Джеймс Госс - Мертвецы зимы

— Ну вот и славно, — улыбнулся он.

Тут раздался стук в дверь.

— Кто там еще? — сердито рявкнул Доктор.

Я пихнула его локтем.

— Думаю, что это очень грубо, — упрекнула я его.

— Ну ладно, — вздохнул он. — Прошу прощения! Входите!

Дверь открылась, и вошли доктор Блум с женой.

— Не могу ли я побеседовать с вами? — вежливо спросил Блум.

7 декабря 1783

— Входите! — воскликнул Доктор нетерпеливо, рассерженный тем, что ему помешали.

— Надеюсь, я вас ни от чего не отвлек, — сказал я, стараясь скрыть сарказм.

Доктор только отмахнулся.

— О, вовсе нет, вовсе нет, — он протянул мне коробку. — Хотите печенья? — спросил он.

Коробка, как я заметил, была пуста. Это печенье испекла для меня Пердита.

— Хм, — сказал он, убирая коробку. — Их больше нет. Не расстраивайтесь, они были ужасны. — Он скорчил рожу.

Как он смеет, как он смеет!

Пердита успокаивающе положила руку на мое плечо.

— Дела идут не очень хорошо, доктор Блум, а ведь я вас предупреждал, — Доктор погрозил мне пальцем, словно учитель, отчитывающий нерадивого ученики.

Я набрал воздуху в грудь, чтобы ответить ему возмущенной тирадой, но тут вперед вышла Пердита.

— Мой муж так же, как и вы, встревожен таким поворотом событий. — сказала она мягко. — Вот почему мы пришли к вам.

— И вы нашли меня быстро. Слишком быстро, — Доктор недовольно посмотрел на мою любимую Пердиту. — Я догадывался. Ну да. А где остальные пациенты?

Я пожал плечами.

— Наверно, бродят по коридорам. Или сидят на берегу. В такую погоду. Это неправильно. А князь Борис…

— Неважно, — прервал меня Доктор. — Есть кое-что, что вам нужно знать, доктор Блум. Существует один способ ослабить психическую связь существ с клиникой, но я пока не хочу им воспользоваться. Гораздо важнее для меня узнать, кто за этим стоит.

Я снова попытался рассказать ему о Борисе, но тут сквозняк от открытой двери распахнул окно. И вошел князь Борис, легок на помине. Это было очень эффектное появление. Он улыбался и даже немного пританцовывал.

— Доктор, вам не разрешается мешать работе клиники доктора Блума. Я запрещаю вам это, — он запнулся, словно поперхнувшись чем-то. — Мы не можем позволить вам стоять на пути прогресса, дорогой сэр.

Доктор испуганно уставился на князя.

— Князь Борис, вы хорошо себя чувствуете? — участливо спросил он.

Тот замялся на секунду, потеряв уверенность в себе.

— Я… я не знаю, — он прижал ладонь к виску. — Что-то пытается пробраться в мою голову. Мой разум… О, Доктор! — он умоляюще протянул к нему руки. — Больно… Пожалуйста, не можете ли вы это остановить? Я себе не принадлежу! Я не могу контролировать свои мысли! — Пошатнувшись, он прислонился к стене.

— Это психическая связь, — сказал Доктор мрачно. — Я должен остановить того, кто контролирует ее.

Борис посмотрел на него, стиснув зубы.

— Я знаю. Пожалуйста, остановите это!

Доктор повернулся ко мне. Его лицо было очень печальным. Я почувствовал, как Пердита стиснула мою руку.

— Доктор Блум… — начал он было, и смолк.

— Сделайте это! — приказал князь Борис. — Ради всего святого! — Он вздохнул, и уставился на меня. — Черт возьми, Блум, как насчет вашей жены? Ведь это она!

— Только не Пердита! — запротестовал я. — Только не моя милая жена! Она в жизни не тронула и волоска с чьей-либо головы. Она моя защита и опора.

И тут Доктор сделал нечто ужасное. Я до сих пор не могу поверить в случившееся.

