Владимир Кузнецов - Алхимик

Заряд уже в руках Риджа. Сол подхватывает его, заряжает… Ружейная пальба набирает силу, ей вторят крики раненных на верхней палубе.

— Цепи! — орет Хорст. Эд закидывает более легкое цепное ядро в жерло ствола, набивает.

— Готов!

Ствол задирается вверх, грохает выстрел. Щеку Сола обдает горячими искрами.

— Давай внутрь!!! — орут ему. Без проволочек Эд ныряет в распахнутый люк порта, червем ползет по раскаленному стволу пушки, слыша, как шипит на раскаленном чугуне мокрая одежда, падает на палубу.

Он едва успевает подняться, когда в руки ему суют короткую саблю и пистолет.

— А пули? — спрашивает он тупо глядя на оружие.

— Перезаряжать будет некогда! — кричит ему Хорст. — Давай наверх!!!

Сол замечает Ратту, лежащего рядом с пушкой. Грудь его — кровавое месиво, глаза широко раскрыты, на лице — удивление. Его даже не стали оттаскивать — возиться с мертвецами будут после боя.

На палубе — кромешный ад. Обрывки канатов, щепки размолотых картечью надстроек, кричащие в агонии люди. Морпехи с мачт обстреливают врага, враги отвечают тем же. Фальконеты и легкие пушки собирают кровавую жатву. Сол едва успевает нырнуть за Хорстом под прикрытие грот-мачты. Картечь с мерзким хрустом впивается в дерево рангоутов.

— Ребята!!! — надсадный голос капитана перекрывает грохот битвы. — Там — проклятые республиканцы! Стойте крепко и бейте их изо всех сил!!!

Враг первым идет в наступление — с грохотом падают абордажные трапы, отчаянные рубаки бросаются по ним, чтобы напороться на штыки морпехов или поймать пулю. Напор не ослабевает — бой идет уже на палубе и Сол с криком бросается вперед. Он отбивает вражескую саблю, наотмашь рубит, промахивается, выставляет вперед пистолет. Щелчок курка, выстрел — республиканец стоит удивленный — пуля должна была войти ему в грудь, но ничего не произошло. Пока он мешкает, Сол достает его выпадом в живот. Тут же его толкает морпех, они оба мешкают, потом красный мундир вздрагивает и валится на бок. Сол вслепую машет клинком, случайно достав вражеского матроса скользящим ударом. Тот вскрикивает и умирает от удара штыком. Подоспевший солдат колет еще одного, промахивается, ловит пулю, падает. Эд скрещивает клинки с еще одним республиканцем — совсем еще молодым парнем, похожим на цыгана — смуглым и курчавым. Навалившись, Сол опрокидывает его на палубу, придавливает ногой, вгоняет клинок в грудь.

Обжигающий удар заставляет отшатнуться. Плечо горит огнем, в шаге впереди — офицер в шнурованном мундире и низкой треуголке с пучком перьев. В левой руке — дымящийся пистоль, в правой — длинная шпага. Сол с хрипом бросается на него, но республиканец отскакивает, хлестко рубанув шпагой. Удар рассекает одежду на груди, но лишь слегка царапает кожу. Эд вскидывает пистолет, нацелив его на офицера. Тот отшатывается, подарив Солу нужную секунду. Он бросается вперед, таранит, прижимает к борту и насаживает бедолагу на саблю. Клинок проходит насквозь и застряет в дереве. Вырвав из слабеющей руки шпагу, Эд снова бросается в бой. Длинным клинком ему обходиться сподручней — он рубит и колет, никого не подпуская ближе чем на метр.

Атака захлебывается. Первые матросы «Агамемнона» уже вступили на абордажные трапы, тесня отступающих. На вражескую палубу летят гранаты, взрывы рвут строй защитников. Сол отбивает чей-то штык, схлестывается в поединке с неуклюжим верзилой с тяжелой дубинкой в руке. Парировать здесь бесполезно — Эд прыгает в сторону, достает режущим бок врага, таранит его. Верзила хрипит, обхватывает Сола руками и тянет за собой. Эд роняет шпагу, высвобождает руку, давит на лицо, пытаясь попасть пальцами в глаза. Матрос сжимает кольцо рук, да так что трещат ребра, и легкие не принимают воздух.

