Михаэль Маррак - Исторгнутые

Если бы я не находился в состоянии невесомости, то, наверное, свалился бы со стула. Я хорошо знал доктора Кремер лично. При жизни она была величиной в области мультилингуарных информационных систем и два года назад тоже воспользовалась услугами «Харона»…

Я знал, что представляла собой эта огромная штука над сборщиками, но для меня по-прежнему оставалось неясным, почему наземный контроль не может опознать её на радаре: «Орбитальный SIL» — космическая мусорная свалка, в которую сборщики сваливают свою добычу и которая в принципе есть не что иное, как гигантский мусорный контейнер. Для общественности так и осталось неизвестным, что этот контейнер тоже оснащён искусственным сознанием. Предположительно, японцы создали этого монстра искусственного интеллекта первым, чтобы он мог взаимодействовать со сборщиками.

Однако так легко я этому электронному охотнику за головами не дамся. Не для того я выложил четыре миллиона, чтобы в итоге очутиться в орбитальном мусоросборнике.

В этот момент «Слайдер» пролетал над Центральной Африкой и держал курс на Гвинейский залив. Через сорок пять минут он пересечёт Атлантику, Северную Америку и Тихий океан. Поджиг должен будет стартовать за пол-оборота планеты до цели вхождения. После этого понадобится около двадцати пяти минут, чтобы «Слайдер» достиг области атмосферы, где начнётся сильный разогрев, — на высоте 120 километров. То есть, мне оставалось тридцать пять минут, чтобы нырнуть в атмосферу, прежде чем я долечу до Микронезии и австралийского материка. Я, правда, не верил, что обломки «Слайдера» достигнут поверхности Земли, но всё же в условиях оговаривалось, что космический корабль не должен сгореть над материком.

Я активировал обратный отсчёт времени и установил его на Т минус три минуты, затем сделал резкий полукувырок назад и ударился головой о заднюю стенку кабины. Из глаз у меня посыпались искры, мускулы живота свело, но я заставил сиденье выскользнуть из углубления и начал пристёгиваться, пока спинка сиденья ещё даже не встала в вертикальное положение. Когда двигатели заревели и меня вдавило в сиденье, в глазах у меня потемнело.

Это очень неприятное чувство — очнуться из обморока с полной потерей памяти и обнаружить, что находишься в крохотном космическом корабле, который с девятикратной скоростью ружейной пули несётся к Земле. Я контуженно таращился через лобовые окна на канадское Восточное побережье. В течение нескольких секунд мои воспоминания вернулись, и в груди заныло.

С какого времени двигатели снова отключены? Взгляд на бортовые часы показал, что до обратного вхождения остаётся ещё 22 минуты. Или вернее сказать: 22 минуты до того момента, как «Слайдер» начнёт гореть от трения, — причём довольно горячо станет ещё до этого…

Е-капсула подействует самое раннее через пять-восемь минут, в зависимости от веса тела. Я проглотил её, не долго думая, и запил водой. После этого отстегнул ремни и с трудом заставил себя повернуться, чтобы удобнее было смотреть из окон.

— Куда же ты, Винсент? — неожиданно прозвучал голос «O-SIL», прежде чем я успел выглянуть наружу. — Чего это ты вдруг так засуетился?

Я полусердито-полуиспуганно выключил радиоустройство, потом выглянул в окно. Ни сборщиков, ни «O-SIL» больше не было видно.

Оторвался! — возликовал я про себя. — Я тебя обвёл, «Scraphead»!

Ещё 16 минут, — возвестили бортовые часы. То есть, мне оставалось больше десяти минут до того, как станет неуютно. Буду ли я при этом пристёгнут в соответствии с предписаниями или врежусь в атмосферу, находясь в свободном парении, больше не играло роли. Вхождения в атмосферу мне так и так не пережить.

Со стороны дисплея послышался подозрительный шум. Краем глаза я увидел, что громкоговоритель снова ожил.

Моя рука дёрнулась вперёд, но устройство не отключилось.

— Я тебя вижу! — оповестил меня «O-SIL».

— Как ты это сделал? — спросил я, уже слегка сонный, тщетно пытаясь отодрать обшивку панели, чтобы вырвать коммуникационный кабель.

— Скоро ты это узнаешь, — получил я ответ. — Ты, кстати, повёрнут не в ту сторону. Посмотри вперёд!

Я отвернулся от приборов и покосился на лобовые окна. Там было уже три сборщика. Два из них находились прямо на моей траектории, а третий немного справа и в опасной близости. Я уже мог рассмотреть клешни на его телескопических руках-манипуляторах…

— Это тяжкое уголовное преступление! — разволновался я. Голос мой звучал сипло, горизонт Земли расплывался перед глазами. Попав в кровеносную систему, субстанция капсулы действовала очень быстро. — Почему я?

— Потому что до того, как ты оставил службу, мало кто ещё мог так жонглировать финансами, как ты, Винсент. Ты просто предназначен для…

Того, что голос произнёс после этого, я уже не услышал. Внезапное отключение слуха сделало меня совершенно глухим, если не считать неприятного свиста в ушах, длившегося несколько секунд. Я пытался разглядеть цифры на часах. 11 минут?.. Всё вокруг меня погрузилось в черноту. Я силился открыть глаза, но они и не были закрыты. Все мои ощущения сдвинулись в область ирреального. Фрагменты сновидений смешивались с действительностью, которая состояла теперь только из темноты и единичных касаний руками стенок кабины. Кто-то говорил, но я не знал, снится мне этот голос или существует в реальности.

Последнее, что я услышал в моей жизни, был жёсткий металлический удар, почти такой, как будто «Слайдер» — но слишком уж мягко — столкнулся с куском космического металлолома…

Не будь я твёрдо, как гранит, убеждён в том, что мёртв уже целую вечность, я бы утверждал, что только что очнулся.

Я прислушивался, вслушивался в себя — и ничего не чувствовал. Абсолютно ничего. Я даже не знал, есть ли у меня ещё тело. Просто отсутствовал сенсорный вход. И всё же я был в состоянии думать. То ли это всё ещё активность простых нейронов, то ли всего лишь остаточные электрические импульсы? Рассеянное эхо жизни или первые секунды в посмертной жизни?

В такие моменты что только не приходит в голову. Большинство из приходящего было связано с религией, небольшой процент с психоанализом, а всё остальное — эзотерическая чепуха.

Я был мёртв. Сгорел.

Единственное, что противоречило этому и нашёптывало мне, что здесь что-то не так, был мой рассудок. Я отказывался ни с того ни с сего верить в бессмертную душу. Вместо этого я цеплялся за закон химико-нейронального процесса: без мозга нет сознания.

Потом прибавился ещё слух… Да, я воспринял некий шум. Не стук сердца или гул крови в ушах, а жужжание, как от электричества. Правда, казалось, что оно исходит изнутри, из моей головы. Или я всего лишь вообразил себе это?

— Ты меня слышишь, Винсент?