Жозеф Анри Рони старший - Звездоплаватели (сборник)

Дни шли за днями. Чтобы скрасить ожидание, мы с Сабиной вели наблюдения за нимфеями, а поскольку те в основном резвились в воде, наши «труды» скорее напоминали праздность. Как–то утром наш плот, подталкиваемый неутомимым Плонгом, лениво скользил за компанией молодых людей, решивших показать нам еще один райский уголок.

Причалив к чудесному островку, мы расположились в тени густых ясеней, а наши сопровождающие умчались вдаль, растревожив зеркальную воду и заставив покачиваться чашечки белых лилий.

Казалось, все вокруг приветствовало наступление утра. Тонкие стебли водорослей вытягивались к поверхности, ловя первые солнечные лучи; отливающий серебром остролист заглядывал в воду, словно радуясь своему едва заметному отражению; стайки мальков сверкали чешуей на мелководье, дружно, словно единый организм, совершая свой ритуальный танец. Торжественная тишина стояла над величавым озером, и легкий шорох листвы над головой звучал словно отдаленные аплодисменты появлению на подмостках жизни нового дня.

В широко распахнутых глазах Сабины отражалось трепетное сияние воды, и на миг реальная девушка превратилась вдруг в прекрасное видение зачарованной страны — душу этого волшебного края.

Солнечный луч, пробившись сквозь листву, заиграл у нее в волосах, усилив очарование световым нимбом. Она подставила ладони солнцу, и на них опустились радужные стрекозы, щекоча лапками кожу. Девушка рассмеялась, и такое счастье прозвучало в ее голосе, что я не удержался и обнял ее за плечи.

— Какая красота! — вздохнула Сабина. — Если бы все это длилось вечно…

Внезапно все очарование утра куда–то исчезло: его спугнул странный шум, раздавшийся слева. Мы повернули головы на звук и увидели, как, расплескивая воду, на поросший тополями отдаленный остров выбираются вооруженные копьями люди.

Вскоре толпа пришельцев состояла уже примерно из тридцати человек, а над водой показывались все новые и новые головы.

— Это не нимфеи, — тревожно проговорила Сабина.

Я пристально вгляделся в пришельцев. На фоне зелени отчетливо просматривались их черные волосы и синие тела.

Сабина вздрогнула и испуганно прижалась ко мне.

— Вернемся поскорее к своим, — прошептала она.

Кивнув, я принялся было сталкивать плот на глубину, но внезапно вода возле берега забурлила, и на сушу выпрыгнули шесть человек. Они отличались от наших друзей не только цветом волос, кожи и темно–синими губами, но и явной агрессивностью.

Пожалуй впервые после знакомства с необычными обитателями водной стихии в моей памяти всплыло слово «дикарь», ибо эти странные пришельцы — в отличие от утонченных нимфеев — более всего напоминали представителей злобных необузданных племен, живших первобытными инстинктами.

Я отпрянул от плота и вновь оказался возле Сабины.

Незнакомцы некоторое время молча разглядывали нас, причем внимание одного из них, молодого синегубого здоровяка, явно привлекла моя невеста. Я сделал шаг вперед, закрывая девушку от ощупывавшего взгляда ярко–зеленых глаз, и тогда вся компания направилась к нам, недвусмысленно поводя из стороны в сторону копьями–гарпунами.

Судя по почтительности окружающих, молодой дикарь являлся не просто командиром этого отряда, а, скорее всего, предводителем или даже вождем синегубых. Обращаясь к нам, он что–то хмуро прошипел, но я не понял его слов и в недоумении развел руки. В ответ чужаки заверещали и замахали оружием. Я понял, что наши дела плохи: отправляясь на прогулку в дружеской компании, я, естественно, не взял с собой карабин.

Мельком пожалев об этом, я понял, что и он не спас бы нас: врагов оказалось слишком много, а могло стать и еще больше — неизвестно, сколько синегубых скрывала вода.

Мои размышления прервал предводитель. На этот раз он не только сказал какую–то фразу, но и жестом приказал ответить.

Я решительно заявил, что мы являемся гостями наших друзей, и потребовал объяснить, как понимать поведение вновь прибывших. Стараясь говорить достаточно твердо, а главное — громко, я рассчитывал, что Плонг услышит меня, благо звуки над водой расходились быстро и далеко, но добился несколько иного эффекта. При первых звуках моего голоса синегубые остолбенели от изумления, а стоявший впереди вождь даже несколько отшатнулся. Над озером повисла опасная тишина…

Я быстро огляделся, стараясь обнаружить хоть какую–нибудь подходящую для обороны корягу, но в этот момент неподалеку послышались чьи–то крики. Синегубые обернулись: к острову стремительно плыли нимфеи во главе с Плонгом. Тот, высунув из воды руку, изобразил какой–то условный знак, и наши противники опустили копья. Вскоре нас уже окружали друзья — похоже, недоразумение разрешилось.

Вскоре все синегубые с тополиного острова перебрались к своему передовому отряду, и мы стали свидетелями особой церемонии приема гостей, завершившейся обоюдными рукопожатиями. Но в этом обряде я уловил оттенок неприязни, тщательно скрываемой нимфеями и неприкрытой — со стороны синегубых.

Возможно, это лишь примерещилось мне из–за личной антипатии к молодому крепышу, который по–прежнему продолжал пялиться на Сабину.

После окончания несколько затянувшегося ритуала Плонг с приятелями быстро доставили нас на остров, где мы почувствовали себя в безопасности. Но нами владело неясное беспокойство, усугублявшееся явной тревогой нимфеев из–за неожиданного, как я понял, появления синегубых. Возле наших хижин теперь постоянно находился кто–нибудь из юношей, но чаще всего это был полюбившийся нам Плонг.

До вечера все оставалось без перемен, но в сумерках на острове появилась делегация синегубых, возглавляемая все тем же молодым предводителем. По поведению нимфеев я понял, что тот среди своих — весьма важная персона. Вновь состоялся приветственный ритуал, на этот раз с обменом сувенирами, и началось своеобразное танцевальное состязание, в котором и хозяева и гости демонстрировали чудеса ловкости и грации.

Укрывшись за ветвями ясеня, мы с интересом наблюдали за этим удивительным зрелищем, но решили не выходить на берег, в чем нас поддержал и Плонг, не принимавший участия в состязаниях.

Увлеченные великолепием праздника, мы не сразу заметили людей, крадущихся к нам со стороны леса. Резкий жест Плонга заставил меня обернуться, и я узнал в одной из фигур все того же молодого дикаря. Синегубые поняли, что обнаружены, и, уже не скрываясь, подошли к нам.

Сделав вид, что случайно оказался возле хижин, навязчивый малый обменялся несколькими словами с Плонгом и, с улыбкой взмахнув на прощанье рукой, отправился со своими провожатыми на берег.