Дэвид Ллевелин - Ночь людей

И она повернулась и вышла. Чарли чувствовал ее гнев. Он уже достаточно пробыл среди людей, чтобы определять, когда им плохо.

— Эми! — воскликнул Чарли. Он попытался выбежать за ней, но отец схватил его за руку.

— Ты остаешься на корабле! — рявкнул капитан, — Я бы все равно придумал что-нибудь на случай, если ты ослушаешься.

— А, вот и вы, мисс Понд. Рад, что вы с нами. Мы уже почти готовы.

Слипстрим и Ахмед были в трюме, складывали провизию в повозку. Эми кивнула им обоим, но ничего не сказала. Ей хотелось просто уйти, улететь отсюда. Может, у них получится спасти Доктора, и тогда Слипстрим отвезет их к ТАРДИС, и они смогут просто уйти.

Сомневаться было уже поздно.

Ахмед посмотрел на Чарли, который стоял в дверях позади Эми.

— Пойдем, Чарли, — сказал он, — Мы отправляемся.

— Я нет, — ответил Чарли, — Я остаюсь.

Ахмед помрачнел. Он выглядел обиженным.

— Что? Но ты сказал…

— Знаю. Но я не могу. Просто не могу, и все.

Ахмед повернулся к Слипстриму, потом к Эми. Он посмотрел на багги.

— Ну, дружок, — сказал Слипстрим, — Что будешь делать? Идешь с нами, или остаешься со своим приятелем? Вот она, суть ситтуунцев, мисс Понд. Они говорят, что в них нет страха. Но чтобы быть действительно храбрым, нужен страх…

Разочарование на лице Ахмеда сменилось решимостью.

Он повернулся к Чарли.

— Я иду.

Капитан Джамал вошел в трюм, но ничего не сказал. Его суровый взгляд был устремлен на сына.

— И мы берем Эллу! — сказал Ахмед, указывая на багги, — Если можно.

Чарли кивнул, но ему будто не хватало духу взглянуть на них, и он уставился в пол. Эми встретилась с ним взглядом лишь однажды и покачала головой. Чарли отвернулся.

— Ладненько! — сказал Слипстрим, — Все на борт. Похоже, отчаливаем.

Ахмед сел на водительское место, Слипстрим уселся рядом.

Повернувшись спиной к Чарли, Эми уцепилась за заднюю часть багги, держась за трубчатый металлический поручень.

Когда машина включилась, Чарли в последний раз посмотрел на нее, прежде чем они выехали на большой серый простор Круга.

— Знаете, за всю мою жизнь лишь несколько раз меня выводили под руки, как лягушонка! Но вы, ребята, довели это умение просто до совершенства. Вы знали?

Ни Тако, ни стражники не ответили.

Доктор вздохнул.

— Смешная фраза, да? Вывели под руки, как лягушонка. У лягушек ведь нет рук, правда? Хотя… По крайней мере у земных.

Тако раздраженно посмотрел на Доктора.

— Что такое лягушка? — рявкнул он.

— А… точно. Ну это такая зеленая штука. Любит пруды, — ответил Доктор.

— Ты не лягушка.

— Нет, Тако, я не имел в виду, что я — лягушка, я говорил, что… Да неважно. Полагаю, часть самых забавных выражений английского языка здесь уже порядком подзабыта.

— Замолчи.

Они тащили Доктора по одному из подземных туннелей, находящихся под городом людей, мимо мрачных комнат, в которых, съежившись около огня, похожие на зверей люди сидели и грызли куски ужасного на вид пережаренного мяса.

Стража и их пленник наконец попали в большое помещение, в дальнем конце которого с потолка свисала большая белая простыня. Зрители, примерно сотня человек, сидели перед ней и смотрели на мелькающее изображение фильма, которое создавал проектор.

