Джерри Пурнель - Наемник

— Мы посидим здесь, хорошо? — предложил полковник. Он отвел Хамнера к столику в углу. Стюард принес и поставил два стакана виски.

Помещение показалось Хамнеру курьезно голым. Несколько знамен, немножко картин и почти ничего другого. Как-то, подумал он, должно быть больше. Словно они ждали. Но это было нелепо.

Большинство офицеров было чужаками, но Джордж узнал с полдесятка прогрессистов, званием не выше младшего лейтенанта. Он махнул рукой тем, кого знал и получил в ответ быстрые улыбки, казавшиеся почти виноватыми, прежде чем партийные добровольцы повернулись обратно к своим товарищам.

— Итак, сэр? — поторопил его Фалькенберг.

— Кто именно эти люди? — спросил Хамнер. — Я знаю, что они не уроженцы Хэдли. Откуда они взялись?

— Офицеры Кодоминиума, ставшие бичами, — быстро ответил Фалькенберг. — Сокращение вооруженных сил. Многих хороших солдат шуганули в досрочную отставку. Некоторые из них прослышали, что я отправился сюда и решили покинуть свои резервные ряды. Они прибыли колониальным кораблем на случаи, что я найму их.

— И вы наняли.

— Естественно, что я ухватился за шанс получить опытных солдат за цену, которую мы можем себе позволить.

— Но зачем вся эта секретность? Почему я не слышал о них раньше?

Фалькенберг пожал плечами.

— Мы, знаете ли, нарушили несколько постановлений Гранд Сената о наемниках. Лучше всего не болтать о таких вещах, пока КД определенно не уберется. После этого солдатам уже будет некуда деваться. Они будут верными Хэдли. Фалькенберг поднял стакан с виски. Вице-президент Брэдфорд все знал об этом.

— Да уж, точно знал. — Хамнер поднял свой стакан. — Ваше здоровье.

— Ваше здоровье.

"И я хотел бы знать, о чем еще знает этот змееныш, — подумал про себя Хамнер. — Без его поддержки Фалькенберг в минуту вылетел бы отсюда… и что тогда?

— Полковник, вчера в мой кабинет ваш план организации. Вы сохранили всех Десантников в одном батальоне с этим ново-нанятыми офицерами. Кроме них у вас есть три батальона местных, но все стойкие члены партии — в четвертом. Во втором и третьем — местные рекруты, но под начальством ваших людей.

— Это достаточно хорошее описание, сэр, — согласился Фалькенберг…

«И ты знаешь мой вопрос», — подумал Джордж. — Почему, полковник? Подозрительный человек подумал бы, что вы собрали здесь собственную маленькую армию, со структурой, устроенной так, что вы можете взять полный контроль над ней, если когда либо возникнет разница во мнениях между вами и правительством.

— Подозрительный человек мог бы так сказать, — опять согласился Фалькенберг. Он осушил свой стакан и подождал, пока Джордж сделает то же самое. Подошел стюард со свеженаполненными стаканами. — Но человек практичный мог бы сказать нечто иное. Вы что, ждете, что я поставлю зеленых офицеров командовать этими ветеранами гауптвахт? Или ваших добросердечных прогрессистов командовать зелеными рекрутами?

— Но вы ведь сделали именно это…

— По приказу мистера Брэдфорда я сохранил четвертый батальон по возможности свободным от наемников. Это, между прочим, не помогает их обучению. Но у мистера Брэдфорда кажется та же жалоба, что и у вас.

— Я не жаловался.

— Я подумал, что жаловались, — сказал Фалькенберг. — Тем не менее, у вас есть свои партийные вооруженные силы, если вы пожелаете контролировать меня. Фактически, у вас есть весь контроль, который вам нужен. В ваших руках финансовые нити. Без снабжения этих ребят продовольствием и деньгами я и часа не смог бы удержать их.

— Солдаты всегда находили, что легче ограбить тех, кто им платит, чем сражаться за него, — сказал Хамнер. — Ваше здоровье.

Он осушил свой стакан, затем подавил кашель. Напиток был крепкий и он не привык пить чистое виски. Он гадал, что произойдет, если он закажет что-нибудь другое: пиво или коктейль. Это как-то казалось неподходящим для данного собрания.

— Такого замечания я мог бы ожидать от Брэдфорда, — сказал Фалькенберг.

Хамнер кивнул. Брэдфорд всегда что-то подозревал. Иногда Джордж задумывался, а совершенно ли нормален Первый вицепрезидент, но это было глупо. И все же, когда давление возрастало Эрни Брэдфорд умел действовать людям на нервы своими подозрениями и он скорей бы предпочел, чтобы ничего не делалось, чем бросить контроль над чем бы то ни было.

— Как я, по-вашему организую этот переворот? — осведомился Фалькенберг. — У меня есть кучка верных мне солдат. Остальные — наемники или ваши местные. Вы много заплатили за то, чтобы привезти сюда меня и мой штаб. Вы хотите, чтобы мы сражались с невозможным неравенством в силах и несуществующим снаряжением. Если вы также настаиваете на своей собственной организации вооруженных сил, то я не могу принять на себя ответственность.

— Я этого не говорил.

Фалькенберг пожал плечами.

— Если Президент Будро так прикажет, а он прикажет по вашей рекомендации, я передам командование любому, кого он выберет.

"А он назовет Брэдфорда, — подумал Хамнер. — Я уж скорей доверюсь Фалькенбергу. Что там ни сделает Фалькенберг, это будет сделано по крайней мере профессионально. С Эрни же нет никакой уверенности в том, что он не выкинет чего-нибудь и, что он сможет достичь чего-нибудь, если не выкинет.

— Что вы хотите получить, полковник Фалькенберг?

Вопрос, казалось, удивил полковника.

— Деньги, конечно. Немного славы, наверное, хотя ныне этим словом не очень-то пользуются. Ответственный пост, соразмерный моим способностям. Я всегда был солдатом, ничего иного я не знаю.

— Я почему вы не остались в КД?

— Это есть в послужном списке, — холодно ответил Фалькенберг. — Наверняка вы знаете.

— Но я не знаю, — Хамнер был спокоен, но выпитого виски было достаточно, чтобы сделать его смелей, чем он намеревался, даже в этом лагере, окруженном солдатами Фалькенберга. — Я совсем не знаю то, что мне рассказывали не имеет никакого смысла. У вас не было причин жаловаться на продвижение, а у Адмирала Лермонтова — обвинять вас. Все выглядит так, словно вы сами себя уволили.

Фалькенберг кивнул.

— Вы почти правы. Проницательно с вашей стороны. — Губы солдата были туго сжаты, а серые глаза впились в Хамнера. — Полагаю, вы заслужили право на ответ, Гранд Сенатор Бронсон поклялся уничтожить меня по причинам, которые вам незачем знать. Если бы меня не уволили по тривиальному обвинению в техническом подчинении, я столкнулся бы с серией сфабрикованных обвинений. Таким путем я, по-крайней мере, ушел с чистым послужным списком. С чистым послужным списком и и большей горечью и злостью.

— И это все?

— Это все.

Это было праводоподобным. Так же, как и все другое, сказанное Фалькенбергом. И все же Хамнер был уверен, что Фалькенберг лжет. Нет, не прямо лжет, но и не говорит всего тоже. Хамнер чувствовал, что если бы он знал правильные вопросы, то он получил бы и правильные ответы, но вопросов не было.