Дэвид Вебер - Шторм из тени

– Вообще-то это был риторический вопрос, капитан, – сказал он. – Но, тем не менее, он полностью отражает суть всей дилеммы, не так ли? Я сомневаюсь, что даже Вы с Вашим явно чрезвычайно активным воображением в состоянии достоверно представить мою реакцию или реакцию баронессы Медузы, когда «Эриксон» доставил нам Ваше… официальное послание. Мистер О’Шонесси, в частности, выглядел довольно… встревоженным Вашими выводами и намерениями.

Терехов знал, что Грегор О’Шонесси, главный гражданский аналитик разведки баронессы Медузы, не был самым ярым поклонником людей в форме.

– Честно говоря, даже несмотря на все предыдущие расхождения во мнениях с мистером О’Шоннеси, мне было непросто не согласиться с его реакцией, – продолжил Хумало. – Давайте глянем. Во-первых, акт небольшого пиратства в системе Монтаны, когда Вы украли «Копенгаген» – и у кого – у Генриха Калокаиноса – чтоб использовать в качестве разведчика здесь, в Монике. Калокаинос никогда особенно не симпатизировал Звездному Королевству, и у него в кармане достаточно членов Ассамблеи Лиги и, что гораздо важнее, бюрократов Пограничной Безопасности, что офицеру с Вашим опытом работы в МИДе, я уверен, прекрасно известно. Затем то, как Вы склонили президента Саттлза заключить под стражу всю команду «Копенгагена», чтоб позволить Вам украсть корабль. Так или иначе, я не думаю, что Пограничная Безопасность будет в восторге от его действий, когда новости о его небольшой эскападе дойдут до комиссара Веррочио, и это все еще может привести к нежелательным последствиям для Монтаны.

– И давайте не будем забывать то, как Вы полностью порушили все мои планы развертывания, присвоив контроль над кораблями Южного Патруля, которым полагалось прикрывать весь фланг Скопления. Или тот факт, что Вы преднамеренно проинформировали меня – если память не изменяет, Вашего старшего офицера, номинально, по крайней мере, – о Ваших планах способом, полностью исключающим любые попытки с моей стороны предотвратить Ваши намерения.

– Что и привело меня к последствиям этих намерений.

Он тонко улыбнулся.

– Согласно Вашего доклада, Вы уничтожили целую дюжину линейных кораблей постройки Лиги находящихся на службе у государства-партнера Лиги без каких-либо приказов или формального объявления войны между Звездным Королевством и указанным государством. Попутно Вы убили несколько тысяч военнослужащих Моники и неопределенное – но несомненно очень большое – количество судостроителей Лиги и Моники, многие из которых, без сомнения, были гражданскими. Вы потеряли шесть кораблей Ее Величества наряду с более чем шестьюдесятью процентами личного состава и всем четырем, оставшимся в строю кораблям из Ваших первоначальных сил, были нанесены тяжкие повреждения. И, помимо всего этого, и в Вашем докладе и в истеричных жалобах, уже полученных мной от президента Тайлера, говорится о том, что Вы угрожали уничтожить гражданскую часть станции «Эройка» – и, кстати, всех гражданских, расквартированных там – в целях удержания Флота Моники на приколе и предотвращения эвакуации персонала и возможных улик с двух оставшихся линейных крейсеров.

Он мягко раскачивался в кресле, рассматривая Терехова еще несколько секунд, затем приподнял одну бровь.

– Как Вы считаете, это достаточно подробное описание всех Ваших энергичных действий за последние два или три стандартных месяца, капитан?

– Да, сэр, – Терехов услышал свой ответ, прозвучавший с чрезвычайной твердостью.

– И Вы можете предложить иное… объяснение или оправдание для своих действий, отличное от содержавшегося в отчетах?

– Нет, сэр, – ответил Терехов, твердо встретив адмиральский взгляд.

– Хорошо.

Хумало, не говоря ни слова, секунд десять изучал его лицо, затем пожал плечами.

