Джеймс Госс - Мертвецы зимы

— Верно, — засмеялась она. — Да, мы можем делать это, только полностью прочитав твои мысли. И пока нам это сделать не удалось. Нужно время. Даже эта версия меня не смогла пробраться дальше поверхностных воспоминаний.

— Мои мысли? — удивился я. — Но зачем вам нужно читать мои мысли? В них нет ничего особенного.

ПсевдоЭми помолчала, потом встрепала мне волосы.

— Конечно, нет, дурачок, — она была розовая, как малина. Действительно, подмораживает. — Чей мозг мы действительно хотим прочитать — мозг Доктора. Но пока мы не смогли к нему подобраться. В этом нам поможешь ты.

«Моя песенка спета», — думаю я, пока туман обвивается вокруг меня.

Сент-Кристоф,

7 декабря 1783

Милая мамочка! Это больше не похоже на сказку. Мне страшно и одиноко, я мечтаю, чтобы ты приехала за мной. Это был самый ужасный день.

Сначала Доктор отправил меня к князю Борису. Я надеялась, что князь скажет мне что-нибудь приятное, или угостит конфеткой, или поиграет со мной в карты. Вместо того чтобы обрадоваться мне, он загрустил. Вообще он был таким печальным! Когда я вошла, он был не в постели, он молча стоял у окна. Я подошла и дернула его за рукав.

Он улыбнулся мне, но эта улыбка была такой слабой и невеселой. Он поднял меня на руки и прижал к себе, щекоча бородой мою щеку, пока я не засмеялась.

— Щекотно! Щекотно! — запротестовала я.

Он опустил меня на пол и ласково погладил по голове.

— Ты такая храбрая, маленькая Мария, но тебе нужно быть еще более храброй, — сказал он. — Нам всем нужно.

— А вы будете играть со мной в карты? — спросила я.

Он коротко кивнул, и мы направились к карточному столику. Он начал профессионально тасовать колоду, рассказывая о многочисленных азартных играх, в которых он побеждал. Он пообещал научить меня очень интересной игре в покер. Меня это заинтересовало. Да, я знала, что у меня помимо этого есть дела, но уж очень я люблю игры.

Затем послышался сильный стук в дверь, и вошел Косов. Увидев его, я вскрикнула и нырнула под кровать. Косов бросился за мной, шаря под кроватью гигантскими ручищами.

— Иди сюда, иди, маленькая дрянь! — прорычал он, стараясь схватить меня, но я была слишком проворна для него, я увернулась и забилась в угол. Косов поднялся на ноги и навис надо мной. Я закричала.

— И что все это значит? — поинтересовался князь Борис скучающим и одновременно властным тоном.

— О месье! — взмолилась я. — Он убьет меня, он правда хочет убить меня!

Косов пробормотал что-то, криво улыбнувшись.

— Дитя просто не понимает, — сказал он. — Она нуждается в лечении.

— Вовсе нет! — горячо запротестовала я. — Я здорова! Князь Борис, знаете, вы не должны доверять своему слуге. Вы знаете, он работает на доктора Блума. Вы же знаете!

Князь меланхолично завязал и вновь развязал пояс своего шикарного красного халата, прислонился к стене и посмотрел на нас.

— Какое безобразие! — фыркнул он, хотя в этом не было ничего смешного. — Вы оба такие шумные! — Он зевнул. — Я такой ленивый, так хочу отдохнуть, а никто не хочет оставить меня в покое. — Он взглянул на меня как людоед из сказки. — Мария, если бы я хотел детей, я бы женился, но мне, к сожалению, попадались только алчные твари, слишком сильно любившие бриллианты и дорогие наряды.

— А как насчет мадам Понд? — хитро улыбнувшись, спросила я.

— Ха! — хохотнул князь. — Посмотрим, как она относится к месье Рори. — Он повернулся к Косову. — А ты, мой дорогой… ты..

— Держитесь от него подальше, князь! — предупредила я. — Как можно дальше!

