Дэвид Вебер - Тень свободы

Весёлость постепенно исчезла с её лица.

– Хелен, я не думаю, что кто-то считает, что ты намеренно «утаиваешь» важную для понимания ситуации информацию. И я уверен, что все также вполне осознают, что твоему отцу не придёт в голову отправить тебе сообщение с данными о секретных операциях, чьи бы они не были – его личные, «Баллрума» или Факела. Скорее, они ждут... впечатления от первого лица, я думаю, тебе есть что сказать.

– И в этом отношении я мало чего могу добавить, – сказала она более спокойным тоном.– Я имею в виду, сверх того, что им уже известно. Этот разоблачитель – Яэль Андервуд – некоторое время назад проделал чертовски хорошую работу по отправке его прикрытия псу под хвост, заодно прикрепив ему на спину большущую мишень. Тем не менее, большинство обнародованных Андервудом фактов истинны и я сомневаюсь, что могу добавить что-то существенное к его истории. Вкратце – с тех пор, как отец после той первой стычки с «Рабсилой» ушёл в отставку, он стал плотно работать с «Баллрумом». Он никогда не делал тайны ни из этого, а также из причин, по которым вообще связался Факелом, начиная с момента как тот стал свободным. Он – больше аналитик, нежели специалист «по прямому воздействию», хотя я не сомневаюсь, что он время от времени помогает «Баллруму» в планировании их операций. Я не хочу сказать, что он не способен, когда считает это уместным, к несколько более… практическим действиям, потому что он чертовски хорош и в этом. Но я думаю, большинство понимает, что это не совсем то, что можно назвать «профильным использованием» его талантов. Конечно, если кто-то угрожает дорогим для него людям, то «теоретик» мгновенно оборачивается очень умелым практиком.

Она, сделав паузу, в упор посмотрела через стол в глаза Жерве и Хельги и пожала плечами.

– Также, начиная с того дела с Принцессой Рут, он довольно близко знаком с членами королевских семей, хотя, с тех пор как Берри стала королевой, в основном все его интересы сосредоточены на Факеле и Системе Конго. А ещё он и…, – запинка была еле заметной и едва ли кто-то, кто не знал Хелен столь же хорошо как Жерве, смог бы понять, что та начала говорить не совсем то, что собиралась изначально, – факельцы действительно не упускали ни единой возможности отомстить Мезе. Черт, да Факел вообще объявил им войну! И давайте не будем забывать, что именно пять месяцев назад те ублюдки пытались сотворить с планетой.

– Так что в заявлениях Мезы, на первый взгляд, есть определённая правдоподобность. Отец люто ненавидит «Рабсилу» – та не раз пыталась убить его и меня, и Берри, и Кэти – и я не сомневаюсь в его реакции, узнай он, что молодчики «Рабсилы» затевают какую-то пакость в адрес Факела. Поверьте, если бы он увидел, что всё идёт к этому, то сделал бы всё возможное, чтобы предотвратить её. Но он не пошёл бы по пути террора. Даже если бы понимал, что ничто иное не сработает – он провёл достаточно много времени рядом с Кэти, чтобы знать точно, насколько крайне неудачным с политической точки зрения что-то вроде этого может стать – не только для Факела, но и для всего движения за запрет института генетического рабства.

– Что, даже в том случае, если эта «пакость» заключалась бы в прямом нападении на Факел? – Спокойным тоном задала вопрос Хельга и Хелен повернулась к ней. – Я имею в виду, что если бы он узнал о нападении и не знал, что адмирал Розак в состоянии отразить его? Если он вообразил, что твоей сестре и всем его друзьям на Факеле грозит неминуемая смерть?

– Ни за что, – Хелен уверенно покачала головой. – Папе такое и в голову не придёт. О, я не утверждаю, что он позже не заставил бы Мезу и «Рабсилу», в случае если бы тем удалось задуманное, стократно оплатить этот долг, но он не стал бы это делать раньше, чем узнал бы результаты. И точно не стал бы мстить гражданским, даже если мезанцам удалось бы превратить Факел в безжизненный шар. Нет, на такое он никогда не пойдёт.

– Горе и ненависть могут толкнуть человека на ужасные вещи, – мягко заметил Жерве и был ошарашен коротким смешком Хелен.

– Гвен, думай, что говоришь. Помнишь, что произошло со мной на Старой Земле? Или что произошло с моей мамой? Да и то, как я познакомилась с Берри и Ларсом? Но папа очень… управляемое оружие, Гвен. Он абсолютно чётко определяет цель акции и столь же хорош в минимизации сопутствующего ущерба. Кроме того, сбросить атомную бомбу на парк? Парк, полный детей? – Она покачала головой. – Только через его труп. Или, точнее, он сделал бы трупом того, кто счёл бы это хорошей идеей! Я не хочу сказать, что мой папа - святой, потому что это не так. Я люблю его, но никто, кто знает его, никогда не станет утверждать, что он - ангел. А если и ангел, то – ангел мести, чей нимб покрыт копотью сгоревших душ его врагов. И я могу представить, что его не сильно взволнует трогательная ранимость кучки мезанских работорговцев. Я могу даже представить его использующим ядерную бомбу против некой конкретной цели, цели такого рода, когда в атомном грибе не гибнут бесчисленные гражданские лица. Но ни как в этом случае. Никогда в парке.

– Ты уверена?

– Гвен, я чертовски уверена, что папа не планировал и не совершал этот удар. Я не знаю, где он, и я не знаю, почему он до сих пор не дал о себе весточки. И, да, я признаю, что испугана до дрожжи в коленках. Он должен знать, что Меза использует произошедшее в Зелёных Соснах в качестве оружия против и Звёздной Империи и против «Баллрума», и он никогда не позволил бы им продолжать делать это, если он мог бы сделать что-нибудь – типа, объявиться, чтобы опровергнуть их версию – чтобы остановить это. Но это не его стиль. О, да, если бы «Рабсиле» действительно удался бы геноцид на Факеле, то тогда он, может быть, отправился бы на Мезу. Тем не менее, он не сделает это раньше, чем узнает о результатах их рейда на Факел, и даже тогда он не пойдёт по пути террора. Он выберет другую цель, и когда найдёт её, то не возникнет ни единого вопроса о том, кто был ответственен за взрыв.

– Почему не будет? – Очаровательный голосок Хельга так сильно контрастировал с темой разговора, что Хелен не удержалась от резкого смешка.

– Потому что, если бы отец решил поразить цель на Мезе, то не стал бы размениваться на Зелёные Сосны. Если бы он использовал «убийцу-городов», то его целью стал бы не какой-то паршивой сонный городок, а Мендель и всё правительство их системы. И, поверьте мне, воронка была бы чертовски глубже!

Мелкий, туманнообразный дождь моросил с тусклого серого неба. Порывистый ветер бросал капельки воды вздымающимися волнами, почти (но не совсем) как клубы дыма, и воздух был холодным, обжигающим близостью наступающей зимы. Боковые окна разбитого старого наземного автомобиля были затянуты плёнкой, сквозь которую едва проглядывали внутренности салона, а почтенного возраста изношенный обогреватель, похоже, окончательно проигрывал в безнадёжной битве с царившим там холодом, лезвие старомодного дворника со стороны пассажира бесполезно застыло на месте. Колесо транспортного средства вдруг резко провалилось в очередную наполненную водой яму и та с шумом плеснула в пол кузова.