Уолтер Уильямс - Война

– По поводу фарфора? Я целиком полагаюсь на тебя.

Она пристально посмотрела на него и вздохнула.

– Многое зависит от твоих предпочтений. Придется выбирать самому.

***

Сула стояла в убогом металлическом кабинете, смотрела на ружья на стене над столом и считала тех, кого пережила. Кэроль, ПэДжи Нгени, Казимир.

Антоний, почти ставший ее отчимом. Ричард Ли, ее погибший капитан, и вся команда "Неустрашимого".

Хромуша, ее парень на Спэнии, который тоже наверняка умер.

Тысячи наксидов, которые почти не в счет, потому что она не знала их лично.

Каждая смерть как бросок костей. Несмотря ни на что, она выигрывала. К другим удача была не так щедра.

Мартинес опять входил в ее жизнь, и Сула спрашивала себя, осознает ли он, насколько это опасно. Но он был везучим, как она как-то сказала ему, он был самым большим счастливчиком во вселенной. Интересно, пересилит ли его удача то невезение, какое Сула, казалось, несла другим.

Кое-что можно было просчитать. Фертильность Мартинеса сыграла свою роль, Чены получили наследника. Наверное, он семье больше не нужен, по крайней мере пока.

Любопытно, как воспримут Мартинесы, если он разведется с женой, которую знал всего семь дней. Их клан тоже получил свое, войдя в высшее общество Верхнего города и обретя наследника Ченов с генами Мартинесов. Будет ли лорд Чен сейчас возражать, если его выскочка-зять сбежит, развязав руки дочери и дав ей шанс выйти замуж за кого-нибудь поблагороднее?

Сула подумала и о Миши, но та, по воле главнокомандующего, уходит в забвение и больше не сможет карать или миловать. Ее можно не учитывать в этом раскладе.

Даже если клан Мартинесов воспротивится, найдутся обходные пути. Теперь Сула знала, к кому обратиться за такой помощью.

Она представила себя в качестве безупречной, обожающей мачехи, качающей на коленях юного Гарета, пока его пальчики перебирают ее медали. Мачехи, заменившей безвременно погибшую мать, которую он почти не знал…

Сула немного посмаковала эти мысли и отвергла их. Кровь не подходящее начало новых отношений. Лучше начать не с убийства, а с надежды.

К тому же не следует становиться должницей такого, как Сергий Бакши. Это до добра не доведет.

Если отношения продолжатся, то пусть развиваются, как всегда, со слезами и яростью, страстью и злостью, печалью и предательством.

А она, в эпицентре бури, будет бросать кости, испытывая судьбу.

***

Оба корабля мчались, поддерживая постоянное ускорение в 1 g. Красили и полировали стены и палубы. Готовили блюда и устраивали приемы. Плановый ремонт шёл по графику. Время от времени проводились учения, просто чтобы держать экипажи в форме. Жизнь по большей части стала легкой.

Связь с внешним миром оставалась ограниченной. Станцию в Бачуне, между Магарией и Заншаа, разрушенную Праведным Флотом, не заменили, впрочем, как и другие, уничтоженные эскадрой Чен и Четырнадцатой легкой эскадрой. Связь была прекрасной только на территориях, во время войны подчинявшихся наксидам, а теперь отданных лорду Торку, сидящему в новом штабе на Магарии, проблем со связью не было. Для отправки сообщений вне этой зоны требовалась ракета, но на "Прославленном" и "Уверенности" не происходило ничего важного, чтобы ее посылать.

На полпути корабли аккуратно развернулись и начали торможение, которое закончится на орбите Заншаа. Сразу после входа в систему Магарии, они послали сообщение, приветствуя главнокомандующего на кольце планеты. В ответ получили стандартное подтверждение от штаба, и на этом вроде всё закончилось.

Но на следующий день пришел приказ от Торка.

Он касался леди Сулы. Дав показания комитету избранных, она должна была отправиться на Терру и продолжить службу в качестве капитана на кольце.

Сула с восторгом поняла, что это и есть ее наказание. Ссылка на пару или больше лет на забытую, захолустную планету, лежащую вдали от торговых путей, которая к тому же оказалась родиной ее расы.

Терра. Земля. Так она сможет собственными глазами увидеть Византию, Сиань, СаСуу. Собственными руками потрогать древний мрамор и прикоснуться к самому хрупкому фарфору империи. Сможет искупаться в океанах, бывших колыбелью бесчисленного множества форм жизни этой планеты.

Там она прогуляется между искусно сделанными памятниками истории Терры, и прах царей будет скрипеть под ее подошвами.

Вот такое наказание.

Сула рассмеялась.

Если б только Торк знал. Если б только знал.

***

Целыми днями Мартинес строил туманные планы. Или предавался фантазиям. В царящей на кораблях искусственной, переполненной ритуалами атмосфере становилось сложно отличить одно от другого.

Сула, реальная и прекрасная, была рядом, и он желал ее. Они встречались раз в два или три дня, но уже не оставались наедине. Поцелуй он ее или впервые за долгое время дотронься до руки, кто-нибудь – Миши, Чандра, слуга – обязательно заметит, и через несколько часов об этом будут знать все. При встрече он старался не смотреть на Сулу, опасаясь выдать себя завороженным взглядом.

Не имея привычки сомневаться в себе и своих чувствах, он не доверял и раздражался из-за окружающей его неопределенности. Путешествие из Наксаса в Заншаа было переходом из войны в мир, из славы в безвестность, из долга в безответственность. Так и подмывало забыть, что в конце ждет посадка и будет она довольно жесткой.

Мартинес мысленно торговался с лордом Ченом. " Можете забрать дочь и использовать как пешку в политических играх. В обмен вы с сестрой продолжите поддерживать мою карьеру во флоте. Надеюсь, вы согласны, что это справедливо.

И еще одно, – добавлял он, – ребенок останется у меня".

Эта фантазия, или план, или что бы там ни было, казалась вполне разумной, пока он не подошел к рабочему столу и не увидел плывущие изображения Терзы с сыном, а с ними и всё безумие своих мыслей.

Сула уже дважды отвергала его. Верх безумия давать ей третий шанс.

Потом он сталкивался с ней на званом обеде или ужине, и его опять бросало в жар от чувств.

***

"Прославленный" пролетел сквозь Первый тоннель Магарии, оставив изолированную территорию Торка позади. На фантазии Мартинеса обрушился поток скопившихся за это время новостей, писем и видео.

Мартинес получил кучу сообщений от Терзы – от электронных факсимиле ее коротких записок до съемок с юным Гаретом. Когда Терза заговорила в камеру, младенец повернул головку, стараясь увидеть, к кому обращается мама, и явно удивился, что ни к кому. Мартинес замер от умиления.

"Ребенок останется у меня ".

Это неизменное условие сделки.

Сообщения Терзы говорили о том, что она с облегчением встретила новости из Магарии и Наксаса. "Даже если мы не можем сейчас тебя увидеть, хотя бы знаем, что, где бы ты ни был, с тобой всё хорошо ".