Уолтер Уильямс - Война

– Секундочку. Флетчер удалил папку в день своей смерти. – Он внимательнее вгляделся в цифры. – И, кажется, сделал это примерно во время убийства.

Чандра вскочила с места и склонилась над столом, чтобы убедиться. Мартинес почувствовал запах духов – насыщенный палисандр с лимонными нотами. Светящиеся колонки данных отражались в ее глазах, когда она проверяла информацию.

– Папку стерли с этого стола, – заметила она. – Убийца сидел на вашем месте, и пока Флетчер истекал на полу кровью, стер файлы.

Мартинес изучал журнал.

– Флетчер вошел в систему на три часа раньше и не выходил из нее. Возможно, просматривал документы Козинича, когда пришел убийца.

– А какие еще файлы он смотрел? – Чандра сползла со стола обратно на стул. Потом быстро дала несколько команд настенному экрану. – В ту ночь он что-то добавлял в папку "Азартные игры".

– Он играл? – удивленно спросил Мартинес.

– Пока я с ним встречалась, нет.

– А Козинич?

– Он не мог себе этого позволить.

– Как и многие игроки, – вставил Мартинес.

– Хавьер не из таких. Азартные игры он считал недопустимой слабостью. – Она перевела взгляд на капитана. – Почему, по вашему мнению, он рисковал здоровьем, не залечив ребра и травму головы? Он не мог смириться со своей слабостью и делал всё, чтобы забыть о том, что ему надо в госпиталь. – Она вернулась к экрану. – Папку "Азартные игры" удалили одновременно с "Мятежом".

Мартинес проверил, куда заходил Флетчер за два дня до смерти. Отчеты старшин, складская статистика, проверка состояния робота контроля повреждений, вышедшего из строя из-за неполадок в гидравлике, доклады из лазарета и хранилищ… ежедневная капитанская рутина.

Ничего необычного, за исключением этих двух папок – "Азартные игры" и "Мятеж". Именно их и стер убийца.

И, как выяснилось, сделал это очень тщательно. Обычно файлы удаляют, просто убирая их из списка, и пока их место на накопителе не заполнится другой информацией, файлы еще можно восстановить. Но пропавшие папки были стерты безвозвратно с помощью перезаписи на их место случайного набора цифр. Узнать содержимое, стало невозможно.

– Вот ведь хрень! – Мартинесу безумно хотелось швырнуть кофейную чашку и размозжить ей нос одному из рыцарей Флетчера. – Мы были так близко!

Чандра мрачно взглянула на настенный экран.

– Один шанс остался. Система автоматически делает свою резервную копию. Такие копии сохраняются во временном файле, а потом замещаются самой системой при очередном дублировании. Папок там уже нет, но могут остаться следы, если та копия еще на месте.

– Вероятность найти эти следы…

– Не так уж и мала. – Она скривила рот, подсчитывая. – Я могу поискать в свободное время, но потребуется более широкий доступ к системе.

Раздумывая над предложением, Мартинес подогрел себе кофе. У нее был роман с обеими жертвами, теоретически Чандра остаётся подозреваемой. Но ей незачем тратить свое время, добровольно отслеживая трек за треком.

Если только она не пытается скрыть собственные преступления.

Размышления прервал вежливый стук в дверь. Пришел Перри, его повар.

– Хотел поинтересоваться, когда подавать ужин, милорд.

– Ну… – Он заставил себя переключиться. – Через полчаса?

– Слушаюсь, милорд. – Перри отсалютовал и вышел, закрыв за собой дверь.

Мартинес посмотрел на Чандру, с опозданием сообразив, что было бы вежливо пригласить ее на ужин.

И тут же понял, что решение принято. Он не считал Чандру убийцей, да и никогда в это не верил. К тому же был согласен с леди Миши, что эскадре без неё не обойтись.

Даже если она хочет потратить свободное время, копаясь в базе данных корабля и уничтожая улики, ему всё равно.

– Давайте свой ключ, я посмотрю, что можно сделать.

Он расширил ее доступ к корабельному компьютеру и вернул ключ. Она с дразнящей улыбкой засунула его себе под китель.

– Помнишь, я обещала, что буду самым верным твоим другом?

И Мартинес вновь остро ощутил аромат палисандра, увидел три расстегнутые пуговицы на ее форме и вспомнил, что уже много месяцев одинок на этом корабле.

– Помню.

– Я это доказала. – Она застегнула пуговицы, одну за одной. – Как-то леди Миши спрашивала меня, не мог ли ты быть убийцей Флетчера. Я её разубедила.

Мартинес онемел.

– На то, что женат на дочери лорда Чена, сильно не рассчитывай, – продолжила Чандра. – У меня такое впечатление, что если ты тут умрешь, это будет на руку лорду Чену. К примеру, у него опять появится дочь на выданье.

Мартинес с тревогой подумал, что это похоже на правду. Лорду Чену не хотелось отдавать дочь даже в обмен на миллионы клана Мартинесов, и его брат Роланд почти силой принудил его к этому браку. И если Гарета приговорят к смерти за преступление, особенно за преступление против клана Гомбергов-Флетчеров, лорд Чен плакать не будет.

– Интересно, – выговорил он.

Чандра встала и наклонилась над столом.

– И в разговоре с леди Миши я подчеркнула, что ты сыграл важную роль во всех наших немногочисленных победах над наксидами и что без тебя нам действительно не обойтись, даже если ты убийца.

Мартинес улыбнулся такой формулировке.

– Тогда могла бы уж совсем избавить ее от подозрений. В конце концов, может, я Флетчера и не убивал.

– Не думаю, что ее интересовала правда. Ей просто хотелось закрыть дело. – Она присела на стол, скользнув пальцами по полированной поверхности. В глазах горел победный огонь. – Так я тебе друг, Гарет?

– Друг. – Он посмотрел на нее и улыбнулся в ответ. – А я друг тебе, потому что, когда леди Миши пыталась повесить убийство на тебя, и с куда большими основаниями, между прочим, я отговорил ее почти теми же словами.

Он видел, насколько Чандра поражена. Она пыталась что-то сказать, но лишь открывала рот. Наконец она произнесла:

– А она безжалостна.

– Она – Чен, – ответил Мартинес.

Чандра медленно встала и отсалютовала.

– Благодарю, милорд.

– Всегда пожалуйста, лейтенант.

Он смотрел, как Чандра уходит немного неуверенной походкой, а затем вызвал Мерсенна. Когда пухлый офицер появился, капитан пригласил его сесть.

– Как-то, еще до моего появления на корабле, вы видели, что лейтенант Козинич выбирается из люка на одной из нижних палуб. Можете вспомнить на какой?

Мерсенн удивленно заморгал.

– Я уже несколько месяцев не вспоминал об этом. Надо подумать, милорд.

Мартинес дал ему время, и Мерсенн, пощипывая нижнюю губу пальцами, вспомнил.

– На Восьмой. Четвертый люк возле хранилищ такелажников.

– Отлично. Можете идти.

Когда озадаченный Мерсенн встал и отсалютовал, Мартинес добавил:

– Буду благодарен, если вы никому не расскажете о нашем разговоре.