Марьяна Ярош - Крылья богов

Пока предавалась этим грустным размышлениям, флаер плавно приземлился вдалеке от освещённых терминалов. Выглянув в иллюминатор, похолодела. Вплотную друг к другу, освещённые только отблесками далёких осветительных панелей космопорта, стояли два абсолютно одинаковых драгнаирских катера. Печальная мысль о превратностях судьбы вызвала горькие, непрошенные слёзы. Выходить я не собиралась. Если я им так нужна, пусть выносят сами. Вот и сидела, не шевелясь и не подавая никаких признаков жизни, только слёзы капали на платье, оставаясь на ткани тёмными разводами.

— Не плачь, листани, я верну тебя обратно. И даже не прикоснусь к тебе, — тихий голос Ороя вызвал истерический смех.

— Вы отдаёте себе отчёт в том, что я уже прощалась с жизнью? — у меня не было сил не то, что кричать, даже говорить получалось с трудом. Я только шептала, в упор глядя на смутившегося драгнайра. Смутившегося? Драгнайр ли это?

— У нас очень мало времени, листани… Поторопись. — и подхватив меня на руки, вынес наружу. Ни в катере, ни возле, не было ни одной живой души.

— А где народ? Здесь, что никого нет? — так же шёпотом полюбопытствовала я. Орой ничего не ответил, только крепче прижал к себе.

Знакомая каюта встретила полумраком, светящимся в полстены экраном визора и странным древесным запахом со сладковатыми нотками.

Приложив к губам палец, Орой быстро начал набирать цифры на панели управления. Экран покрылся рябью, затем раздался шум и, наконец, появилось изображение. В высоком кресле, за массивным столом, сидел, глядя прямо на нас, пожилой драгнайр. Благородные черты лица, пронзительный взгляд, седые волосы, заплетённые в косу, начинающуюся прямо ото лба. Таких причёсок у известных мне драконов я ещё не видела. Он внимательно осмотрел нас с Ороем, особое внимание уделив мне. Я всей кожей ощутила этот взгляд. Но точно определить, что он выражал, не было никакой возможности.

Время от времени по экрану пробегала рябь, поэтому изображение частично расплывалось.

— Приветствую тебя сын мой…

— Свободного полёта, отец! — было странно видеть Ороя общавщегося с кем-то с таким почтением.

— И тебе свободных путей, сын! Что заставило тебя искать встречи со мной?

— Командор Кирхья Орой, позвольте представить вам мою листани, лайну лисисайю Эйхан…

Сказать, что я была шокирована, означало ничего не сказать. Выкрасть меня практически из-под носа у принца Норвея, улизнуть от своего собственного Повелителя для того, чтобы познакомить меня со своим отцом. Да! Вот это приложило Горана Ороя!

— Ты уверен, сын? — голос драгнайра слегка потеплел.

— Да, отец, — а сам снимает с меня перчатку. Я не шевелюсь. Ибо являюсь в данный момент представителем целого мира и будет очень грустно, если потом о нас сложится превратное мнение. Воспитание и дипломатия, провались они в Бездну. Как же долго тянется этот день!!! Такое ощущение, что не будет ему ни конца, ни края!

Вот будет весело, если браслет исчез! Но радости моей не суждено было продлиться сколько-нибудь долго. Татуировка, в присутствии Ороя налилась ярким цветом, и создавалось ощущение, что на коже не узор, а живые растения.

— Вот даже как? — теперь в голосе старшего Ороя появилось любопытство, — а девушка согласна? Хотя, когда это Орои спрашивали согласие понравившихся им женщин? — драгнайр улыбнулся. И таким теплом повеяло от его улыбки, что я не поверила сама себе. Именно так улыбался дед, когда вспоминал свои молодые годы.

— А теперь самое главное, сын. К чему это представление? Она не может лететь на Драгнайр?

— Нет, отец, дело не в этом. По приказу Повелителя Титроя, за срыв дипломатической миссии, я, в числе ответственных за это мероприятие, в наказание, отправляюсь в дальний Космос. Срок ещё не определён. Но думаю, что надолго.

Кирхья Орой мгновенно постарел на добрый десяток лет.

— А что с девушкой?

— Она остаётся на Айдоре. Но я прошу тебя засвидетельствовать увиденное и сохранить запись, — с этими словами Орой вынул из вазы на столе странный цветок зеленовато — коричневого цвета. И только тогда я поняла, что запах в каюте шёл именно от него. Тонкий стебель венчали четыре пушистых лепестка с золотистой серединкой. Хотела взять и понюхать его, но Горан не позволил, покачав головой. Аккуратно приложив его к моей руке в районе татуировки, он, глядя в мои глаза сказал несколько слов на своём языке.

И цветок растворился в моей коже! Как будто его там и не было! А от запястья до локтя начала расти вязь из цветов и листьев золотистого цвета.

Тут Горан Орой удивил меня ещё больше. Сняв китель и завернув рукав рубахи, показал на своей руке рисунок, как две капли воды похожий на тот, что уже обживался на моём предплечье.

Мать моя, благая Сайке, что это он сделал? Зачем? Ему это зачем?

Краем глаза замечаю довольную улыбку на губах отца Горана. А уж когда он подмигнул мне, мир в моих глазах перевернулся. И я решила наплевать на этикет, дипломатию и воспитание вместе взятые. Голосом базарной торговки потребовала от Ороя объяснений. Требовала. Кричала. Угрожала. Уговаривала. Умоляла. Топала ногами и махала руками.

Безрезультатно. Правда, в какой-то момент, решила извиниться перед пожилым человеком. Простите, драконом. За своё неадекватное поведение. Стыдно не было. Разве, что чуть-чуть неловко.

Но экран уже просто мерцал серо-голубым светом, и, я полагаю, ничего из моего выступления Кирхья Орой, к счастью, не видел.

А жаль. Выступала я от души.

— Как вы это всё обьясните, Горан Орой? — попыталась придать своему голосу хоть каплю строгости.

— Очень просто, листани. Обычно, из Дальнего космоса не возвращаются. Или возвращаются, но крайне редко. Если меня не станет, татуировка исчезнет. Вам, Лисисайя, это ни чем не угрожает. Это я признаю вас своей истинной листани, и тем самым отказываюсь от других женщин. В знак того, что я занят. Навсегда. В моём сердце уже живёт единственная.

— А мне это зачем? — что-то я потеряла нить рассуждений. Разрисовал себя и ладно. При чём здесь я?

— Даже через тысячу лет я смогу тебя найти, листани. Ты моя. Навсегда. И когда-нибудь мы всё равно будем вместе.

Благая Сайке, как я устала от этих драконов!

— А вы у меня спросили, нужно мне это? — понимаю, что показываю драгнайру свой не очень покладистый характер во всей красе, но начала своё выступление по новой. Какое счастье, что бабушка умерла и не видит свою внучку в это самый момент! Я переплюнула даже Массару. А спорить с той не решался даже конюх из имперских конюшен. Бесплезное это было занятие.

Достойно завершить обличение драгнайров во всех мыслимых и не мыслимых грехах, мне не дал Орой.

Поцелуй был сладостным и горьким одновременно. Он длился целую вечность и не прекращался ни на мгновенье. Он сводил с ума и возносил на небеса. Он ронял в Бездну и заставлял забыть обо всём на свете. Он был безжалостен и нежен, робок и распущен, требователен и абсолютно невинен. Он выпил всю мою злость. Растворил её в безмерном счастье и вернул жарким желанием…