Джерри Пурнель - Наемник

Раздалась одна труба, не больше. Ясный звук, заунывный, но победный, последняя честь знамени Кодоминиума над дворцом. Ноты повисли в воздухе Хэдли, словно нечто осязаемое, и ало-голубое знамя медленно, ровно спустилось с флагштока, и поднялось пылающее золотисто-зеленое знамя Хэдли.

По всему городу люди в мундирах отдавали честь этим флагам. Одному поднимавшемуся, другому сползающему. Голубые мундиры Хэдли отдавали честь с улыбками, красно-мундирные Десантники с безразличием. В этом году знамя Кодоминиума поднималось и падало на протяжении двухсот световых лет и на семидесяти планетах, какая разница от одной мелкой планеты?

Хамнер бросил взгляд на Джона Фалькенберга. Полковник не смотрел на поднимающееся знамя Хэдли. Его застывшая честь была отдана флагу КД, и когда замерла последняя нота финального трубного салюта, Хамнеру показалось, что он заметил, как Фалькенберг вытер глаза.

Жест этот был столь поразительным, что Джордж поглядел снова, но видеть было больше нечего, и он решил, что ошибся.

— Вот так, значит, — отрывисто сказал Фалькенберг. Голос у него был напряженным. — Я полагаю, нам следует присоединиться к остальным. Нельзя заставлять Его Шефство ждать.

Хамнер кивнул. Президентская ложа была прямо связана с дворцом, и все чины прибудут на прием быстро, в то время, как им предстоит пересечь переполненный стадион. Люди уже устремлялись вниз, чтобы присоединиться к торжествующим толпам на траве в центре чаши.

— Давайте отправимся этой дорогой, — предложил Хамнер. Он провел Фалькенберга на самый верх стадиона в маленькую нишу, где он воспользовался ключом, чтобы открыть не очень-то заметную дверь. — Система туннелей доставит нас прямо во дворец через стадион и под ним, — объяснил он Фалькенбергу. — Не то, чтобы секрет, но мы не хотим, чтобы люди об этом знали, иначе они потребуют, чтобы мы открыли туннели для публики. Система создана в основном для ремонтных бригад.

Он запер за ними дверь и выразительно махнул рукой в сторону широкого внутреннего коридора.

— Это здание было в самом деле весьма хорошо спроектировано.

Тон неохотного восхищения не был для него естественным. Коль вещь была хорошо сделана, то она хороша и все тут… но в последнее время он обнаружил, что говорит так о проектах Кодоминиума. Он негодовал на администрацию КД и тех людей, что бросали работу по управлению после создания многочисленных проблем, которые никто не мог разрешить.

Они спустились вниз по лестнице, прошли через какие-то переходы, а затем еще через один набор запертых дверей. Сквозь них они вышли во внутренний двор дворца. Празднование было уже в разгаре, и ночь, вероятно, будет долгая.

Хамнер гадал про себя, что же их теперь ждет. Утром уйдет последняя шлюпка КД, и Кодоминиума не будет… Завтра Хэдли остается один на один со своими проблемами.

— Смир-рна! — прорезала гул голосов четкая команда Кальвина.

— Сидите, пожалуйста, господа, — Фалькенберг занял свое место во главе длинного стола в командном помещении того, что что было центральным штабом Десантников Кодоминиума.

За исключением мундиров и знамен было мало перемен по сравнению с тем, что уже называли «старыми временами».

Офицеры сидели на обычных местах для заседания штаба полка. На одной стене висели карты, а на другой господствовал выводной экран компьютера. Стюарды в белых куртках принесли кофе и незаметно удалились за двери, охраняемые вооруженными часовыми.

Фалькенберг смотрел на знакомую сцену и знал, что полицейские силы занимали казармы Десантников всего три дня, Десантники же были здесь двадцать лет.

На месте, зарезервированном для полкового офицера разведки, сидел, развалясь, штатский. Его френч был пестрого цвета, он был одет по нынешней земной моде: яркий галстук и мешковатые рукава. Вместо ремня был длинный кушак, скрывавший его карманный калькулятор. Высшие классы Хэдли только-только начинали носить такие наряды.

— Мы все знаем, почему мы здесь, — обратился Фалькенберг к собравшимся офицерам. — Те из вас, кто служил со мной раньше, знают, что я не часто провожу штабные совещания. Они, однако, общеприняты среди наемных частей. Главстаршина Кальвин будет представлять рядовой состав полка.

Послышались приглушенные смешки. Кальвин воевал вместе с Фалькенбергом восемнадцать стандартных лет. Предположительно у них бывали различия во мнениях, но их никто никогда не замечал. Мысль, будто ПГС будет противостоять полковнику от имени солдат, была забавной. С другой стороны, никакой полковник не мог позволить игнорировать взгляды своего сержантского кубрика.

Жесткие черты лица Фалькенберга слегка расслабились, словно он оценил собственную шутку. Его глаза прошли по лицам присутствующих. Все в комнате прежде были десантниками, и все, за редким исключением, служили с ним и раньше. Офицеры-прогрессисты были где-то на задании. И чтобы этого достичь, не вызывая подозрений, потребовалось осторожное планирование начальника строевой подготовки.

Фалькенберг повернулся к штатскому.

— Доктор Уитлок, вы пробыли на Хэдли шестьдесят семь дней. Это не очень долгий срок для изучения планеты, но это примерно все то время, что у нас есть. Вы пришли к каким-нибудь выводам?

— Да, — Уитлок говорил, сильно растягивая гласные и, по мнению большинства, не из-за природного акцента. — Немногим отличается от оценки флота, полковник. Не могу понять, зачем вы пошли на лишние расходы, связанные с доставкой меня сюда? Ваша разведка знает свое дело примерно так же хорошо, как и я свое.

Уитлок откинулся на спинку кресла и выглядел очень расслабленным и беззаботным посреди военной формальности других. В его манере держаться не было никакого презрения. У военных был один набор правил, у него — другой. Но он прекрасно срабатывался с военными.

— Значит, ваши выводы сходны с выводами Флота, — заключил Фалькенберг.

— В пределах анализа — да, сэр. Сомневаюсь, что любой компетентный человек мог прийти к иным выводам. Эта планета движется полным ходом к варварству при жизни одного поколения.

Со стороны офицерства не раздалось ни звука, но некоторые были поражены. Хорошая тренировка удержала их от явного проявления чувств. Уитлок достал сигарету из нарукавного кармана и внимательно изучил ее.

— Хотите услышать анализ, — спросил он.

— Суммарно, пожалуйста, — Фалькенберг снова оглядел лица собравшихся. Майор Сэвидж и капитан Фаст не были удивлены. Они знали это еще до прибытия на Хэдли. Некоторые из младших офицеров и командиров рот догадывались и раньше.

— Достаточно просто, — сказал Уитлок. — Нет никакой самообеспечивающейся технологии, для населения и вполовину меньше. Без импорта жизненный уровень обязательно упадет. В некоторых местах это могут перетерпеть, здесь — нет. Здесь, когда люди не смогут получить своих приборчиков, то вместо того, чтобы работать, они тут, в Рефьюдже, потребуют, чтобы правительство на этот счет что-нибудь предприняло. А оно не в таком положении, чтобы отказывать. Не достаточно сильное.