Андрей Ливадный - Мишень [авторский сборник]

Звезды висели над головой, щедро усыпав бескрайнюю черноту серебряной пылью точек.

На фоне этих холодных искр медленно двигалась темная масса. По мнению «Хоплитов», на одном из которых еще сохранились лазерные дальномеры, до этой темной глыбы металла было не меньше сорока километров. Про нее рассказывали всякие небылицы: будто кто-то из старых, уже развалившихся обитателей внутреннего анклава как-то раз видел при помощи инфракрасной оптики просвечивающее сквозь внешний слой брони яркое пятно работающего внутри реактора… Сказки, конечно, но все равно приятно. Эта темная глыба на орбите придавала каждой вылазке особый таинственный смысл. Охотник был натурой романтичной, он любил думать о том, как найдет однажды нетронутый бак с реактивным топливом и сможет совершить прыжок к этой темной массе. Может быть, там внутри действительно до сих пор работает реактор? От этой мысли ему всегда становилось не по себе. Найти постоянный источник энергии. Это была заветная мечта любого обитателя станции.

Пока что концы с концами удавалось сводить исключительно за счет охоты, да еще — вторично используя совершенно истощенные химические элементы, запасы которых раньше занимали два огромных складских помещения, а теперь кончились, так же как и все в этом мире. Но пока работал Центральный Процессор, он успел обдумать данный вопрос и велел собирать истощенные химические батареи, которые в более благоприятные времена просто бросали там, где происходила замена. Теперь их искали, разбирали и их содержимым наполняли специальные ванны, в которых истощенные реактивы, оказавшись в больших количествах, еще могли вырабатывать ток.

Света на поверхности станции не было уже давно. По иным меркам освещенность старой конструкции можно было назвать «мягкими сумерками» на одной стороне и абсолютным мраком на обратной.

Источником слабой лучистой энергии служила, естественно, звезда, но она располагалась так далеко, что ее лучи едва разгоняли темноту, согревая обшивку Древней конструкции на величину, лишь в несколько градусов отличную от абсолютного нуля.

Впрочем, для Охотника это казалось совершенно привычным и нормальным.

Выбравшись из люка, он немного постоял под рассеянным, холодным светом далеких звезд, а потом повернулся и медленно пошел в сторону внешних причалов космопорта станции.

На данное зрелище стоило посмотреть. Окажись тут волею случая человек, хоть сколько-нибудь сведущий в космической технике и истории, то он был бы поражен и самим видом видавшей лучшие времена древней конструкции, и тем, что происходило на ее поверхности.

Один вид целеустремленно шагающего по своим делам древнего боевого робота класса «Фалангер» вверг бы в шок кого угодно, не говоря уже о том, что он не просто хорошо сохранился и выглядел вполне исправно, но и вдобавок ко всему казался озадаченным какой-то ведомой лишь ему целью…

Охотник действительно знал, куда и зачем идет. В нескольких километрах от выхода на оболочку из покатой, сферической оболочки огромной космической станции выступали циклопические постройки разрушенных вакуум-доков. Когда-то тут принимали с борта причаливших кораблей руду, которая затем шла в переработку. Станция, отправленная в глубокий космос по соображениям секретности, работала на войну, и основной ее продукцией являлись огромные ромбовидные плиты брони, которые в последующем шли на обшивку боевых кораблей.

Война закончилась около трех веков назад, но все эти исторические факты не были известны шагающему по поверхности древней конструкции роботу. Более того, они не интересовали его и не имели, по представлениями машины, никакого практического смысла.

Добравшись до первого разлома, параллельные стены которого наклонно уходили вглубь, робот остановился, внимательно изучая окрестности своим единственным глазом.

Раньше у Охотника их было целых пять — два впереди, один сзади и еще два видеосенсора располагались по бокам корпуса, но теперь из пяти видеокамер осталась одна, да и та что-то заедала в подвижном гнезде, охотнее поворачиваясь вправо, чем влево.

Из-за этого ему приходилось поворачиваться всем корпусом, чтобы взглянуть по сторонам.

Вот и сейчас, стоя у начала пологого многокилометрового пандуса, по дну которого был проложен монорельс, предназначенный для давно вышедших из строя складских вагонов, он медленно поворачивал свой торс, обозревая панораму застывшего и разрушенного космопорта.

Взгляду Охотника открывался дикий урбанистический пейзаж, щедро пополненный следами отгремевших тут некогда боев: над изгибающейся поверхностью Станции высились решетчатые стрелы разгрузочных кранов, между ними зияли черные провалы пустых пакгаузов, между выступающими наружу надстройками пролегали ровные, изломанные под прямым углом на перекрестках линии дорог, поверхность которых до сих пор оставалась намагниченной и присасывала к себе все металлические предметы… кое-где из продырявленной ракетами обшивки плавно вспучивались купола старых защитных систем, некоторые из них очень давно превратились в расплавленные бесформенные кляксы застывшего замысловатыми потеками металла.

Дальше следовал целый лес разгрузочных стрел, с которых во все стороны свисали обрывки стальных тросов, и все это было изрезано узкими расселинами спускающихся вниз, в недра станции пандусов, замысловатых, образующих многоярусный лабиринт транспортных развязок и прочих вспомогательных коммуникаций.

Настоящие джунгли, в которых можно запросто сбиться с пути и бесконечно блуждать по многоуровневым переходам, изредка попадая в пустые или же наполненные рудой склады.

Насколько знал Охотник, дальше за космопортом простиралось пустое, изъеденное язвами ожогов пространство, заканчивающееся колоссальным провалом — воронкой с коническими, оплавленными адской температурой краями, которая образовалась в момент взрыва ядерного реактора станции…

… Не заметив ничего достойного внимания, он свернул вправо от ведущего вниз разлома, с тем чтобы обойти зевы пакгаузов и оказаться подле стреловидного решетчатого леса.

Поступь намагниченных трехпалых ступоходов старого «Фалангера» отдавалась по обшивке древней конструкции ощутимой, вибрирующей дрожью.

Проходя мимо трехэтажного административного здания с выбитыми бронестеклами в панорамных окнах, Охотник случайно зацепился спаренными стволами вакуумных автоматических орудий за переплет пластиковой рамы, вырвав ее из гнезда. Остановившись, он заглянул внутрь темного помещения, но его видеосенсор не различил в полумраке ничего необычного — мертвые диспетчерские пульты, несколько парящих в невесомости операторских кресел и вездесущие тучи разного мусора, неподвижно висевшие статичными облаками хлама.