— Доктор Блум, — начал он, — прошу прощения за вопрос, но как долго вы знаете свою жену?

Что за глупый вопрос! Я сказал ему, что он идиот.

— Нет, ну, в самом деле? — продолжал смотреть на меня Доктор. — Подумайте об этом. Когда вы впервые познакомились?

Я ответил ему таким же сердито-изумленным взглядом.

Пердита сжала мою руку.

— Скажи ему, дорогой.

Я застыл, словно прикипев к месту. Чувствуя себя ужасно неловко. Я взглянул на Пердиту. На ее руку, сжимающую мою. На ее улыбку.

— Я… А это важно?

— Да, — ответил Доктор. — Это очень важно. Я должен попытаться ослабить психическое давление Моря. Вынужден. Я должен что-то сделать. Скажите мне, доктор Блум. Когда вы впервые встретили свою жену?

Я облизнул губы и нахмурился.

— Я не помню, — я повернулся к Пердите. — Когда мы познакомились, любимая?

Она посмотрела на меня и улыбнулась.

— Когда тебе будет угодно, милый.

Я пошатнулся. Мои колени подкосились. Желудок сжался. Но я продолжал держать ее за руку.

— Нет, Пердита, любовь моя, когда мы встретились?

Она продолжала смотреть на меня, спокойная как стоячий пруд.

«Пожалуйста, пожалуйста, только не…» — мысленно взмолился я.

— Когда тебе угодно, милый, — повторила она. — Тебе лучше знать. Ты всегда знаешь, что лучше.

Я хотел отвернуться от нее, но не мог. Я хотел посмотреть Доктору в лицо и накричать на него. Но я продолжал смотреть на Пердиту, на мою любовь, моего наставника и лучшего друга.

— Доктор… — прошептал я.

— Я знаю, — ответил он тревожным шепотом. — Можешь не говорить.

— Но… — я погладил Пердиту по щеке, такой теплой и мягкой. — Моя Пердита, моя милая Пердита…

— Доктор Блум, мне очень жаль, — казалось, Доктор вот-вот заплачет. Я не видел. Я не хотел видеть. — Ваша жена — не человек. Она — Знакомец. Она никогда не была человеком. Море дало ее вам. Она контролировала вас, заставляя делать то, что нужно было Морю. Мне очень жаль.

«Ваша жена — Знакомец. Она никогда не была человеком. Море дало ее Вам» — эти слова Доктора словно молотом дробили мой мозг, разрывали в клочья мое сердце.

И вдруг я вспомнил… Вспомнил, как стоял на берегу и внезапно почувствовал прикосновение чьей-то руки к моим волосам. Как эта рука спустилась ниже и мягко погладила мое плечо. И нежный теплый смех в морозный день. Это была она. Моя жена.

Пердита склонила голову набок.

— Что он сказал, милый?

— Он сказал… он сказал… он сказал, что ты не человек, — ответил я, дрожа.

Но Пердита только рассмеялась.

— Ну что он может знать, этот Доктор? Он и наполовину не так умен, как ты. Ты всегда знаешь, что правильно. Ты всегда прав.

— Нет, — сказал я. — Кажется, на этот раз прав он, Доктор.

Я сжал ее руку. И закрыл глаза. Я видел, что осталось от Косова. И догадывался, что сейчас произойдет.

— Я люблю тебя, — прошептал я.

— И я люблю тебя, — ответила Пердита. И впервые за все время я заметил, каким неестественно спокойным и ровным был ее голос.

Потом началось Это. Раздался жуткий влажный звук, будто тающий лед капал с крыши.

Когда я открыл глаза, ее уже не было.

— Чувствую себя просто ужасно, — сказал я.

Вот уж никогда бы не подумал — как я уже говорил, танцор из меня никудышный. Но вот он я, танцую. На берегу. С Эми, вернее, с похожим на нее инопланетным созданием. Под дождем. Без дворецкого, держащего над нами зонт. Вокруг нас танцевали другие пациенты. Очень медленно. Слишком медленно и странно.