Джеймс Кори - Война Калибана

— Да?

— Конечно, — сказал Холден, — у них очень приличные распознающие программы. Они защищены периметром секретности, так что запрос придется сделать кому-то из нас.

— А это ничего? Не хотелось бы вовлекать вас в неприятности с АВП.

Холден ответил доброй, светлой улыбкой.

— Вот уж о чем не беспокойся. Ну, Алекс, что у тебя? — обратился он к пилоту.

— Похоже, входной люк не герметичен… это мы и так знали. Кажется, попадание пробило в нем дыру. Там действует видео… погоди-ка.

Холден встал у Алекса за плечом. Пракс, проглотив еще порцию пасты, тоже поддался любопытству. Картинка занимала угол дисплея не шире ладони. Электромагнитные крепления удержали большую часть груза на платформе у широкой двери, но некоторые ящики сорвались и разбились, разбросав содержимое по отсеку. Тяга притянула их к полу. От этого комната выглядела неестественно, как на рисунках Эшера. Алекс развернул окно во весь экран, приблизив изображение люка. В одном углу толстая металлическая пластина прогнулась внутрь, в трещинах блестели наружные слои обшивки. В дыру виднелась россыпь звезд.

— Ну, тут хоть все ясно, — заметил Алекс.

— Чем это попало? — спросил Холден.

— Не знаю, кэп, — ответил пилот. — Следа ожога не видно, а гауссов снаряд не прогнул бы металл внутрь, а просто пробил бы дыру. И внутренняя переборка держит воздух, значит, то, что туда влетело, там и осталось.

Алекс еще увеличил изображение, осматривая края раны. Действительно, следов воздействия высокой температуры на них не наблюдалось, но на металле люка и палубы виднелись крошечные черные кляксы. Пракс нахмурился, открыл было рот, но заговорить не решился.

Его мысль высказал Холден:

— Алекс, это отпечатки ладоней?

— Похоже на то кэп, но…

— Веди дальше. Осмотри палубу.

Они были маленькими, неяркими. На мелком изображении легко терялись. Но они были — следы ног, вымазанных в чем-то черном — а некогда, как догадывался Пракс, красным. Отчетливые отпечатки пяти босых пальцев. Длинное размазанное пятно.

Пилот шел по следу.

— Говоришь, в отсеке полный вакуум? — спросил Холден.

— Уже тридцать шесть часов как вакуум, сэр, — подтвердил пилот. Шутки кончились. Все собрались и подтянулись.

— Веди дальше, — приказал Холден.

— Слушаюсь.

— О, стоп. Что это?

Тело свернулось в позу эмбриона, только ладони были уперты в переборку. Лежало совершенно неподвижно, словно прижатое к палубе перегрузкой. Тело было угольно-черным, с красными пятнами крови. Пракс не сумел различить, мужчина это или женщина.

— Алекс, у нас заяц?

— В описи груза он точно не числится, сэр.

— И что, этот парень покорежил мой корабль голыми руками?

— Похоже на то, сэр.

— Амос? Наоми?

— Я тоже вижу, — раздался из динамика голос Наоми.

Одновременно с ней тихо присвистнул Амос. Пракс вспоминал разгромленную лабораторию, останки не успевших вступить в бой охранников, разбитое стекло и черные волокна. Вот он — эксперимент, вышедший из-под контроля в той лаборатории. Он пробежал по холодной мертвой поверхности Ганимеда и дождался попутного корабля. По коже у Пракса ползали мурашки.

— Ну-ну, — протянул Холден. — Но он мертв, верно?

— Не думаю, — сказала Наоми.

Ручной терминал заиграл з о рю в половину пятого — время, которое они называли «темной половиной», когда Бобби еще служила в десанте и могла ворчать вместе с сослуживцами. Она оставила терминал в гостиной, рядом с откидной кушеткой, на которой устроилась спать, и громкость установила такую, что, окажись она рядом, в ушах бы зазвенело. Но к моменту побудки Бобби уже час как была на ногах. В тесную ванную звук доносился словно из глубокого колодца и раздражал лишь слегка. Звук эха напомнил Бобби, что она так и не обзавелась мебелью и портьерами.

Ну и что? Все равно в гости к ней никто не ходит.

Побудка была жестоким издевательством над собой. Марсианский десант возник через сотни лет с тех времен, когда трубы и барабаны считались удобным сигналом для войска. Бобби впервые услышала утреннюю зорю в видео по военной истории. И с радостью поняла, что, как бы ни резала слух марсианская побудка — серия немелодичных электронных гудков, — древним землянам по утрам приходилось много хуже.

Только Бобби больше не служила в марсианском десанте.

— Я не изменница, — обратилась она к отражению в зеркале.

Зеркало ответило недоверчивым взглядом.

— Я не изменница, — невнятно пробурчала она с зубной щеткой во рту. — Нет!

Нет — хоть и стоит в ванной комнате ооновской квартиры, чистит зубы земной пастой и полощет рот земной водой. Она не изменница, пока до крови надраивает десны доброй марсианской зубной щеткой.

— Нет! — повторила она, с вызовом глянув на свое отражение.

Уложив щетку в футляр для туалетных принадлежностей, Бобби отнесла его в гостиную и запихнула в солдатский ранец. Когда придет вызов из дома, на сборы времени не будет. А вызов придет. Она установила приоритетный сигнал на ручном терминале, окружив красной рамкой буквы «МРК-ДФ» [26] «Марсианская Республика Конгресса — десант флота». Она по-прежнему принадлежала к своим.

И оставалась здесь не потому, что предала.

Разгладив форму, она сунула в карман затихший терминал и, уже выходя, проверила в зеркале прическу. Волосы были стянуты «булочкой» так туго, что заменяли подтяжку кожи, и каждый волосок лежал на своем месте.

— Я не изменница, — повторила она. Зеркало в прихожей приняло эту мысль более снисходительно, чем зеркало в ванной. — Вот так! — рявкнула Бобби и захлопнула за собой дверь.

Она вскочила на мопед с электромотором в кампусе ООН они попадались на каждом шагу — и за три минуты до пяти была в офисе. Сорена она застала на месте. Как бы рано ни появилась Бобби, она неизменно видела Сорена уже работающим. То ли он так и ночевал за столом, то ли подглядывал, на какое время она ставит будильник.

— Бобби, — поздоровался он, даже не пытаясь изобразить искреннюю улыбку.

Не найдя в себе сил ответить на приветствие, Бобби просто кивнула и рухнула на свой стул. Один взгляд на затемненное окошко кабинета Авасаралы подсказал, что хозяйка еще не пришла. Сорен переслал на терминал Бобби список дневных заданий.

— Она велела мне многих добавить, — сказал он, подразумевая людей, с которыми Бобби в роли агента марсианской армии должна была связаться. — Ей непременно нужно заполучить первый черновик марсианского заявления по поводу Ганимеда. На сегодня это первоочередное задание, о'кей?

— Зачем? — не поняла Бобби. — Окончательный вариант был опубликован вчера, мы оба его читали.

— Бобби! — Вздох Сорена говорил, как он устал объяснять ей самые простые вещи, но улыбка подсказывала, что усталость поддельная. — Это входит в правила игры. Марс выпускает заявление, осуждающее наши действия. Мы обходными каналами получаем черновик. Если он оказывается более резким, чем окончательная версия, значит кто-то из дипкорпуса настоял на смягчении формулировок. Значит, они стремятся избежать эскалации. Если заявление резче, чем черновик, значит они сознательно наращивают напряженность, провоцируя нас на ответ.