– Не могу сказать, что очень уж удивлен слышать это, капитан, – сказал он. – Учитывая все обстоятельства, тем не менее, я подумал, что Вы захотите присутствовать, когда я буду записывать мой официальный ответ на требования президента Тайлера о немедленном дезавуировании Ваших действий, отстранении Вас от командования, помещении Вас под арест с последующей отдачей под трибунал, принесении официальных извинений перед Союзом Моники и согласии отдать данное происшествие под «беспристрастное» расследование и арбитраж Управления Пограничной Безопасности.

Терехов задался вопросом, действительно ли адмирал ожидает ответа. Учитывая обстоятельства, любой ответ хуже уже не сделает.

Хумало одарил молчание Терехова еще одной своей тонкой улыбкой, затем нажал кнопку на своем рабочем терминале.

– Связь, – прозвучал голос. – Лейтенант Мастерс.

– Говорит адмирал, лейтенант. Начните запись послания для президента Роберто Тайлера.

– Да, сэр. Секунду. – После короткой паузы Мастерс заговорил снова. – Микрофон включен, адмирал. Прошу Вас.

– Президент Тайлер, – начал Хумало, обратившись к камере на терминале, – я приношу свои извинения за то, что не ответил Вам раньше. Как Вы знаете, нынешняя задержка связи в один конец до станции «Эройка» составляет более сорока минут. Приняв во внимание эту неизбежную задержку, я решил, что мудрее будет поговорить непосредственно с капитаном Тереховым и услышать его версию всех плачевных событий здесь, в Монике, прежде чем обращаться к Вам.

Услышать мою версию событий, так? мысленно фыркнул Терехов.

– Безусловно, я глубоко опечален всеми смертями, как со стороны Моники, так и мантикорскими. – мрачно продолжил Хумало. – Потеря стольких кораблей и уничтожение такого количества инфраструктуры Союза также глубоко меня огорчает. И я должен сообщить Вам, что капитан Терехов в своем докладе признает, что все его действия не были санкционированы вышестоящим руководством.

Контр-адмирал покачал головой, и продолжил с серьезным лицом.

– Я тщательно обдумал Ваше требование о дезавуировании его действий, отстранении его от командования, принесении официальных извинений перед правительством Моники и согласии передать расследование и арбитраж по данному трагичному инциденту в руки Управления Пограничной Безопасности. Я также уверен, что очень мало вещей в Галактике столь же желанны моей королевой, как быстрое, справедливое и беспристрастное разрешение всех бесчисленных вопросов, взаимных обвинений и требований, порожденных событиями в системе Моники.

Хумало скосил глаза, мельком глянув на застывшую, безучастную маску, в которую превратилось лицо Терехова, а затем снова обратился к камере.

– К сожалению, господин президент, – продолжил он, – хотя все это и так, я также придерживаюсь мнения, что моя королева испытывает гораздо большее желание услышать объяснения, как Ваши так и Вашего правительства, по поводу оказываемой Вами прямой помощи по найму, поддержке, поощрению и вооружению террористических организаций, ответственных за кампании убийств и разрушений, направленных против граждан других суверенных звездных наций, выразивших желание присоединиться к Звездному Королевству Мантикора. Также я придерживаюсь мнения, что она считает моей первичной обязанностью оградить данных граждан от дальнейших атак и предельно точно выяснить, кто снабдил ответственных за эти атаки несколькими тоннами современного оружия производства Солнечной Лиги, которое капитан Терехов конфисковал в системе Сплит. Более того, боюсь, что Ее Величество вряд ли питает глубокую уверенность в беспристрастность проведения расследования Управлением Пограничной Безопасности Солнечной Лиги и будет чрезвычайно огорчена, если два выживших линейных крейсера, очевидно предоставленных Вам заинтересованными лицами из Лиги, таинственно исчезнут до того, как расследование будет завершено к полному удовлетворению обеих сторон.