Появляется Хорст, двумя короткими ударами абордажной секиры раскрывая республиканцу череп. Сол вырывается из ослабевших рук врага, тут же пихает Хорста в сторону, уводя от налетевшего сверху. Подхватив шпагу, Эд колет врага в живот. Тот хрипит и валится вперед. Лезвие под его весом лопается. Обломком Сол швыряет в ближайшего противника, откатывается в сторону, оглядываясь в поисках оружия. Слетевший с винтовки байонет лежит совсем рядом — Сол тянется к нему, но тут на него наскакивает вражеский морпех, того ударом наотмашь валит Ридж, Риджа пинком в живот отталкивает жилистый седоволосый моряк. Товарищ Сола зависает у фальшборта, с трудом удерживая равновесие. Грохает выстрел — и он летит вниз. Короткий всплеск извещает о его кончине. Сол, придавленный трупом солдата, с трудом выбирается. Бой вокруг начинает стихать — держится только квотердек, где среди матросских шапок и солдатских киверов видна треуголка капитана.

Эд видит, как перетаскивают к баку «Агамемнона» фальконеты. Один картечный залп — и защитникам придет конец. Понимает это и вражеский капитан. Он выкрикивает что-то и бой постепенно останавливается. Первый лейтенант Паттерли выходит вперед. Капитан республиканцев становится напротив, протягивая шпагу рукоятью вперед.

Это сигнал. С победным гиканьем матросы разоружают противников и сгоняют их в одну кучу. Мичманы отправляют людей тушить начавшийся пожар. Хорст, неизвестно как оказавшийся рядом, хлопает Сола по плечу.

— Пережил свой первый абордаж. Взял шпагу у офицера. Герой.

— Надо отлить, — в тон ему отвечает Сол. Теперь, когда горячка боя отпускает, его начинает колотить от холода. Хорст и еще пара матросов, стоявших рядом, взрываются хохотом.

— Не стой, — старый моряк толкает Эда в бок. — Нужно найти Мастера и отправить тебя переодеться и отогреться.

Похороны на корабле. Эд чувствует себя чужим на этой скупой церемонии. Зашитые в мешки тела, темные пятна крови на серой ткани, уложенные в ногах ядра. Головы живых скорбно опущены, ветер треплет выгоревшие волосы, скрюченные пальцы мнут шапки. Данбрелл читает отходную — неуклюжие слова, мало похожие на гладкую, отточенную речь священника. По трапу один за другим покойники отправляются за борт. Тяжелый всплеск и короткое бурление воздушных пузырьков — последние звуки, которые издает умерший. Один за другим растворяются в темной глубине серые силуэты. Океан вокруг неизменен — темно-зеленое под светло-серым. Солнце бледным пятном висит над горизонтом.

Церемония окончена. Двадцать семь мешков, медленно уходящих на дно, остаются позади. Тем, кому посчастливилось выжить, возвращаются к привычной рутине. У них много дел — «Агамемнон» порядком потрепало, нужно вернуть его в форму. Да и призовой корабль требует того же. Команда разделилась. Хорст, Сол и Дилнвит остаются на борту «Агамемнона», чем не особенно расстраиваются — на захваченном фрегате работы куда больше. Сол рассчитывает, что из-за раны сможет немного отдохнуть, но доктор МакКатерли, наложив пару стежков, заявляет, что матрос пригоден к службе. Теперь морщась от боли при каждом усилии, Сол карабкается по вантам, натягивает штаги и леера, даже толком не понимая зачем это нужно. Огромное количество канатов, опутывавших парусник, для него чем-то напоминает тайнопись, эзотерический шифр.