Джеймс Госс - Мертвецы зимы

Я развел руками.

— Грешен…

— А теперь вы просто невинная овечка, — Доктор начал гневно расхаживать по комнате. — Так наивны! Я имею в виду, что, как вы думаете, случилось бы, если бы я вам не помешал? Вы подчинили бы себе мир? Знаете ли, вы не оригинальны. Подобные мысли посещали людей всегда, и сейчас тоже, сплошь и рядом. Это внезапно стало модным. Через несколько лет это попытается сделать один француз… Так что в любом случае… Я не шучу.

И снова засмеялся, очень заразительно. Мы смеялись вместе.

Я снова поправил одеяло.

— Я скажу вам правду, Доктор. Да, я всегда был таким, но не всё так просто, как кажется. Вы ведь знаете, каково это, когда стоишь одной ногой в могиле? И когда внезапно я почувствовал себя лучше, когда осознал все возможности существ и как этим можно воспользоваться…

— Понимаю, — согласился со мной Доктор. И рассказал мне, что если бы у него была такая сила, он использовал бы ее для разрушения целых миров, даже не задумываясь о последствиях. Ну, он сказал не совсем такими словами, но смысл был такой.

— Я восхищаюсь вами, — сказал Доктор. — Нет, правда. Получить второй шанс и так ужасно, абсолютно, совершенно упустить его…

— А вот здесь вы ошибаетесь, — возразил я. — Это такие как вы проигрывают и промахиваются. Я же рисковал. Вот что делает меня великим человеком, а таких как вы ничтожествами.

Доктор, ничуть не обидевшись, пожал плечами.

— Ну, в таком случае я предпочитаю быть ничтожеством.

Потом он взглянул мне в глаза. Не мигая, словно и не нуждался в этом.

— Ну, — сказал он. — Вы рисковали, так ведь по-вашему?

— И вот как много я потерял, — вздохнул я. — Капелька удачи — и я мог бы жить вечно.

— А вместо этого… — скривился он.

— Ну да, — ответил я. — Знаю. Исцеляющее действие проходит.

— И что вы теперь будете делать? — спросил он.

— Ну… постараюсь по максимуму использовать отпущенное мне время. Надеюсь дочитать пару-тройку книг.

— Лучше возьмите небольшие книги, — улыбнулся он. — А мне пора улаживать то, что натворил. Я просто хотел убедиться, что с вами все в порядке.

— Щедрость победителя? — криво ухмыльнулся я.

— Не только и не совсем, — отвечал он. — Мне вас жаль. Как я говорил, вы мне понравились.

— Взаимно! — ответил я.

И мы снова засмеялись. Потом мой смех перешел в надсадный кашель. Приступ оказался продолжительным.

Когда я прокашлялся и поднял голову, Доктора в комнате уже не было.

Вот рассказ о том, как все это закончилось. Солнце, как обычно, появилось над стеклянной крышей столовой. Было холодное ветреное утро. Вокруг нас сидели тихие мрачные пациенты и слушали, как сестры Элквитин играют грустный реквием.

Вошел Доктор, стараясь не обращать внимания на обвиняющие взгляды окружающих. Он подсел ко мне и Рори за столик подальше от камина. Он молчал.

— Итак, — сказал наконец Рори, — все улажено, не так ли?

Доктор скривился.

— Ну да, история вернулась на круги своя. Сумбурная и не для всех окончившаяся счастливо.

Я махнула рукой в сторону других больных. Я старалась не встречаться взглядом с Оливией Элквитин.

— Что будет с ними? — спросила я.

— Ну… по-разному, — ответил Доктор с непринужденным видом. — Некоторые из них исцелятся, некоторые нет. Зависит от того, что именно пытались исправить существа, с чем именно они работали и насколько интенсивно. Я буду в порядке, и Рори тоже. И те, кто успел покинуть клинику… Но что с теми, кто еще лечится? — он вздохнул. — Им придется вновь довериться доктору Блуму. Свежий воздух, гигиена, экология — все это очень прогрессивно. Это обязательно прибавит им лет жизни — а этого и добивается доктор Блум. А я больше не буду вмешиваться — пусть история идет своим чередом.

— Правда? — сощурилась я.

— Честное слово, — ответил Доктор, избегая смотреть нам в глаза. — Ну… — пробубнил он, — в некотором роде…

Он заметил, что мы негодующе и недоверчиво смотрим на него.

— Ну а что я должен делать, вышвырнуть их пинками отсюда? — сердито поинтересовался он.

— Ну попробуй, — фыркнул Рори. — Сестры Элквитин живо вернут тебя с небес на землю.

Доктор кивнул.

— Будем считать это не счастливым концом, а менее печальным.

Я посмотрела на его лицо, такое усталое и печальное.

— А князь Борис? — спросила я.

Доктор надул щеки, с силой выдохнул и отвернулся к морю.

— Он оказался слишком милым человеком. Мне следует держаться подальше от слишком обаятельных людей, — ответил он, и слабая улыбка скользнула по его губам. — К счастью, к тебе, Рори, это не относится.

— Вот как, — хмыкнул Рори.

— А как же ТАРДИС? — спросила я. — Она вернется к нам?

— О, конечно, она вернется. Думаю, она уже в пути, как последняя электричка.

— Надеюсь, — улыбнулась я.

— Ну, в другом случае нам придется здесь задержаться и подыскать работу, — невозмутимо сказал он.

Мы изумленно уставились на него.

— Ну, не в этой клинике, — смутился Доктор. — И не во Франции. И ненадолго. Нет.

Затем он принялся раскачиваться на своем стуле, до тех пор, пока тот не опрокинулся.

— Вот и результат, — сказал он.

Сент-Кристоф,

9 декабря 1783

Милая мамочка!

Доктор прогнал всех монстров. Могу ли я теперь вернуться домой? Я так скучаю. Я решила, что назову щенят Эми и Рори!

Здесь так тихо теперь, не слышно ничего, кроме кашля. Мне так одиноко, тем более что Доктор, Эми и Рори собираются уезжать. Я не хочу оставаться тут одна.

Любящая тебя Мария.

Сент-Кристоф,

9 декабря 1783

Дорогой Октавиус!

У меня есть для тебя, старый плут, и хорошие новости, и плохие.

Плохая новость — целительный эффект проходит. А хорошая новость — что я не вернусь домой. Таким образом позволив тебе избежать моего гнева и порки, которых ты заслуживаешь.

Я решил провести остаток своих дней здесь в Сент-Кристофе — здесь неплохая атмосфера и я даже завел себе друзей. Здесь я наконец-то обрел покой и хорошую компанию, хотя сейчас я не так часто могу позволить себе прогулки по берегу моря.

Зима тут хорошая — холодно, но сильных морозов нет, и иногда снег красиво ложится на море. Девушка-иностранка снова разговаривает со мной, а врач, который всем тут заправляет, в общем-то неплохой малый. Заслуживает еще одного шанса. Кто знает, может, я еще увижу весну…

Твой покорный слуга Генри Невилл

9 декабря 1783

Раздался стук в дверь. Когда я крикнул: «Войдите!», вошел Доктор с чайным подносом.

— Доброе утро, доктор Блум! — сказал он.

Я не ответил, продолжая смотреть на море.

Он заговорил снова.