразного шелеста воды за бортом и вида вокруг у Григория начали постепенно смыкаться веки.