Александр Зорич - Повести о космосе (сборник)

– Если у кого–то малейшие неполадки – еще не поздно попроситься домой. Справимся втроем. И даже вдвоем, если потребуется.

– Да полная норма, сказали же. Полетели, командир! – Ниткину не терпелось.

– В таком случае, даю обратный отсчет на активацию боевой программы. Код восемь восемь ноль. Пять… Четыре… Три… Два… Один… Поехали!

Тихон набрал 8–8–0 и началась война.

Вся их четверка, которая к исходному рубежу подползала на черепашьей скорости, резко прибавила тягу и устремилась вперед.

Причем, непрерывно набирая скорость, они одновременно с этим начали споро снижаться. Выражаясь незамысловатым языком бытовой физики, они падали.

Показания альтиметра прошли отметку «полкило» и продолжали уменьшаться.

Теперь стало видно, что ледовые поля расчерчены вдоль окраин плато широкими оранжевыми и лиловыми полосами. Какое астрофизическое чудо стоит за этим оставалось только догадываться, и Тихон догадывался: никакого чуда нет, а есть скучная объяснительная теория насчет естественных фотосолей, выброшенных извержениями и неравномерно меняющих цвет под лучами Асклепия.

Альтиметр показал «катеньку» – высоту в сто метров. По понятиям иных планет и иных флуггеров это означало гарантированное крушение аппарата.

Не будь Тихон кадровым пилотом, он бы замандражировал. Но его учили, первое: командир всегда прав. Второе: наша техника – ой какая надежная. Третье: пока автопилот катает, можешь спать, потому как автопилот самая наинадежная техника и есть. Вдобавок, он правее любого командира.

Днищевые дюзы заработали, вычитая из скорости снижения расчетные доли. Некоторое время «Орлан» продолжал проседать, пока вертикальная скорость не вышла аккуратно в ноль. К этому моменту альтиметр показывал треть сотни – усредненно. Бугры и всхолмья, которые проносились под ними, заставляли цифирки быстро скакать туда–сюда.

Это был классический проход на сверхмалой. Несмотря на мизерную плотность химеры, которая именовалось переменной атмосферой Эфиальта, реактивные выбросы двигателей сформировали мощный спутный след и выбили тучи ледяной пыли. Тучи эти вздыбились за кормой да так и остались висеть эффектными пышными куртинами. Чтобы рассосаться им требовались долгие часы.

– Красиво катаешь, командир, – оценил Ниткин.

– Стоило иначе огород городить, – Саржев, кажется, наконец–то начал получать удовольствие от полета и оттаял после вчерашней размолвки с Ниткиным. – Смотри внимательно, дальше будет лучше.

Тихон принялся перебирать картинки, которые транслировались «Пеленгасами».

Сейчас он видел то же самое, что уходило на борт флуггеров телеканала «Русновость», а оттуда отфутболивалось в Кирту. В Кирте технические редакторы, подглядывая в текст сценария и прислушиваясь к конферансу Языкана, на лету ловили лакомые куски видеоряда и передавали их в эфир на публичных частотах «Русновости».

На первой камере – неразборчивая туфта. Куда–то не туда этот пеленгасик заплыл–залетел… А может и сломался вовсе. Он, конечно, флотский разведзонд, но длительное складское хранение кого хочешь доконает…

Вторая камера, описывая плавную дугу, давала общую панораму плато. Зрелище познавательное, но сейчас Тихон искал нечто вполне определенное, а это нечто в поле зрения камеры отсутствовало.

Третья и четвертая камеры дублировали вторую.

Пятая и шестая показывали их группу, которая четко, «по нитке» входила в створ, образованный двумя ледяными перьями.

Приятно, конечно, полюбоваться собой со стороны, но… Тихон переключился дальше.

А вот и искомое. Камеры седьмого и восьмого «Пеленгасов» вели объект атаки. «Горынычи» беспечно фланировали вдоль противоположной, восточной стороны плато, изображая полнейшее неведение о приближении агрессора.

Тихон прочесал эфир и нашел частоту «Русновостей». Кабину наполнил бархатистый, державный голос Языкана.

– …на предельно малой высоте. Как видим, «синие» показывают завидное летное мастерство.

Под «синими» проходила их группа «Орланов».

– А это наш истребительный патруль. Он держится средних высот, чтобы увеличить зону радарного покрытия. Но плато криовулканов служит плотной преградой! Это позволяет «синим» подкрадываться к противнику незаметно. Предоставит ли внезапность решающее преимущество шайке воздушно–космических разбойников?..

Тихон выключил аудиоканал. Скучно. Пока – скучно.

– Начинаем выход на боевой курс, – предупредил Саржев.

«Орланы» энергично подпрыгнули, стали на правое крыло (сугубо ради внешнего эффекта, никакого аэродинамического смысла в маневре, само собой, не было) и повернули на три румба.

Не возвращаясь в горизонтальное положение, они дошли до следующей узловой точки и прокрутили замедленную полубочку. То есть: сперва перевернулись полностью, подставив брюхо лучам Махаона, а затем довернули еще на девяносто градусов вокруг продольной оси. В итоге получилось, что «Орланы» перевалились с правого крыла на левое. Затем изменили курс на семь румбов и только после этого начали горизонтироваться.

Дистанция до объекта атаки в ходе всех этих маневров сокращалась и теперь составляла сто километров. С ма–аленьким хвостиком. Через пару секунд хвостик отвалился.

Саржев прокомментировал:

– Легли на боевой. Прошу выполнить поиск, опознавание, распределение и захват целей.

Логично. Тихон вручную перевел радар в боевой режим, остальное проделала автоматика.

Пошло питание на учебно–пиротехнические ракеты «Гюрза–УП». Их головки самонаведения быстро вышли на штатную мощность, пообщались с бортовой электроникой и произвели собственный захват целей.

Но чтобы это случилось, предварительно поработала система «свой–чужой». Будь «Горынычи» истребительного патруля опознаны как «свои», автоматическая блокировка запретила бы захват целей.

Однако же, истребители над плато были «чужими», «гостями», «бандитами», «нарушителями», «аспидами». Для цели, игнорирующей кодированный импульс бортового запросчика, существовало много названий, но суть была одна: это недруг, это – чужой.

Теперь достаточно было одного нажатия кнопки, чтобы четыре ракеты понеслись к «Горынычам» – ради все той же пресловутой зрелищности они заранее договорились стрелять только щедрыми залпами.

Саржев:

– Ну что, у всех есть захват?

– Да.

– Да, товарищ командир.

– Есть захват.

– В таком случае… приготовиться к пуску!.. пуск!

Ракеты рванули к «Горынычам», как зачуявшие добычу борзые.

Теперь, насколько Тихон помнил сценарий, должны были произойти, одно за другим, такие события.

Пару–тройку «Горынычей» они «сбивают» первым залпом. Те, распыляя облака яркой аэрозоли из подкрыльевых имитаторов, изображают беспорядочное падение.