Генри Олди - Волк

Из чемоданчика явился нож, длинный и черный. Вулканическое стекло тускло блеснуло на солнце. И очень скоро унтер-центурион Кнут узнал, что сожгло мозг декуриону Жгуну.

Помню анекдот — древний, как мир, с бородой до пола. К психотерапевту является пациент, жалующийся на мизантропию, депрессию, вялость чувств. «В наш город приехал цирк, — рекомендует ему врач. — Говорят, тамошний клоун — просто чудо! Он способен рассмешить мертвого. Сходите на представление, и вам сразу полегчает!» Пациент вздыхает: «Доктор, я и есть тот клоун…»

Когда я вижу, как люди публично депрессируют — в жизни, в вирте, без разницы — я вспоминаю этот анекдот. Клоуны ли они? Разумеется, клоуны. Только скверные, не смешные, профессионально непригодные. Я бы сказал «антиклоуны», но это будет для них слишком большой честью.

Донни Фуцельбаум однажды сочинил такой лимерик:

— Как вы узнали про гибель «Дикаря»?!

— Птичка напела.

— Не считайте меня идиотом! Откуда у вас эта информация?

— У нас, коллантариев, свои источники.

Тумидус ударил по мешку с левой:

— Вас это удивляет?

Не надо было злить контра . Контакт с брюнетом едва-едва стал налаживаться. Дерни за ниточку — порвешь. Но полковник не мог отказать себе в скромном удовольствии. Он вспомнил, как кувырком летел через эту вертлявую сволочь, приземляясь на капот машины. Если бы не Лентулл с его пальчиками… Тумидус посмотрел на брюнета, красного как рак. Контр проглотил и высокомерное «нас, коллантариев», и наглое «свои источники» с видом человека, чье превосходство внезапно обернулось ущербностью — и встало колом от гланд до задницы.

Приятно, оценил Тумидус. Как-нибудь повторим.

— Вы не должны знать про «Дикаря», — уныло сообщил брюнет.

Он сделал шаг в сторону, поднял левую ногу и выпрямил ее в колене. Подъем стопы натянулся, словно у балерины. Пальцы, отогнутые на себя, торчали под неприятным углом: живое противоречие анатомии. В целом, нога напоминала инструмент хирурга.

— От слова «ничего». От слова «совсем». Кто еще, кроме вас, в курсе?

— Не ваше дело.

— Проклятье! Извините, если я нагрубил вам. Нервы…

Брюнет по-прежнему стоял на одной ноге: дорожный указатель с виноватым лицом. Даже смотреть на него, и то было утомительно. Тумидус вернулся к мешку: прямой встречный с левой, повторить, нырок, правый хук. Эту встречу брюнет назначил в частном спортивном зале, тесном и безлюдном. Половину зала занимал ринг, вторую половину застелили борцовскими матами. Мешок висел в углу; раскачиваясь под натиском полковника, он глухо стучал о стену.

«Прослушка, — Тумидус выровнял дыхание. Майка взмокла, липла к телу. Хотелось в душ. — Наверняка мы шифруемся. И зал прикормлен заранее, и народ отсутствует неспроста. Иначе он не был бы так откровенен. Возьмись кто-нибудь писать наш разговор, в записи сохранятся одни шумы. Тресь-ляп-шмяк. Где он прячет блокиратор?» Полковник глянул на брюнета, голого по пояс, в шелковых трусах-боксерках, и решил, что о блокираторе лучше не думать. В прошлый раз — первый после драки-знакомства — Тумидус с брюнетом встречались в бассейне.

Левый встречный. Крюк с вложением.

Закрыться.

— Мне велено оказывать вам всяческое содействие, — брюнет встал на обе ноги. Заплясал, то и дело приподнимаясь на цыпочки. Руки его чертили в воздухе однообразные закорючки. — Подчеркиваю: всяческое. Я уже говорил вам, что наверху полагают…

— Говорили, — перебил его Тумидус. — Если не ошибаюсь, мы плыли стометровку. Туда-обратно, десять раз подряд, лягушачьим брассом, и вы говорили без перерыва. Я еще удивился, как вы не захлебнулись. Потом мы встали у бортика, а вы все говорили. Родина не забудет моего рвения. Родина полагает, что ошиблась в отношении коллантариев. Родина подумывает, как бы ловчее исправить и загладить. Я стану сенатором и первым консулом. Мои погоны «зашьют» листьями дуба…

— Этого я не говорил! — возмутился брюнет.

Тумидус отмахнулся:

— Какая разница? Главное, что вы поступаете в мое распоряжение.

— Содействие, — руки брюнета запорхали в опасной близости от головы полковника. — Я оказываю вам содействие. Остальное — ваши бредни, помноженные на дурной характер. Итак, чем могу быть полезен?

— У вас есть доступ к составу экипажа «Дикаря»?

— Получу.

— Вы можете проверить рабов, принадлежащих членам экипажа?

— Проверить? На предмет чего?

— На предмет всего. Всего, что выходит за рамки обычного. Странности поведения. Разговоры, на которые не обратили внимания. Попытки связаться с сервус-контролером. Сыпь по телу. Бессонница. Жидкий стул, в конце концов!

— Рабы, — лицо брюнета исказила быстрая гримаса. Если раньше он двигался с плавной грацией, то сейчас Тумидус едва успел отступить в сторону: три удара, два прямых и один боковой, врезались в мешок на манер барабанной дроби. — Я должен проверять стул у рабов. У целой орды рабов. Вы представлете себе, сколько человек служит на боевой галере?

Тумидус кивнул, не вдаваясь в подробности.

— Если это шутка…

— Содействие, — напомнил Тумидус. — Всяческое.

— Хорошо, я свяжусь с энергетиками. Сколько у меня времени?

— Минимум. Я тороплюсь в сенаторы.

Брюнет кувыркнулся, приближаясь к рингу. Еще кувырок, и он рыбкой нырнул под канаты. Заплясал, боксируя с тенью, ушел в угол, закрылся наглухо. И вдруг сел, вытянул длинные ноги, закрыл глаза.

— Это нужно для выяснения ситуации с недопомпилианцами? — спросил он. — Скажите мне «да», умоляю. Успокойте мою гордость.

— Нет, — ответил Тумидус.

— Тогда зачем это нужно, прах вас побери?!

— Для того, чтобы я вошел в Совет антисов. Сенатора мне мало.

— Сукин ты сын, — без выражения сказал брюнет. — Десантура хренова. Ты начинаешь мне нравиться, легат. Береги здоровье, пей кефир. Те, кто мне нравятся, долго не живут.

Полковник обнял мешок, жестко работая коленями. Ударил лбом в переносицу врага, созданного его воображением, сместился вправо и добавил ребром ладони. С завтрашнего дня возобновляю утреннюю гимнастику, напомнил он себе. Пробежки — ну их к драной матери, а гимнастику — обязательно. Час минимум. Плюс индивидуальные уроки у Лентулла. Старая ты перечница, гвардеец…

— Я не легат, — напомнил он, охаживая мешок. — Я будущий первый консул.

— У вас отсроченный вызов, — казенным тоном напомнила информателла. — Абонент на связи. Установить соединение?