Барбара Хэмбли - Призрачный Странник

Охваченная ужасом, она изо всех сил желала проснуться, прежде чем он обратит к ней лицо, которое не было лицом Джима, вообще не было человеческим лицом. Она пыталась вырваться из этого сна, пыталась набрать в грудь воздуха, чтобы закричать и разбудить себя, но воздуха всё не было…

Дайте мне проснуться! Дайте проснуться, прежде чем он повернётся ко мне…

Одеяло медленно шевельнулось.

Она наконец разлепила веки.

Но по-прежнему не могла дышать.

В голове пульсировала боль. В комнате — в её комнате, а не в каюте Джима, где она побывала во сне, — было почти темно, если не считать света ночника и оранжевого мерцания экрана. Она попыталась вдохнуть, но не смогла — лёгкие судорожно сжимались, в носу щипало от странного, металлического запаха. Её охватил страх, панический страх, что это всё ещё может быть сном…

Она взглянула на постель возле себя и увидела, что там пусто — существо из её кошмаров исчезло. Но голова гудела, и в мыслях плавал какой-то туман, похожий на сонливость или что-то в этом роде, пугая и сбивая с толку. Она кое-как выпуталась из одеяла и беспомощно скатилась на пол, через силу заставила себя подняться на ноги, двигаясь неуклюже, как одурманенная, не вполне понимая, сон это или уже явь. Но что-то происходит, тупо подумала она, что-то плохое, очень плохое, и надо поскорее выбраться из комнаты.

Шатаясь, как пьяная, она добралась до двери. Её пальцы нащупали кнопку замка.

Ничего.

Паника захлестнула её, безумный страх, рядом с которым ужас минувшего сна исчез, как лист, унесённый бурным потоком. Что-то было в воздухе её комнаты — вот откуда эта тяжесть и жжение в лёгких, вот почему глухо шумит в голове и конечности будто закованы в свинец. «Корабль!» — мысленно ужаснулась она. «Системы жизнеобеспечения отключились… это авария… Чужак… на борту чужак… это он выключил жизнеобеспечение!» Она вспомнила, как кто-то показывал ей аварийный ручной выключатель двери, но не могла вспомнить, где он и как им пользоваться. Серая пелена заволокла зрение; она доковыляла до маленького столика и в отчаянии ударила по кнопке интеркома. Но, конечно, если системы жизнеобеспечения отказали, все остальные тоже мертвы…

Мертвы… она умирает…

— Ухура… — выдохнула она. Горло горело огнём, превращая слова в хриплое гортанное карканье; она даже не знала, включён ли интерком. — Ухура!

— Метоамилиновый газ, — Мистер Спок поднял длинный узкий цилиндр, показывая его капитану и Маккою. Дюймовый индикатор на верхнем торце показывал, что баллон почти пуст. — Его поместили в вентиляционный канал в каюте доктора Гордон; выходной воздуховод был перекрыт, а панель управления дверью отключена.

Кирк протянул руку. Его глаза смотрели в никуда, неподвижным и жёстким взглядом.

— Я бы и так сказал вам, что это был метоамилин, — проворчал Маккой, оглянувшись на высокую диагностическую кровать, где лежала Хелен. Её прямые тёмные брови казались чёрными и поражали резким контрастом с восковой бледностью лица. — Её повезло, что она проснулась вовремя, чтобы позвать на помощь… и ещё больше повезло, что человек, которого она звала, не спал и услышал её.

— Я… я точно не знаю, что меня разбудило, — Лейтенант Ухура нахмурилась и плотнее запахнула тяжёлые чёрные полы своего халата. — Я просто… я беспокоилась за неё.

Взгляд её тёмных глаз скользнул в сторону, избегая капитана Кирка, но тот безучастно смотрел прямо перед собой.

— Потом я… я услышала, как что-то упало. Это и разбудило меня, — Она пожала плечами. — А когда я открыла глаза и осмотрелась, лампочка интеркома мигала.

— Несомненно, этот метоамилин был одним из запасных дыхательных баллонов, оставшихся с тех пор, как мы перевозили деновианского консула со свитой на Гиермос, — тихо сказал Кирк. — Их не охраняли специально…

Он заколебался и внезапно провёл рукой по глазам. Кроме упорной, бешеной ярости Спок видел в этих глазах опустошение, измученный взгляд человека, живущего на пределе сил. Он держал это при себе — как и положено командиру, подумал Спок, — но резкое освещение лазарета беспощадно выделяло новые морщины на его лице и впадины под скулами, явственно указывающие на потерю веса.

Он медленно вернулся к кровати и остановился, глядя на лежащую женщину. Её медленное, размеренное дыхание было беззвучным, ему вторило слабое биение огоньков на диагностическом мониторе над её головой. Даже в обмороке, столь глубоком, что он граничил с комой, между её бровями оставалась небольшая складка, как будто она всё ещё боролась с каким-то навязчивым, неотступно преследующим её видением.

— Я думал, что… — неуверенно начал Кирк и осёкся. Потом продолжил: — Я не могу понять, почему она не попыталась позвать меня?

Спок заметил, как Ухура чуть сжала бронзовые губы, какое удивлённое и вместе с тем ироничное выражение мелькнуло в её глазах, и вспомнил, как накануне вечером Хелен сбежала из комнаты отдыха при появлении Кирка. Конечно, всё происходящее между ними никоим образом не должно было касаться его, более того — с вулканской точки зрения, заострять внимание на столь вопиющем проявлении эмоций было бы чудовищной бестактностью с его стороны. Но если какая-нибудь биохимическая или техническая задача являла собой такое обилие очаровательных аномалий, он корпел бы над ней день и ночь, распутывая этот клубок противоречий.

Он задумался, нельзя ли частным образом обсудить эту тему с Ухурой, после того как будет решена текущая проблема чужака на борту, со её новыми и всё более тревожащими последствиями.

Поскольку Ухура ничего не сказала, сестра Чепэл, стоявшая по другую сторону кровати, тактично ответила:

— Она была в панике, капитан. Она часто связывалась с Ухурой, чтобы поболтать в свободное время, поэтому и позвала её.

— А, — сказал Кирк с несколько отсутствующим видом. Его брови сошлись, как будто в раздумье или от боли. — Да… я вижу…

— Да неужели? — буркнул Маккой, выходя из палаты реанимации в коридор, ведущий к его кабинету, оставив Чепэл и Ухуру у кровати Хелен. Дверь беззвучно закрылась за ними. — Ну, а я вижу, Джим, что ты выглядишь не лучше её. Что за чертовщина с тобой творится? Ты сторонишься этого места, как чумы…

— И продолжу сторониться, пока мой корабль в опасности, — Кирк прошёл несколько шагов и развернулся к ним с нетерпеливым беспокойством, как запертый в клетку тигр.

— А опасность существует, джентльмены, — продолжал он тихим, напряжённым голосом. — Я знал это, чувствовал это с тех пор, как мы покинули Пигмис. Я ощущал, что оно где-то здесь, прячется в переходах, в самих стенах. И теперь оно начало убивать.

— И выбрало объектом нападения единственного человека на борту, обладающего более или менее обширными знаниями о фауне и населении самого Пигмиса, — задумчиво подытожил Спок. — Что указывает на разумность этого существа и некоторую степень осведомлённости. И всё же отсутствие каких-либо физических показаний…