Уолтер Уильямс - Война

"Папка «Мятеж»", – вспомнил он.

Он проверил записи по турбонасосу, отказавшему в Архан-Дохге. Насос списали три года назад, заменили новым, только что с фабрики, а старый сдали в лом.

У Мартинеса пересохло в горле. На него неожиданно обрушилась тишина кабинета, он почувствовал слабое биение пульса и ощутил прохладу воздуха.

Он знал, кто и за что убил Козинича и Флетчера.

"Галактика" стартовала с кольца, как только на борту оказался Совет правления Флота со штатом сотрудников, и стала наращивать скорость, стремясь уйти до возможного появления наксидов. Спустя несколько часов вслед за яхтой отправились два абсолютно новых тяжелых крейсера. Обе даймонгские команды состояли сплошь из новобранцев, а крейсеры даже не были оснащены орудиями. Сражаться они не могли, поэтому были вынуждены улететь.

Эскадра из восьми наксидских кораблей отделилась от флота, охраняющего систему Заншаа, и с ускорением в 4 g мчалась ко Второму тоннелю. Такими темпами они прибудут в Зарафан максимум через десять дней.

От Зарафана они могут добраться до Ларедо за три месяца, если не будут мучить себя высокими ускорениями. Или выберут тоннель в Антопон, а потом в Чиджимо, или пролетят через ряд незаселенных систем в Сейшо, откуда рукой подать до Заншаа.

Но в последнее верилось слабо. Хотели бы в Сейшо, направились бы туда сразу из столицы.

– У нас научились, – как всегда категорично заявил Монди. Он поправил темные очки на чувствительных к свету глазах. – Наверное, мы их достали рейдами, вот и организуют свой.

– Уверены, что это всего лишь рейд? – спросил Пеццини. – Может, они хотят прощупать нашу оборону, чтобы позже подготовить сильный удар, например, по Харзапиде или остаткам Четвертого флота.

Лорд Чен, рассматривающий яркие корабли, выныривающие из тоннелей на настенной мозаике, покачал головой.

– Не имеет значения, милорды, – произнес он. – У нас нет кораблей противостоять чему-то большему, чем простой рейд. И в любом случае необходимо защитить Ларедо.

Ему, не офицеру флота, а простому политику, это было очевидно. Он уже представлял, как Парламент судорожно засыпает Флот требованиями спасти их от наксидов.

– Хорошо, – сказал лорд Торк. – Мы прикажем лорду Эйно направить корабли на защиту Парламента, если это необходимо.

Торк диктовал приказ секретарю, когда пришло сообщение от лорда Эйно Кангаса, что Основной флот уже направляется в Антопон.

Кангас оценил ситуацию и пришел к тем же выводам, что и Совет.

Каждый час приходили сводки, и лорд Чен вместе с остальными был прекрасно осведомлен о всех передвижениях сторон. Наксиды добрались до Зарафана за десять дней, а не за месяц, как делалось обычно. Прибыв туда, они уничтожили пару-тройку не успевших скрыться гражданских судов и заставили планету сдаться. Была надежда, что наксиды оставят часть кораблей в системе – и там их чуть позже удастся перестрелять, но вместо этого они сбросили ускорение и свернули в Третий тоннель, который в итоге приведет к Антопону. Теперь их маршрут стал ясен: Зарафан – Антопон – Чиджимо и назад к Заншаа. Довольно скромно по сравнению с рейдами Миши Чен и Альзатца по наксидским тылам, но, возможно, так наксиды готовились к более решительным действиям.

Узнав о передвижениях противника, Кангас увеличил скорость и ринулся к Антопону, по пути встретив "Галактику" и пытающиеся скрыться крейсеры, мчащиеся в противоположную сторону. Кангас намеревался прибыть на Антопон раньше наксидов, чтобы защитить верфи на кольце планеты.

Его корабли были готовы к бою. Пять переживших битву при Магарии экипажей горели желанием отомстить за поражение, а семь кораблей Дофага не сомневались в победе, после того как разнесли наксидскую эскадру в Хон-баре, родном мире лайонов.

Кангас успел первым и занял позицию между кольцом и прибывающими рейдерами. Семь наксидских фрегатов во главе с легким крейсером обнаружили, что столкнулись с двенадцатью тяжелыми крейсерами, заранее выпустившими в них ракеты.

В конференц-зале на "Галактике" Совет правления Флота наблюдал за мельчайшими деталями развития событий, высылаемыми с датчиков на кольце Антопона и проецируемыми в виде трехмерной голограммы прямо над длинным столом для совещаний. Эффект присутствия поражал воображение, и лорду Чену приходилось напоминать себе, что на самом деле сражение состоялось пятнадцать часов назад. Они видели, как ракеты полетели в сторону пока не появившейся из тоннеля цели, как наксиды вошли в систему в состоянии полной боевой готовности с включенными радарами и поисковыми лазерами, а затем началась чехарда противоракетного огня и перестроений, когда наксидский командующий попытался уйти из-под удара.

– Наксиды наложили в штаны, – удовлетворенно заметил Пеццини.

– Нет! – закричал Торк. Лорд Чен никогда не думал, что этот мелодичный голос может быть настолько пронзительным. Он отвлекся от сражения, бросив взгляд на даймонга.

– Рассеиваются! – Пеццини выглядел недовольным. – И чертовски рано.

Плотный строй кораблей Кангаса разлетелся, подобно осколкам бомбы.

– Из-за Кангаса мы проиграем войну! – сказал Торк звенящим от злости голосом. – Он покрыл нас позором перед предками!

Чен знал, что обычно корабли держатся плотным строем, позволяющим командующему сохранять с ними связь, и что в определенный момент строй "рассеивается", чтобы противнику было сложнее попасть по мишенями. Он также помнил, что его зять, капитан Мартинес, разработал новую тактику, основанную на более раннем разделении кораблей и маневрировании по каким-то мудреным математическим формулам. Лорд Торк, как и другие консервативно настроенные офицеры, противился этим веяниям.

– Дофаг развратил Кангаса! – заявил Торк. – Дофаг, развращенный Мартинесом, сам применял эти новшества! Комфлотом пал жертвой опасной моды!

– Основной флот брал числом, – заметил Пеццини. – Кангас пошел другим путем. Корабли разделились, каждый сам за себя.

Чен молчал. "Битва давно закончилась", – напомнил он себе.

Противники мчались навстречу друг другу, быстро сокращая расстояние. Между ними сталкивались ракеты и вспыхивали расширяющиеся шары раскаленной плазмы. На радиоволнах царила неразбериха. Неожиданно изображение наксидов пропало из-за разрыва снаряда, скрывшего их от сенсоров на кольце Антопона. Но в промежутке между несущимися флотами все чаще мельтешили взрывы, плазменная завеса становилась шире и плотнее.

Наконец Основной флот полностью влетел туда и исчез, стертый невидимой рукой.

– Чёрт! – воскликнул Пеццини.

Остальные молчали. Даже Торку было нечего сказать.

Раскаленная завеса начала остывать и рассеиваться, постепенно превращаясь в голографический рой разлетающихся светлячков, и, корабль за кораблем, появился сбрасывающий скорость Основной флот, удаляющийся от планеты.