Михаил Костин - Земля – Паладос

Мысль не успела развиться в агонию. Давление сверху прекратилось.

— С богом, — услышал он голос через подушку.

Мужичок тихонько соскользнул на пол. Прошелестели к двери легкие шаги. В дверь забарабанил сухой мелкий кулак. Стучать сокамернику пришлось недолго. Очень скоро в коридоре затопали шаги, лязгнула створка окошка.

— Что шумим? — недовольно буркнули с той стороны двери.

— Дружок мой задохнулся, — миролюбиво сообщил голос сокамерника, — а со жмуриком в одной камере как-то невесело.

Васис прислушался, но не услышал ничего, кроме безумного оглушительного боя собственного сердца. Ответа не последовало. Тишину, разрываемую пульсирующей в висках кровью, нарушил хлопок створки. Потом зашебуршало, и с лязгом открылась дверь. Теперь по плану охранник должен был оказаться в камере.

Техномаг затаил дыхание, боясь, что вот сейчас, в этот самый момент, на него может смотреть охрана. Шаги приблизились вплотную к нарам. Теперь на него просто обязаны были взглянуть.

— Что ж это он, сам? — с наигранным недовольством спросил охранник.

Судя по звуку, он стоял возле самого лица Васиса, укрытого смятой подушкой.

— Нет, — ответил голос мужичка-сокамерника. — С божьей помощью.

— Ну-ну, — голос охранника зазвучал иначе, будто он повернулся спиной к нарам. Именно так и должно было случиться.

Васис судорожно сжал в правой руке заточку, которую накануне дал ему сокамерник при обсуждении плана побега. Владимреску еще удивился, не боится ли тот, что он вместо охранника прирежет сокамерника. На что мужичок объяснил про взаимное доверие и намекнул, что тут каждый другого может грохнуть. Хоть с заточкой, хоть без. Потому не стоит переключаться на внутреннюю политику, а следует думать о внешней.

— Он, значит, задохнулся, а ты, значит, живой. — В голосе звучала насмешка. — А может, мне тебя в карцер определить?

Звук шел не в его сторону. Охранник стоял к нему спиной, теперь Васис был практически в этом уверен.

— Попробуй. — Голос сокамерника прозвучал не менее ядовито. — Информация по тюрьме быстро расходится. Часа не пройдет, как вся тюрьма будет знать, что честный сиделец, выполнивший пожелание начальства, получил в награду вместо обещанных привилегий. Представляешь, что здесь начнется? Если нет, можешь попробовать. Главное — сделай уже что-нибудь.

Последняя фраза была адресована не охраннику, а ему — понял Васис. Вспотевшие пальцы сжались на рукояти ножа. Он поднялся и ударил заученным движением. Подушка упала с лица немногим раньше, чем острие заточки вошло в спину охранника. Четко между лопаток, чуть левее позвоночника.

Пальцы мгновенно ослабели и отпустили заточку. Кровь прилила к голове. Все тело похолодело, зато в висках жарко грохотали ядерные взрывы. Плохо соображая, Васис наблюдал, как сокамерник опускает мертвое тело на пол, оттаскивает в сторону, бережно кладет на нары, раздевает.

Техномага мутило. Перед глазами плыло. Он много раз грозил оружием, но никогда, ни разу… Господи, неужели он убил человека!

— Чего стоишь? — вывел из ступора голос мужичка. — Пошли. У нас мало времени.

Сокамерник стоял перед ним уже в одежде охранника. Из нагрудного кармана торчала рукоять заточки.

Васис вяло поплелся к двери, получил пинка и начал, кажется, приходить в себя, но тело все равно было непослушным от шока.

— Мне надо выпустить моих коллег, — пробормотал он, останавливаясь.

— С ума сошел? — окрысился мужичок. — Времени нет.

— Я без них не уйду.

— Тогда я пошел один. Только учти, что первого прирезали вчера ночью. А второй находится в блоке «С» на тридцать втором уровне. Пока ты туда доберешься, тебя поймают и посадят обратно тридцать два раза. Если не шестьдесят четыре. И второй раз ты уже отсюда не уйдешь. Так что решай сам. Я пошел.

Мужичок зашагал к шахте лифта. Васис помялся на месте. Значит, одного уже прихлопнули. И второго убьют, если его не выпустить, если не спасти. А если спасти, вернее, попытаться, то убьют не второго, а третьего. То есть его — Васиса. И что в таком случае важнее?

— Погоди! — окликнул бывший техномаг, бывший заключенный Владимреску и бросился следом за бывшим сокамерником.

Габриель вздрогнул и открыл глаза. Сон. Это все сон. Только отчего-то рядом маячил все тот же иллюминатор, а за ним такая же чернота. И в черноте что-то вспыхивало. Одна из вспышек пронеслась мимо иллюминатора, расширилась до ослепительных размеров и ударилась куда-то в борт транспортника, дальше его кресла.

Космолет качнуло. По салону пронесся дружный многоголосый визг. Габриель уже понял, что происходит, но визжать по этому поводу не собирался. Пальцы нащупали стопор. Пристяжной ремень допотопной конструкции мягко соскользнул с плеча. Священник попытался встать.

Под истеричные вскрики корабль качнуло снова, и следователь едва удержался на ногах, чуть не вмазавшись носом в переднее сиденье. Придерживаясь за спинки и не обращая внимания на царящий вокруг хаос, священник-следователь двинулся к отсеку управления.

Капитан корабля и второй пилот были на месте. Помимо них в салоне управления возле пульта толпилось еще полтора десятка человек. Габриель прикинул размеры транспортника и пришел к выводу, что здесь собралась половина команды корабля, если не больше.

Над пультом полусферой нависал огромный экран. На нем разворачивался для нового маневра юркий черный корабль. Плазменные пушки атакующего борта нещадно палили по транспортнику.

— Господин священник, — поднялся навстречу второй пилот, — пожалуйста, вернитесь на свое место.

— Что происходит? — Габриель решил не замечать его, обращаясь напрямую к капитану.

Капитан мрачно кивнул на экран:

— Сами не видите?

— Вижу. Кто это? Пираты?

Первый снова кивнул.

— Мы поймали их на радаре, хотели уйти, но у них пеленг лучше. Они увидели нас и пошли на перехват. Догнали мгновенно. Приказали сдать корабль и груз. Я пытался улизнуть, они атаковали.

Габриель нахмурился. Транспортник в очередной раз тряхнуло. Боевой черный корабль наматывал круги вокруг тяжелого неповоротливого космического грузовика и обстреливал — шутя, словно ребенок в песочнице игрушечных солдатиков.

— На что вы надеетесь, капитан?

Первый промолчал, вперив взгляд в приборную панель.

— Господин священник, — вклинился в разговор второй, — прошу вас, вернитесь на место. Мы разберемся с этой проблемой. Это наша проблема.

— Черта с два! — взорвался священник-следователь. — Там люди. Живые люди. И они сейчас погибнут, потому что вы пытаетесь сделать невозможное. Зачем?

Он говорил для всех, но ко второму так и не повернулся, продолжая смотреть на первого. А тот глядел на датчики скоростей и мощностей, которые зашкаливали на максимуме, не имея возможность сделать для спасения корабля хоть что-то.