Александр Зорич - Звездопроходцы

Несколько уже имеющихся в их распоряжении крупных подводных лабораторий — зародышей будущих океанских городов, оборудованных в непосредственной близости от подводных вулканов, источников тепловой энергии — при активном участии Раку были срочно перепрофилированы в центры изучения Плавта. Даже тогда ни Раку, ни ведущие научные круги «аграриев» еще не имели представления, насколько в действительности велико это существо.

Там немедленно закипела работа.

Чтобы не распылять силы, Раку определил основным вектором исследований варианты взаимодействия с органоидами Плавта. Фанатичный профессор убедил правительство «аграриев», что таким образом возможно попытаться кардинально усовершенствовать… самих рефлексоров, населяющих Союз.

Раку поставил себе главной целью приспособить своих новых соотечественников к грядущим катастрофическим изменениям климата — ближайшим весьма серьезным проблемам планеты, которые неизбежно возникнут, едва лишь похищение Отчизны коричневым карликом вступит в финальную фазу.

Именно этому были посвящены первые, пока еще весьма примитивные эксперименты Раку с органоидами Нашего Подопечного, как отныне почти ласково именовал он Плавта.

План Раку был конкретен, последователен и предельно прост.

— Надо попытаться скормить хищному органоиду Нашего Подопечного какой-нибудь орган тела рефлексора, — вещал профессор перед своими коллегами. — А лучше поставить этот процесс на поток, скажем, в течение года. Для этого у нас есть ампутационная хирургия, несчастные случаи и, в конце концов, — система исправительных учреждений. После чего мы, полагаю, сумеем зафиксировать каждый отдельный факт накопления генетической информации, полученной таким образом из тканей рефлексора, в ближайшем эрарии. А в случае удачи — отследим весь процесс складирования этой информации по мере поступления для органоида необходимого питательного сырья. И наконец…

Это был наиглавнейший пункт его программы научных изысканий, и даже видавший виды боец, закаленный в десятках диспутов и давно получивший иммунитет от всех возможных видов критики в свой адрес, говоря о нем испытывал нешуточное волнение.

В этом Раку видел безошибочность собственной блестящей интуиции и ее знак, данный на высшем нервно-психическом уровне, что она непременно подскажет ему и дальнейшие гениальные ходы в работе с Подопечным.

— Наконец, нам следует приложить все усилия, дабы попытаться добиться от репродуктивного органоида Подопечного рождения какого-либо уникального органоида-номада, в котором стопроцентно прослеживалось бы наличие — и работа, да-да, работа, коллеги! — предложенного нами генетического материала рефлексора.

Под «работой» генетических материалов рефлексоров профессор Раку подразумевал формирование у Подопечного новых, а точнее, принципиально новаторских органоидов.

Причем этим органоидам следовало выполнять те функции, которые были жизненно необходимы теперь уже не только и не столько Плавту, сколько Оптону Раку, светочу генной инженерии, Демиургу и Творцу цивилизации Новых Рефлексоров, каким теперь все чаще видел себя в своих воспаленных, лихорадочных снах вдохновенный профессор.

И помочь ему в этом должен был универсальный донор, открывающий в случае успеха — а в нем безумный профессор не сомневался! — самому Раку блистательные перспективы в плане физиологии вплоть до возможного бессмертия.

Потому что у донора и профессора Оптона Раку была общая генетика как следствие давнего брачного союза, оставившего след лишь в виде хилого и болезненного отпрыска. Девочки по имени Ута. Ребенок пока что содержался на попечении государства в интернат-фактории для сирот с серьезными нарушениями здоровья и отставанием в развитии.

Оставался сущий пустяк — тайно, без шума вывезти ребенка из метрополии «зодчих» и переправить в Союз.

В отношениях с родственным разумом есть известный плюс: ты всегда можешь хотя бы приблизительно предвидеть его ближайшие шаги. А в критической ситуации — успеть предупредить неотвратимый конфликт.

Увы, для цивилизации рефлексоров существо по имени Плавт был разумом абсолютно непредсказуемым и иррациональным, у которого во главе угла стояло лишь одно — огромное собственное Я.

Всё остальное воспринималось Плавтом либо как нежелательная преграда, требующая немедленного устранения, либо в лучшем случае — досадная помеха, которую некоторое время можно и потерпеть, но в принципе-то — зачем?

В тот роковой час на пороге Сингулярности властям рефлексоров, ученым, военным, может быть, даже Эру, могущему всё остановить одним лишь словом, не хватило даже не времени — понимания того, с чем им отныне придется иметь дело.

Хотя кто как не Эр буквально за два часа до катастрофы предлагал военному и политическому министрам Трех Столиц клятвенно обещать Плавту в самом крайнем случае эвакуировать его хотя бы фрагментарно, с сохранением всех жизненно важных органоидов, в просторных трюмах Т-звездолетов в прекрасные новые миры, которые их непременно ожидают в будущем?!

Военный министр, крайне недовольный самим развитием событий, при котором хозяевам планеты приходится фактически идти на поклон к властелину океана, наотрез отказался предоставить «этой мерзкой серой плесени» целый звездолет.

А министр политических дел, поднаторевший в интригах, предположил, что Плавт либо не поверит обещанию эвакуации, либо согласится лишь притворно. Но в последний момент всё равно попытается взять ситуацию под свой единовластный контроль.

Оба министра не знали другого: жалкие посулы и откровенные подачки вряд ли способны всерьез произвести впечатление на существо, способное в несколько секунд запустить процессы планетарного масштаба.

В те минуты ни одна живая душа не знала кто вообще в принципе способен произвести на Плавта сколько-нибудь существенное впечатление.

Это знал лишь Плавт и потому всеми чаяниями он тянулся к тому единственному существу, что способно было стать если и не посредником в его отношениях с рефлексорами, то во всяком случае транслятором его желаний.

(Извлечение из биографии Уты Ю, великой Звезднорожденной Огнеокой Девы-Спасительницы, Говорящей с Хаосом, не вошедшее в канонический текст по соображениям секретности и высших интересов Отчизны. Автор неизвестен)

«Появление феноменальных способностей к трансляции Хаоса (Плавта) у Звезднорожденной Уты Ю следует связывать исключительно с ее биологическим отцом, профессором Оптоном Раку.