Звука не было, только картинка. Доктор увидел, что это вестерн. Шериф в белой шляпе прятался за бочкой, заряжая свой пистолет, а в это время четверо стрелков в черном целенаправленно приближались к нему по пыльной улице. Человек в длинных черных одеждах стоял рядом с экраном и говорил громким, раскатистым голосом, который эхом разносился по комнате:

— И Вайтерп, брат Гобо, ждал слуг Злого, которые пришли в О-Кэйкрелл, чтобы уничтожить его.

Очень скоро они вышли из этой комнаты и вошли в другой туннель.

— Что это было? — спросил Доктор.

— Это была Зала Историй, — ответил Тако.

— Так у вас есть электричество? И кино? У вас есть кино? А Вайтерп и О-Кейкролл… Разве это не Вайатт Эрп и Окей-Коррел?

Тако покачал головой и хмыкнул.

— Ты что, ничего не знаешь, язычник? — прошипел он, — Это истории. Истории Древних, переданные нам Гобо через его сына Саскеса, и переходящие от поколения к поколению.

Доктор секунду подумал и засмеялся.

— Да! — воскликнул он, — Конечно! Эль Пасо! Вы смотрели вестерны. Тысячи лет. И большую часть — без звука. Неудивительно, что все имена у вас перемешались.

Скажи мне, Тако… Тот человек, который рассказывал историю.

Он упомянул Гобо. Гобо есть хотя бы в одном из этих фильмов?

Тако нахмурился.

— Конечно, нет! — рявкнул он, — Гобо никогда не появляется на изображениях. Это запрещено. Истории Древних — о его детях, братьях, Злом и прислужниках Злого.

— Так, — сказал Доктор, — Ну конечно.

Никто из них не проронил ни слова с тех пор, как они покинули «Гончую XXI». Они уже приближались к пустыне из разбитого стекла, когда Ахмед заговорил.

— Это все его отец, — сказал он. — Капитан Джамал. Это он дал ему работу на корабле. И он никогда не хвалит Чарли, что бы тот ни делал.

— О да! — поддакнул Слипстрим, — Типичное ситтуунское поведение.

В жизни не знал больших снобов и бюрократов. Неудивительно, что у них нет времени на подвиги. Они слишком заняты расставлением точек над i.

Ахмед хмуро посмотрел на Слипстрима, а потом снова на дорогу.

На задней части багги Эми смотрела в темно-синее небо над Кругом. Там, прямо над ними, была видна комета Шулер-Хан. Теперь она выглядела куда больше, почти такой же, какой выглядит Луна, если смотреть с Земли.

За ней на светящейся орбите оставался узкий след зеленого тумана и фиолетового газа. Это было похоже на яркий, цветастый и мерцающий факел в космосе. Она повернулась к Ахмеду, глядя на него через зеркало заднего вида.

— Почему все зовут его Чарли? — спросила она, — Отец зовет его Баасим.

— Чарли просто псевдоним, — ответил Ахмед, — Он изучал древнюю земную музыку в Академии Лакса на Сол-1. Извини… Я имел в виду вашу солнечную систему. Взял имя у какого-то саксофониста, который ему очень нравился. И Эллу тоже… — Он забарабанил по рулю. — Назвал ее в честь певицы. По-моему, Чарли уже наполовину человек, он так много времени провел среди людей. Странно, что он не вырастил нос и брови, — он засмеялся и посмотрел на Эми в зеркало, — Извини… Это политически некорректно, да?

Эми засмеялась. Она не знала, зачем ей обижаться, когда кто-то говорил о носах и бровях. В конце концов, это у ситтуунцев их не было, и именно это делало их странными, разве нет?

Когда Ахмед увидел, что она смеется, он улыбнулся.

— Знаешь, что? — сказал он, — Для человека ты очень даже ничего.

Они проехали пустыню битого стекла и теперь ехали по одному из курганов мусора назад к долине, где приземлилась ТАРДИС. Эми подумала, что было бы здорово, если бы Доктор дал ей пару уроков управления этой штукой до того, как они прибыли сюда. Сейчас же консоль ТАРДИС была самой запутанной вещью, которую она когда-либо видела: столько клавиш и рычагов, кнопок и датчиков… Она бы даже не знала, с чего начать.