Михаил Костин - Земля – Паладос

— А как же…

— Никак, — отрубил Исаак. — Это путешествие на Паладос меня кое-чему научило. Я жил чужой жизнью по чужим правилам и больше так не хочу.

— Это не совсем верно, — покачал головой Габриель, в нем снова просыпался священник Света.

— Это верно на сто процентов, — сказал, как отрезал, Исаак. — И я желаю тебе понять это как можно скорее. Ру-пор, конечно, ошибается, Церковь не станет кого-то убивать, но не лучшее это место, скажу я тебе. Не такое светлое, как свет на церковном гербе. Символы и идеи чистые, а вертят ими дядьки с грязными руками.

Больше к этой теме не возвращались, вообще говорили мало. Габриель не хотел трогать щекотливые вопросы, да и общаться с Исааком ему всегда было сложно. Он считал рыжего священника недалеким и глуповатым, способным больше на безрассудства и авантюры, чем на осмысленные поступки.

Исаак же к бывшему брату по Церкви относился, как к любому другому священнику, — с подозрением, даже несмотря на то что увидел его совсем в ином свете, без ореола догматов, правил и требований. Габриель по-прежнему оставался для рыжего братом Церкви, редкие разговоры с ним это подтверждали, а доверяться кому-то, кто подчиняется этой организации, Исаак не собирался.

В результате из всей четверки в словесные баталии периодически пускались лишь спут и арибал. Эти чаще толковали между собой: Ру-пора интересовало все, что происходило в последние сотни тысяч лет, Антрацит был падок на вспоминания собакообразного пришельца о прошлой жизни.

Полет проходил спокойно. Легкое напряжение возникало лишь от ожидания его завершения, а оно приближалось с каждым днем.

Новые неприятности возникли за двое суток до прибытия на Землю: на грани видимости замаячил чужой корабль. Первым посторонний космолет заметил Ру-пор.

— Это не ваши друзья? — поинтересовался он, удостоверившись, что корабль следует за ними неотрывно.

— Где? — заинтересовался Габриель.

Арибал сделал пасс над пультом, экран загорелся изображением чужого корабля. Он шел на расстоянии, немного превышающим досягаемость выстрела плазменной пушки.

— А можно как-то посмотреть на него поближе? — поинтересовался Исаак.

— Пожалуйста.

Ру-пор снова принялся химичить с пультом. Корабль на экране вырос, увеличился в размерах.

— Такие штуки стоят на балансе Церкви, — заметил Исаак.

— У Церкви они все маркированы, — не согласился Габриель. — Герб ЦС знаешь? А тут никаких опознавательных знаков. Странно.

Какое-то время космолет был виден под тем же углом, что и прежде. Потом изображение сменилось компьютерной имитацией. Трехмерная копия корабля на экране прокрутилась вокруг своей оси по часовой стрелке, сменила угол. Дисплей моргнул. Изображение стало плоским, развалилось на составляющие и в виде схем трех секторов легло на экран.

— Ничего себе! — присвистнул Габриель. — Это как?

— Типичная арибальская техника, парень, — отозвался Ру-пор. — Сканирует пустоты, плотность покрытий и перекрытий попадающего в зону видимости объекта, воссоздает в схематическом виде. Точность девяносто девять и девять десятых процента. Прибор может даже опознавательные знаки и геральдику воссоздать по плотности слоя и составу краски, даже если борт перекрашивали. Правда, на этом корыте никаких опознавалок нет и не было. Факт. Краска везде ровно лежит.

— С ума сойти! — восторженно выдохнул Исаак.

— А вы что, до такой примитивной штуки за тысячи лет не додумались? — Вид у Ру-пора стал язвительным. — Эх вы, обе…

— Скажешь хоть слово про обезьян, — перебил Исаак, — и я познакомлю-таки тебя с собакой брата Джона. Ты ей наверняка понравишься. Она без ума от умных мужчин.

Ру-пор посмотрел на Брауна со странным оскалом. Понять, что он означает, было трудно.

— Хорошо, парнишка, — рыкнул арибал наконец. — Уел. Один-один.

Экран дрогнул и восстановил исходное изображение. Космолет без опознавательных знаков сократил расстояние и шел теперь вровень с тарелкой на расстоянии выстрела.

Арибал прибавил скорости, корабль-преследователь не отставал. Он приклеился к тарелке, словно тень. Доскообразный космолет Ру-пора дернулся вверх, затем заложил крюк в сторону и вернулся на прежний курс. Преследователь неотрывно повторил маневр.

— А он на самом деле за нами, — хищно оскалился Ру-пор.

— И он знает, что мы это поняли, — поддакнул Исаак.

— Сейчас будет стрелять, — предположил Габриель.

— Ага, — кивнул рыжий. — К гадалке не ходи.

Космолет-преследователь, словно услышав их разговор, пошел на сближение. Расстояние между бортами резко сокращалось.

— Уходи! — закричал Габриель Ру-пору.

Вражеский космолет был снабжен несколькими пушками. В доскообразный корабль полетели один за другим штук шесть сгустков плазмы. Арибал и ухом не повел.

— Ты не видишь? По нам стреляют! — подскочил Исаак. — Выворачивай!

Сгустки плазмы один за другим легли четко в борт ру-поровой тарелки. Корабль вздрогнул.

— Вы меня еще поучите, мальчики. — Голос псообразного пришельца был веселым как никогда. — Я такие корабли проектировал, когда ваши предки на пальме сидели.

— Два-один, — внес свою лепту Антрацит.

— А ты вообще молчи, — окрысился на него Исаак. — Ты когда молчишь, умнее выглядишь. А приятеля твоего я на живодерню отправлю.

— Руки коротки, — усмехнулся Ру-пор. — Чем-то кроме плазмы он стрелять может?

— Вряд ли, — покачал головой Габриель.

— Тогда пусть обстреляется, — беспечно добавил арибал. — Плазменная пушка мне не страшнее водомета. У меня корпус дитрилаоктиновый.

— Какой? — не понял Исаак.

Ру-пор поглядел на Брауна, прикидывая, как объяснить человеку, что из себя представляет сплав, которого, судя по физиономиям, ни люди, ни спуты, ни кто-то из ныне живущих в этой галактике не знают. Наконец бросил попытки.

— Короче, плазмоустойчивый, — пояснил он, как мог.

Вражий космолет в прочность сплава, кажется, не верил. Он заходил то с одного фланга, то с другого, обстреливая летающую тарелку во все мыслимые и немыслимые места. Наконец оставил попытки и понемногу отстал.

— Между прочим, — заметил Ру-пор, глядя, как отстает и уходит в сторону неприятельский корабль, — только что кого-то из вас снова пытались убить.

— Кого-то из нас, — поправил Габриель.

— Нет, — покачал лохматой головой Ру-пор. — Кого-то из вас. Меня здесь убивать некому. Все, кто на меня зуб точил, давно померли. А вы… Из вас троих только синего парня убивать не за что. Разве только за занудство.

Антрацит надулся и отвернулся, демонстрируя свое недовольство дурацкими собачьими шуточками. Габриель сидел, задумчиво подперев рукой подбородок. Исаак посмотрел на арибала, потом перевел взгляд на священника-следователя.