Кира Измайлова - Жизнь Замечательных Блонди

Он любил свою работу, был искренне предан ей, и свою область знал досконально. Ему было уютно со всеми этими турбинами и реакторами, линиями электропередачи и магнитными ловушками для плазмы, термоядерным синтезом и прочими процессами, о которых другие имели крайне смутное представление. Он бывал счастлив, когда получалось заставить строптивый механизм работать или удавалось запустить сложную процедуру. С ранней юности он занимался своей энергетикой и только ею, потому что больше его ничто не интересовало. И средства финансирования из Первого Консула он выбивал с такой маниакальной настойчивостью не потому, что ему хотелось заполучить новую игрушку, а потому, что он действительно пытался сделать эту планету более удобной для жизни, а как это осуществить, не имея под рукой достаточного резерва мощности?

Людвиг Вольт мог бы даже претендовать на место Первого Консула, если бы не чересчур узкая специализация. Другое дело, что политическая карьера его не очень-то привлекала. К тому же Людвиг не обладал той своеобразной гибкостью мышления и изворотливостью, что присущи прирожденным политикам и дипломатам.

И всё же… С точки зрения своей полезности обществу Людвиг Вольт прожил свою жизнь не зря. Совсем не зря. Не каждому удалось бы сделать столько для Амои, окажись он на месте нынешнего главы энергосистемы.

А что касается смысла… Имела ли жизнь Людвига Вольта смысл, если рассматривать её не только с утилитарной точки зрения? Есть ли ему что вспомнить, о чем пожалеть, что забыть? Пожалуй…

Пожалуй, нет.

Мысль эта с неожиданной четкостью возникла в сознании Людвига Вольта и покидать его явно не намеревалась. И именно поэтому, ощущая странную, непривычную пустоту в душе, Людвиг Вольт сидел, мрачно созерцая высохший букетик ландышей под стеклянным колпаком — единственное его приятное воспоминание, не связанное с профессиональной деятельностью, — и пытался разобраться в самом себе.

У него никогда не было друзей. Это не редкость для Блонди, но всё же у каждого есть хотя бы более-менее близкий приятель, с которым можно поделиться какими-то мыслями. Людвиг Вольт был одиночкой, но никогда не страдал от этого… до сих пор.

А ещё Людвиг Вольт никогда ничего не видел в своей жизни, кроме пустынной планеты под названием Амои. Конечно, он любил её, любил величественную Танагуру, но… Чего-то не хватало. Да, он бывал ещё на соседних планетах той же звездной системы, но они ничем не смогли поразить его. Те же мегаполисы, те же людские толпы… то же тускло-оранжевое небо.

Раньше он этого не понимал. Раньше он об этом просто не думал. В юности он стремился лишь стать лучшим, сделать карьеру и занять высокий пост. Ему просто некогда было заниматься посторонними вещами. Потом, когда он был назначен главой энергосистемы Амои, ему тем более стало не до развлечений. А теперь, когда до отставки остались считанные годы, а может быть, и месяцы, он почему-то задумался над этим. И понял, что хочет перемен…

Нет, не глобальных перемен. Для этого уже слишком поздно, да и зачем? Людвиг Вольт внезапно с удивительной ясностью осознал, что ему впервые в жизни хочется увидеть что-нибудь… Что-нибудь… иное. Что-нибудь, что могло бы затронуть его душу. Но вот что?

Ответ пришел неожиданно, как и всё, что случалось сегодня с Людвигом. Он понял, что хочет хотя бы раз в жизни увидеть Старую Землю. Ту самую, где, по легендам, зародилось человечество. Где были построены первые межзвездные корабли. И где растут ландыши. Скоро там наступит май…

…У него должно быть что-то, вспомнив о чем, он мог бы сказать, что прожил свою жизнь не зря. Хотя бы одно воспоминание, которое заполнит эту странную пустоту в его душе…

Людвиг принял решение с поистине олимпийским спокойствием. Он вообще не склонен был к колебаниям и душевной слабости, и, решив что-то, уже не отступался, пока не получал желаемого или не убеждался, что получить это невозможно. Итак, он должен отправиться на Старую Землю. До неё почти две недели пути. Две недели. И это только в один конец.

Людвиг понимал, что если Юпитер отправит его в отставку, времени у него уже не останется. Значит, действовать нужно быстро. Конечно, если сперва он будет переведен на периферию, то… То у него уже не будет достаточных полномочий и связей, чтобы осуществить задуманное. Стало быть, действовать нужно не просто быстро — немедленно! Но кто же отпустит главу энергосистемы на несколько недель без веской на то причины? Людвиг прекрасно осознавал, что аргументировать своё желание хоть сколько-нибудь правдоподобно он не сможет. Добро бы он летел на какую-нибудь промышленно развитую планету, чтобы лично заключить контракт или попытаться выкупить новую технологию, но Старая Земля!.. Она ведь уже много десятилетий считается планетой-заповедником. Нечего там делать Людвигу Вольту, абсолютно нечего…

И Людвиг понял, что официальные пути для него заказаны. А значит, придется делать то, что он делать ненавидел. Использовать свои связи и влияние. Просить. Возможно, унижаться. Но какое это теперь имеет значение?

На душе у него стало до странного легко и спокойно. Казалось бы — он всего лишь принял безоговорочное решение, как поступал множество раз, но… Теперь всё было по-другому.

Людвиг, поднявшись с кресла, подошел к вычурному секретеру, на котором покоилось его главное сокровище. Поднял стеклянный колпак и безо всякого опасения прикоснулся к хрупкому букетику. Как и следовало ожидать, иссохшие стебли рассыпались в пыль, но Людвиг отчего-то совсем не огорчился…

…Когда в его кабинет без приглашения ворвался Людвиг Вольт, Кристиан Норт едва сдержал жалобный стон. Вот уж кого-кого, а Людвига он предпочел бы видеть как можно реже! Ещё одной электростанции бюджет просто не выдержит…

— Что это? — недоуменно спросил Кристиан, когда ему на стол лег листок бумаги, и приготовился защищаться до последнего. — Людвиг, сейчас у нас попросту нет средств на финансирование твоего очередного проекта! Я понимаю, нам очень нужны дополнительные мощности, но и ты пойми, я не могу делать деньги из воздуха!

— Это не проект, — лаконично произнес Людвиг.

— А что же? — удивился Кристиан.

— Моё прошение об отпуске, — всё так же коротко ответил Людвиг.

— Об отпуске?! — не поверил своим ушам Кристиан.

— Я прекрасно знаю, что отпуск нам не полагается, — с пугающим спокойствием сказал Людвиг. — Мне всё равно, каким образом будет объяснено моё отсутствие: командировкой ли, чем-то ещё… Собственно, я даже не прошу тебя ни о чем. Я просто ставлю тебя в известность. Сегодня вечером меня уже не будет на Амои.

С этими словами Людвиг развернулся и покинул кабинет Кристиана, оставив последнего в состоянии некоторого оцепенения. «Юпитер! — пронеслось у него в голове. — Ну что же это такое?! Создается впечатление, что весь высший аппарат управления рехнулся всем скопом! И я в том числе…»