Князь улыбнулся мне все той же слабой улыбкой и приблизился к Косову. Великан стоял не шелохнувшись. Князь обошел его кругом, легкими шажками, не выпуская из рук пояс халата.

— Ты здесь, чтобы убить меня, Косов?

Секундное замешательство. Затем Косов поклонился.

— Я здесь, чтобы служить вам, Ваше Высочество. Моя цель — заботиться о вашем здоровье.

— Ну да, — Борис играл с бахромой на концах пояса халата. — Ну да. А сколько тебе лет?

Косов моргнул.

— Мне 35, сэр.

— Вижу. И если тебе сейчас 35, то сколько было тебе, когда ты учил меня-мальчишку верховой езде?

Косов смутился.

— Это было так давно, Ваше Высочество.

Князь Борис кивнул.

— Теперь мы ровесники, Косов. Но ты учил меня верховой езде, когда мне было всего 4 года. Объясни это.

Косов молчал. Потом сказал:

— Но Ваше Высочество, здесь какая-то ошибка…

Князь покачал головой, его лицо потемнело.

— Нет, здесь нет ошибки. И не возражай мне. Сколько тебе лет?

Косов, дрожа, сделал шаг навстречу князю.

— Пожалуйста, сэр, не надо! — воскликнул он, умоляюще протягивая к нему трясущиеся руки. Великан, просящий пощады у князя.

Но князь стоял молча, скрестив руки на груди. Внезапно, я впервые поняла, каким он был на самом деле — скорее безжалостным князем, чем простым усталым мужчиной в халате. Его лицо больше не было светлым, веселым или очаровательным. Оно было мрачным и острым, как топор палача.

— Итак, Косов, ответь: Доктору и мадам Понд угрожает опасность?

Косов молчал, грустно и дерзко.

— Что затеял доктор Блум?

Косов лишь покачал головой.

— Очень хорошо, — процедил князь. — Что ты такое?

Косов не шелохнулся.

— Ах, — это восклицание князя Бориса повисло в воздухе. — Знаешь что, Косов, мой милый друг? Я собираюсь вернуться домой. Я так скучаю. Особенно зимой. Нет ничего лучше, чем вернуться после прогулки верхом по зимнему лесу к пылающему огню и чашке горячего чая. Я собираюсь послать за своими вещами и вернуться домой. Я исцелен.

Косов издал странный звук, будто в нем что-то сломалось. Он задышал тяжело, с присвистом, как побитая собака.

— Но я собираюсь вернуться домой один, — продолжал князь. — Может быть, через Париж. Да, проведу пару дней там. И много жарких ночей. Это будет мне наградой после жидких супов доктора Блума. Когда я вернусь в поместье, я, возможно, пошлю за тобой.

Косов покачал головой, с его лба катился пот — если только это был пот.

— Или, может, — продолжал Борис, — я просто оседлаю моего коня и поеду верхом, не останавливаясь, по морозу, до самого дома. О, как это будет чудесно!

Наконец, Косов заговорил, дрожащим голосом:

— Ваше Высочество, я умоляю…

Князь пожал плечами и рассмеялся.

— О, Косов, милый Косов, ты ненастоящий. Убирайся и преследуй кого-нибудь другого. Ты не более чем голем, призрак.

Косов сделал еще один шаг ему навстречу.

— Пожалуйста… вы должны поверить… пожалуйста… для вашего же собственного блага…

Теперь уже князь Борис отрицательно покачал головой, глядя на него синими холодными глазами.

— Нет, Косов. Нет. Если бы ты был настоящим, Косов, я ни на секунду не усомнился бы в правильности твоих действий и слов. Тот, настоящий, любил меня как родного сына, и я обожал его. Я даже мечтал работать вместе с ним в конюшне — какая глупая детская мечта! Уверен, жизнь его была несладкой. Но Косов был великим человеком. А ты, сэр, — не Косов. И мне придется задать тебе те вопросы, которые я задаю каждому, кто приходит ко мне с сомнительными предложениями: кто ты, зачем ты здесь, и какая тебе от этого польза?