Дэвид Вебер - Тень свободы

Оверстиген понимающе кивнул в ответ.

– Мэм, вот что я хотела бы сделать, – предложила Манминг, – это потратить некоторое время на мозговой штурм. Я помню, что только что говорила, что мы должны быть осторожными в том, как учитывать это в наших планах, но не думаю, что это повредит, если рассмотреть, что мы могли бы сделать Мезе если в конце концов окажется, что эта информация об «Указующих» абсолютно достоверна. Давайте прогоним некоторые возможности, предполагая худший для нас сценарий, и начнём думать о способах противодействия ему.

– Мэм, я поддерживаю это предложение, – энергично кивнув, согласился Оверстиген. – Единственный используемый при мозговом штурме ресурс одновременно является единственным известный мне ресурсом, которого тем больше, чем сильнее вы его эксплуатируете – это ваш разум!

– Ну, в таком случае, – ответила Мишель, – кто готов первым озвучить свой «самый страшный кошмар»?

* * *

– Боюсь, что чем дальше, тем эта идея мне нравиться всё меньше и меньше, – тихо признался губернатор сектора Веррочио стоящему рядом с ним на трибуне Жуньяну Хонгбо.

Хонгбо воздержался от напоминания, что ему эта идея не понравилась ещё тогда, когда план развёртывания был впервые предложен.

«Так или иначе, слишком поздно менять наши планы», – подумал он. – «Кроме того, на этот раз я не уверен, что Юкель действительно ошибается. На моей памяти это впервые, но даже невероятные вещи случаются... иногда».

Затянутые в чёрную форму батальоны жандармерии маршировали мимо трибуны – блестящие как полированное чёрное дерево бронежилеты, наклонённые под идеально выверенным углом стволы тяжёлых пульсеров и в унисон громыхающие о керамобетон мостовой каблуки сапог. «Они действительно выглядят как настоящие солдаты», – подумал Хонгбо. – «Впрочем, несмотря на все её провалы – видит Бог, их было множество – Франциска Юкель действительно добилась высокого уровня дисциплины и подготовки личного состава, что, к сожалению, редко встречается в Солларианской Жандармерии». Он сам никогда не сомневался в том, что мегаломаньяк (одержимый манией величия человек) в ней наслаждался видом чётких коробок подразделений, словно маленькая девочка она забавлялась с игрушками способными убивать людей. Это не означало, что в процессе строевой подготовки она не превратила их в гораздо более эффективную силу, тем не менее, она предложила этот парад перед лицом губернатора сектора для – как она выразилась – «поднятия морали и поддержки чести мундира личного состава».

«Честь мундира, ха!» – мысленно фыркнул он. – «Толпа головорезов и костоломов вот они кто. Эта партия просто получилась лучше, чем большинство других!»

Хотя это было именно то, чего всегда хотела Пограничная Безопасность, когда дела катились в пропасть. Он сознавал, что сделал бы то же, что и Юкель, но в отличие от неё, он не был убеждён, что это была хорошая идея, особенно в данном случае. Предложение спустить их с поводка, да ещё и с полной свободой крушить головы – и что ещё хуже – в теоретически независимой звёздной системе, он воспринял как отличный рецепт для увеличения беспорядков и ненависти в Протекторатах.

«А мы и так сидим на баке с водородом, огонь пыхает совсем рядом, а тушить пожар практически нечем».

Он прислушивался к чёткому ритму каблуков и проклинал себя за все те годы, что сползал в постель к Мезе и «Рабсиле». Не стоило становиться на этот путь. Как предполагалось, эти маленькие договора были просто неизбежным приложением к должности каждого чиновника УПБ. Но его договор оказалась иным. В отличие от кого бы то ни было в администрации Сектора Мадрас он знал, что Мантикора права заявляя, что Меза организовала и конфликт в Новой Тоскане и нападение Крэндалл на Шпиндель, потому что именно он помог «Рабсиле привести эти события в движение, и он задавался вопросом, какая змея выползет из-под следующего камня.

И пока перед ним парадным строем проходил второй и последний штурмовой батальон холодный и твёрдый комок в его груди намекнул, что он, может быть, как раз сейчас и смотрит на ту самую следующую змею.

* * *

Лоркан Веррочио не знал, о чём думал его заместитель, но Жуньян Хонгбо возможно был бы удивлён тем, насколько мысли его номинального начальника созвучны его собственным. Веррочио страстно желал не позволить Юкель уговорить его разрешить эту десантную операцию, и ещё более страстно хотел, чтобы она не командовала ей лично. Но она уговорила его и на это, и сейчас было слишком поздно менять своё решение.

«Ты сам сказал, что эту проблему нужно решить быстро», – напомнил он себе, – «и она ухватилась за твои слова. Никто в Секторе не может справиться с чем-то вроде этого так же быстро, как она. Вопрос только в том, сколько яиц она готова разбить в свой омлет».

Это беспокоило его, потому как он подозревал, что ответ будет «много», а это может стать гибельным из за всеобщего внимания прикованному к Сектору Мадрас и Квадранту Талботт манти. Только Богу ведомо, как некоторые излишне эмоциональные иномирянские журналисты могут преподнести «разоблачения жестокости» УПБ в Протекторатах и за их пределами! В самом деле, одной только мысли о том, что кто-то вроде Одри O'Ханрахан сделает с высказыванием Юкель о лучшем способе справиться с беспокойным населением, было достаточно, чтобы завязать кишки Лоркана Веррочио в узел.

«Но что ещё я могу сделать? Мне нужно войти и выйти из Мёбиуса, и это нужно сделать, прежде чем ситуация станет хуже. Похоже, до сих пор никто за пределами Сектора не обратил внимания на рост напряжённости, скорее всего потому, что все заняты наблюдением за противостоянием Мантикоры и Флота. Но если рост напряжённости продолжится, если всё станет ещё хуже, то кто-то обязательно ткнёт в это пальцем. Смотрите, именно здесь начал разгораться пожар националистических переворотов! Не сомневаюсь, именно так эти ублюдки из СМИ подадут эту информации! Так что, если я не удержу крышку над этим варевом, Штаб-Квартира поимеет мою задницу, потому что ещё одно великолепное фиаско в Секторе – или в любом месте поблизости, если на то пошло! – обязательно привлечёт внимание репортёров. А это последнее, чего хотел бы домашний офис... за исключением эффектных обвинений в «чрезмерном насилии» или «жестокости Жандармерии»!»

Он расправил плечи и старательно удерживал на лице выражение благородной решительности, чтобы «поднять боевой дух» проходящих мимо него солдат, но даже этот парад может стать катастрофой для общественного мнения. Если мужчины и женщины, марширующие мимо него в своей чёрной форме и блестящих сапогах превратятся в подобие батальонов захватчиков (как зачастую их изображают газетчики), то очевидное утверждение, что он отправил их с такой официальной помпой, сделает ситуацию только ещё хуже.