Олег Шелонин - Каботажный крейсер. Запретная любовь

– Я говорю с капитаном?

– Нет, с пассажиркой.

– Кто, кроме вас, на катере владеет истинным языком и где в данный момент капитан?

– Кроме меня, только капитан владеет истинным языком, но он не совсем здоров…

– Общая тревога! Зараженный корабль! Объявляю карантин первой степени и беру управление на себя. Посадка по аварийному лучу в автоматическом режиме! Просьба к пассажирам и членам экипажа чумного корабля: во избежание недоразумений до особого распоряжения никаких активных действий не предпринимать. Вам будет оказана вся необходимая помощь.

– Чего он говорит? – тревожно спросила Стесси.

– Говорит, что нам окажут помощь. Считает, что мы больные.

– Да уж, – покосилась на храпящего Ура девушка, – больных здесь хватает. Но ты ему скажи, что помощь требуется только одному. С остальными мы и сами справимся.

Корабль слегка тряхнуло.

– Поздно говорить, – покачала головой Лилиан. Вид у эльфы был встревоженный. – Управление кораблем перехвачено. С этого момента мы на карантине.

Картина на призрачном дисплее подтвердила ее слова. Было видно, как контур корабля, возникший на экране, окружил мерцающий кокон, и по светящемуся лучу его потянуло к планете, находящейся от него на расстоянии пятидесяти астрономических единиц.

– Нет, что за дела? – возмутилась Нола. – Как они смеют захватывать мой корабль?

– Смеют! – сообщил на древнеэпсанском чей-то мелодичный голос, и в рубке управления появилось новое действующее лицо.

– А вот и дух бедного Йорика явился, – пробормотал Джим, глядя на голограмму суровой, но очень симпатичной девушки, облаченной в военную форму. Белоснежный китель с явно офицерскими погонами, отороченный золотым позументом, очень выгодно подчеркивал скрывающуюся под ним грудь.

– И наконец заговорил, – оживился профессор.

– Еще бы понять, о чем заговорил, – буркнул Гиви.

– Судя по ее виду, о чем-то очень нехорошем, – пробормотала Стесси.

Чутье ее не подвело. Голограмма поправила на своих роскошных волосах фуражку и с разворота въехала ногой в челюсть Ноле, сделав классическую вертушку. Гнома улетела в переборку, уже закованная в наручники, на лету меняя свой соблазнительный наряд на арестантскую робу.

– Э! Чё она мою подружку обижает? – возмутился Гиви.

Дух бедного Йорика подошел к гному и начал что-то внушать ему на мелодичном, но очень непонятном языке, делая вид, что стучит призрачным кулачком по его голове. Внезапно эльфа сложилась пополам и разразилась прямо-таки гомерическим хохотом. Фантик, тоже прекрасно знавший древнеэпсанский, рухнул рядом и не по-кошачьи заржал, дрыгая в воздухе всеми четырьмя лапами.

– Может быть, нам кто-нибудь объяснит, чего она от него хочет? – мрачно спросил у них Джим.

– Она говорит, – задыхаясь от смеха, выдавила из себя Лилиан, – что если этот недомерок еще раз по пьяни сунет свои грязные лапы в ее девственное нутро, то она с ним сделает такое, чего ни в одном его гребаном порнофильме не увидишь! А будет упорствовать, то выбросит в открытый космос без скафандра вместе с его глючными программами! Еще говорит, что он придурок и платы с бодуна паяет так, что припой во все стороны летит, все голосовые датчики ей, бедной, повредил. Такого наворочал, что она вторую неделю до капитана достучаться не может. Как глухонемая, жестами изъясняется.

– Поклеп! – возмутился Гиви. – И вообще, порнофильмы не запрещены законом!

Девушка в военной форме опять начала что-то вещать, а задыхающаяся от смеха Лилиан – синхронно переводить.

– Она только что еще более страшную кару тебе придумала. Поселит эту долбаную программу в твою каюту, чтобы она там тебе круглые сутки мозги выносила!

Несмотря на трагичность ситуации, разбирать начало и остальных. Наемники отворачивались в сторону, пряча ухмылки, Фиолетовый покусывал губы, чтобы в голос не заржать, и даже Стесси не могла сдержать улыбки. Только Грев не давил «ха-ха», кидая задумчивые взгляды на штурмана. Похоже, Фиолетовый не врал. Ни Блад, ни его команда не подозревали, каким чудом им посчастливилось владеть. И скорее всего, эта девица в офицерских погонах настоящая, а не наносная программа доставшегося Бладу чудесного корабля.

– Я тебе не верю! – завопил гном, наседая на эльфу. – Это ты из вредности нам тут все неправильно переводишь.

– Йорик, будь ласкова, скажи им это на интерлингве, – попросила Лилиан, вытирая выступившие от смеха слезы. – А то кое-кто мне тут не верит.

– На родном языке легче душу отводить, – ответила на интерлингве голограмма. – Но если этот недомерок с первого раза не понял, то я могу и повторить! – И дух Йорика честно повторил всю тираду от начала до конца уже на всем доступном языке, вызвав на этот раз самый настоящий взрыв хохота.

– Слушай, Йорик… – начал было Джим, как только все отсмеялись.

– Я не Йорик, – жестко сказала девушка, – я Ара-Белла. Полковник Ара-Белла. Впредь попрошу обращаться ко мне именно так!

– Хорошо. Приказываю тебе, Ара-Белла…

– Приказ мне может отдавать только Истинный, коим является капитан Блад.

– А кто тогда будет управлять кораблем? – нахмурился Джим.

– Пока Питер Блад не придет в себя, кораблем буду командовать я! С базы Альфа-один получен приказ приземлиться в карантинную зону. Любая попытка помешать этому будет расцениваться как организация бунта на корабле со всеми вытекающими отсюда последствиями.

– И каковы будут эти последствия? – поинтересовалась Стесси.

– Немедленная ликвидация.

– А после приземления в зону карантина? – вкрадчиво спросил Грев.

– После приземления все, кроме неприкасаемых, на моем корабле получают дипломатический статус, который сохраняется до тех пор, пока они не попытаются причинить вред кораблю или самим неприкасаемым.

– Не понял, – потряс головой Зека Громов. – Это кто тут у нас неприкасаемые?

– Капитан Блад, присягнувшие ему на верность юнга Джим, бортмеханик Гивиниан и подданная императора Лилиан.

– И что это означает? – продолжал допытываться Грев.

– Это означает, что пока Истинный находится в коме, я после посадки могу приказывать от имени капитана Блада только неприкасаемым. И этот приказ звучит так: выход с корабля до окончания карантина закрыт. Всем остальным я приказывать не могу, и они в любой момент могут покинуть корабль, но при этом статус дипломатической неприкосновенности с них сразу снимается.

– Звучит зловеще, – нахмурилась Стесси, – и что будет с тем, кто рискнет покинуть корабль после приземления?

– Не знаю. Это же уже не моя зона ответственности. Я получила приказ не выпускать с корабля только носителя древней крови, его подданных и членов присягнувшего ему экипажа. Остальным тоже не рекомендовано покидать корабль, но категорического приказа на эту тему не было.