Джон Миллер - Затерянное племя ситхов 1. На краю

– Ло’Джой, скорее, дай мне хоть что-то! – согнувшись в три погибели и шаря в темноте у себя под ногами, коммандер Корсин тщетно пытался найти упавший на пол портативный голопроектор – Двигатели малой тяги, контроль высоты, – нужно срочно тормозить!

Если корабль – это клинок, то смертельную остроту ему придает команда. Фраза старая, как сами космические путешествия. Банальность, конечно, но в ней достаточно смысла, чтобы оказывать нужное действие на умы. Корсин сам время от времени позволял себе ввернуть ее в разговорах. Но только не сегодня. Сегодня сам корабль стал воплощением смерти, а заключенная в его чреве команда – лишь бесполезным придатком.

– У нас нет ничего, коммандер, – тело змееволосого инженера появлялось и вновь исчезало перед ним в пульсирующем свете, странно искаженное и размытое. Корсин знал, что сейчас дела у нижней вахты должны были быть из рук вон, раз обычно чопорная Хо’Динка пришла в столь взвинченное состояние – Реакторы на нуле! Весь корпус трещит по швам, и на корме...

Ло’Джой взвизгнула в агонии, ее усики окутались ореолом пламени, отбросившего ее куда-то вне границ зрения. Корсин с трудом подавил нервный смешок. В лучшие времена – всего каких-то полчаса назад – он позволил себе шутку, что из каждого Хо’Дина можно нарубить приличную вязанку дров. Однако в ситуации, когда все машинное пылало, шутка была явно не к месту. По стене зазмеилась трещина. Еще одна.

Голограмма угасла, ее время заканчивалось, как и всего, что окружало могучую фигуру капитана: светляки аварийных сигналов заплясали, мигнули, угасли. Корсин бросил тело обратно в кресло, впился пальцами в подлокотники. Хорошо, хоть кресло пока держится.

– Хоть что-нибудь? Кто-нибудь?

Молчание, – и отдаленный скрежет металла.

– Ну, дайте же мне хоть какую-то цель, чтоб я мог ее пристрелить, – съязвил Глойд, офицер-артиллерист, чье присутствие в полутьме мостика угадывалось только по отблескам на клыках. Кривая ухмылка была напоминанием о встрече с джедайским световым мечом за много лет до сегодняшнего дня, когда клинок лишь зацепил, но не обезглавил могучего хаука. После того случая, Глойд и стал тем саркастичным остряком, которого знала команда; его шутки были почти такими же ядовитыми, как шутки самого капитана. Правда, сегодня шутить было особо не над чем. Корсин прочитал это в суженных глазах гиганта: они были на волосок от гибели.

Корсин не дал себе труда разглядывать вторую половину мостика. Подколки его старого товарища не стоили того, чтобы принимать их во внимание. Особенно сейчас, когда корабль умирал в бесконтрольном свободном падении на поверхность планеты.

– Хоть кто-нибудь!?

Даже теперь они не меняются. Густые брови Корсина сошлись на переносице. Да что с ними не так? Старая поговорка права. Корабль нуждался в команде, одушевленной единой целью – и этой целью суждено было стать тщеславным отождествлением себя с ситхами! Каждый щенок мнит себя императором. Каждый неверный шаг соперника – шанс вырваться вперед.

«Вот вам шансы, загребай горстями, – думал он – Разрулите эту ситуацию, и опаленное огнем капитанское кресло ваше».

Ситховы игры в бирюльки с Силой. От них теперь мало проку, особенно по сравнению с силой гравитации, упорно тащившей корабль вниз. Коммандер бросил еще один взгляд на передний обзорный экран. Огромная лазурная сфера, ранее занимавшая большую его часть, исчезла; ее сменил свет, струи газа, бьющие в надир потоки каких-то осколков. Последние, как он знал, были внутренностями его собственного корабля, проигрывавшего схватку с атмосферой чужой планеты.

Что бы это не значило, но планета уже заглотнула «Знамение». Еще один удар, еще вопли. Впрочем, это все ненадолго.

– Помните, – выкрикнул он, открыто взглянув на них впервые с того момента, как все началось – Вы все сами хотели оказаться здесь.

И это было правдой, во всяком случае, для большинства из них. Они рвались на борт «Знамения», когда горнодобывающая флотилия ситхов собиралась у Праймус Голууд. Только массаси из состава ударных войск в трюме корабля было наплевать, куда они направляются. Никто не знает, какие короткие мыслишки проносятся в их головах, да и думают ли они вообще. А вот те, кто умел мыслить и имел возможность выбирать, сознательно выбрали «Знамение».

Сайес, капитан «Предвестника», был падшим джедаем, – неизвестная величина в уравнении. Нельзя верить тому, кому не доверяют джедаи, а они не верят почти никому. Вот Яру Корсина команда знала. Не так часто встретишь капитана корабля ситхов, способного улыбаться.

К нему долго присматривались. Но Корсин занимает это кресло уже двадцать стандартных лет, срок, достаточный для того, чтобы его подчиненные могли составить о нем представление.

Его корабль пользовался репутацией счастливого. Но только не сегодня. Забитые под завязку кристаллами Лингана, «Знамение» и «Предвестник» готовились покинуть орбиту Фэйгона III и направиться к линии фронта, когда джедайский истребитель решил испытать защитные порядки горнодобывающей флотилии. И, пока серповидные Бритвы сплелись в клубок с незваным гостем, экипаж «Знамения» вовсю готовил корабль к переходу в гиперпространство. Защитить груз было первоочередной задачей, а если бы им еще и удалось опередить с поставкой этого ренегата–джедая... Бритвы могли потом укрыться в ангарах «Предвестника».

Но что-то пошло не так. Удар сотряс корпус «Предвестника», потом еще и еще... Сенсоры корабля–близнеца ослепли, и громадный корпус опасно надвинулся на «Знамение». Прежде чем вой сирен возвестил опасность столкновения, навигатор рефлекторно бросил корабль в гиперпространство, на долю секунды опередив катастрофу ...

...Или нет? Иначе «Знамение» не разваливалось бы сейчас на куски. Столкновение произошло, и Корсин это знал. Телеметрия должна была подсказать ответ. Корабль выбило с курса на волосок – но для гиперпространственной навигации этого было более чем достаточно.

Ни самому Корсину, ни его команде никогда не приходилось слышать о гравитационных колодцах в гиперпространстве. Чтобы поведать об опасности, надо ее пережить. Ощущение было такое, будто жадная пасть разверзлась в космосе вокруг «Знамения», с легкостью сминая и пережевывая бронированные надстройки. Это продолжалось какую-то долю секунды, если в подобном месте существует понятие времени. Однако худшее они испытали напоследок. С тошнотворным звуком вырубилось защитное поле. Затем сдали переборки. И, напоследок, арсенал.

Арсенал смело взрывом. Об этом достаточно красноречиво свидетельствовала зияющая дыра в брюхе корабля.