Никита Баранов - Седна

— А вас там не поймают? — забеспокоилась Седна.

— Там сейчас переворот правительственный. Шаркетты возвращают власть. Если мы будем на их стороне — нас никто не тронет.

— Я не собираюсь больше ждать, — Ник бесцеремонно прервал Лилиан. — Любимая, давай отсюда сваливать, да поскорее.

Седна пожала плечами. Махнув рукой своим новым знакомым и коротко бросив «Удачи!», она последовала за покинувшим помещение пилотом.

Командор был зол. Нет, зол — это мягко сказано. Он был в звериной ярости, в неистовом бешенстве! Рядом с его кабинетом уже лежали четыре трупа подчинённых Айзека, убитых его же рукой в порыве гнева.

— Командор, — раздался голос секретарши из интеркома. — Только что прибыл семьдесят седьмой. Просит вашей аудиенции.

— Немедленно его ко мне! Немедленно!

Айзек нервно затарабанил по столу пальцами. Его рука опустилась вниз, к ящику письменного стола, и вновь появилась на глазах, но уже крепко сжимая рукоять широкого охотничьего ножа — ещё одного сомнительного символа власти.

В дверь постучали.

— Войдите, — коротко бросил Блехер.

На пороге, практически сливаясь с обстановкой, появился семьдесят седьмой — ростом чуть ниже среднего, худощавого телосложения. Облачённый в тёмно-серый костюм — облегающие брючные штаны и мягкий свитер, поверх которого вполне уместно был натянут чёрный бронежилет с небольшими наплечниками и длинные, до локтей, кожаные перчатки. Казалось, на его теле не осталось ни одного открытого участка, даже голову покрывала тянущаяся маска какого-нибудь элитного спецподразделения. В глазной прорези этой маски, возможно, были вполне человеческие глаза, но узнать это наверняка командор не мог — их закрывала широкая, напоминающая горнолыжную маска с тонированным покрытием. Но самым интересным элементом гардероба этого наёмника были два огромных чёрных крыла, в данный момент исполняющие роль плаща.

Оружия при госте, казалось, совсем нет.

— Проходите, семьдесят седьмой, — вежливо предложил Айзек. — Присаживайтесь.

Убийца остановился возле стола своего нанимателя, но садиться не стал.

— Как пожелаете. Итак, вы готовы? Вижу, что готовы, иначе не пришли бы сюда. Знаете старую поговорку «Молчание — золото»? Так вот, ваше молчание стоит целого состояния. Я даже не хочу знать, сколько мог бы ваш рот поведать ужасных тайн, если бы вы захотели это рассказать. Я также располагаю сведениями, что даже удаление некоторых… хм… частей тела не смогли развязать вам язык.

Убийца всё молчал, стоя неподвижно, едва заметно качая головой.

— Ваши навыки просто великолепны, семьдесят седьмой. Послужной список — да-да, не удивляйтесь, у вас он есть! — обширен и внушает животный страх. Шестнадцать лет практики и ни единого провала. Сотни выполненных заказов. То, что мне нужно. Но на этот раз заказ будет несколько экзотичен… да, я понимаю, что экзотики в вашей профессии хоть отбавляй, но на этот раз всё серьёзнее, чем раньше. На кону безопасность галактики и человечества в частности.

Командор достал из ящика две фотографии и положил их на стол перед убийцей. Гость, внимательно их осмотрев, засунул их в карман бронежилета и решительным шагом направился к выходу.

— Семьдесят седьмой, — остановил Айзек гостя. Тот обернулся. — Робот нужен мне в рабочем состоянии.

Убийца кивнул, бесшумно закрыв за собой дверь.

Странный народ — невиасы. Живут в пещерах, когда можно уютно устроиться в отопляемых домах. Едят сырое мясо, хотя его можно без особых проблем обработать термически. Носят шкуры животных, но в то же время решительно отказываются от качественной заводской одежды.

Но странными они стали не по своей воле. Невиасы — это попытка создать человеком новую расу, способную жить в довольно суровом и холодном мире — на планете Тризис. Эксперимент с треском провалился, но особых потерь человечество не понесло: подопытные не вышли из под контроля и остались абсолютно разумными. Только, вот, приоритеты поменялись кардинально.

Сейчас же невиасы практически вернулись к первобытному общинному строю, периодически поддерживая контакт с внешним миром. Их тела изменились и покрылись белой шерстью, представители этой расы быстро набирали вес. Но в то же время они, не смотря на свой страшный и грозный вид, были мирными, даже, порой, чересчур. Единой Церкви не признавали, являясь язычниками.

Федерация всё же освоила Тризис, не конфликтуя с его новыми жителями. Выяснилось, что на этой планете находятся практически бесчисленные залежи самых разнообразных руд, но чтобы добраться до этого добра, приходилось бурить глубочайшие шахты. А так как никто в здравом уме не станет работать шахтёром на промёрзшей до ядра планете, рабочих пришлось собирать из тюрем и исправительных колоний.

Какой получился контингент — понять нетрудно.

Непрекращающиеся снежные бури, температура, в летнее время не превышающая двадцати градусов мороза по Цельсию, а зимой колеблющаяся от минус ста до минут шестидесяти, странные, покрывшиеся шерстью первобытные соседи и неприятное общество сделали своё дело. Тризис стал планетой-легендой, о которой ходило множество правдивых и не очень слухов.

Но доход она, тем не менее, государству приносила неимоверный.

— Милая, зачем мы здесь? Если не ошибаюсь, то именно здесь мне придётся батрачить всю свою жизнь, если меня поймают федералы…

— Скоро всё узнаешь. А пока посади, пожалуйста, корабль, не врезавшись в скалы.

Ник ориентировался лишь по радару — из-за непрекращающейся снежной бури не было видно ни зги. Все мало-мальски опасные места на поверхности обозначались красными точками, и сейчас экран от них почти полностью превратился в большое алое пятно. Лишь спустя полчаса поисков подходящего для посадки местечка, пилот наконец приземлил свою «птичку» на заснеженный горный пятачок и облегчённо вздохнул.

— Пешком? — обречённо спросил Ник, заглушив двигатели.

— Ползком, — хмыкнула Седна. — Одевайся тепло, за окошком минус шестьдесят семь.

Ник пробежался пальцами по клавиатуре, включая систему маскировки, любезно установленной шаркеттами. Система эта делала «Панацею» полностью невидимой, но в то же время не меняла её физических свойств. А значило это, что любое существо, не заметившее корабль, скорее всего врежется в него лбом и как минимум сильно насторожится.

Ник покинул кабину пилота и стал выбирать себе одежду по погоде. Открыв личный шкаф, он долго возился, осматривая старые свитеры и утеплённые штаны, и, в конце концов, плюнув на всё это дело, выбрал белый кожаный комбинезон с огромным капюшоном. Костюм этот целиком и полностью закрывал тело своего владельца, не оставляя любому крепчайшему морозу никаких шансов на победу.