Генри Олди - Волк

Бот, кувыркаясь, падал на планету. Маневровые двигатели отозвались с неохотой. Кораблик, норовистый жеребец, не спешил подчиниться новому седоку. «Запаздывание — до четверти секунды», — оценил Марк. Плохо, но не смертельно. С третьей попытки ему удалось остановить вращение. Картинки в сфере и на обзорнике замерли, едва заметно подрагивая. Рядом, втиснувшись в узкий зазор, Ливия Метелла возилась с бесчувственным командиром. Марк запустил коррекцию траектории и позволил себе на минуту отвлечься:

— Жив?

— Без сознания. Открытая черепно-мозговая, перелом руки…

В голосфере, видимая только Марку, замигала красная надпись: «До входа в атмосферу осталось 2 минуты!» Поползли цифры обратного отсчета.

— Зафиксировать командира в кресле!

— Есть зафиксировать!

— Минута пятьдесят до входа в атмосферу. Всем пристегнуться! Спуск будет жестким…

— Есть пристегнуться!

Включился основной двигун. Объемные столбики диаграммы мощностей уверенно поползли вверх. Индикатор защитного поля перестал нервно мигать, загорелся ровным зеленым светом. Живем! Все, оказывается, не так плохо…

Надвигающаяся планета окуталась пурпурной дымкой. Дымка очерчивала условную границу стратосферы — для наглядности, как в компьютерной модели. Что за ерунда?! Цветопередача сбоит? Местный оптический феномен?

…защитное поле «Дикаря». Пурпурно-золотистый пузырь в космосе. Чернильный мрак воронки, уходящей внутрь, выбрасывает аспидные побеги. Вспышка, на месте либурны возникает шар бушующей плазмы…

…Пурпур, багрянец, киноварь. Оттенки красного. Цвет тревоги. Предупреждение. Опасность. От опасности нужна защита. У «Дикаря» была защита. Она не спасла…

Остаточные явления, подумал Марк. Все-таки меня сильно приложило. Мысль о психотравме была правильной, логичной. Марк отбросил ее, как несущественную. Опалесцирующий пурпур заливал уже всю сферу. Потянувшись к вирт-сенсору, Марк отключил защитное поле за миг до того, как бот нырнул в пурпур.

Он сам не знал, зачем это сделал.

Машину тряхнуло так, что у людей лязгнули зубы. Двигун взвыл на пределе, выходя на форсаж. Марк толкнул рукоятку тяги от себя, сбрасывая мощность. Двигун не послушался. Вой нарастал, переходя в рев: хриплый, надсадный. Марка вдавило в кресло. Еще немного, понял он, и бот развалится или взорвется. Тело налилось свинцом. Рыча, срывая связки, Марк протолкнул неподъемную руку сквозь воздух, загустевший, как смола, и кулак кувалдой рухнул на пульт.

Отключение энергии.

Тишина. Тело легкое, пустое. Длинное, бесконечное мгновение блаженства. В небе над головой — росчерки перистых облаков. На них можно смотреть без конца…

— Кнут! Ты рехнулся!

— Молчать!

— Мы разобьемся!

— Не мешать! — рявкнул Марк, возвращаясь в реальность.

И обер-декурион Метелла заткнулась.

Легкость в теле осталась. Невесомость. Он отключил двигун. Бот падает. Почему исчезла искусственная гравитация? Индикаторы на пульте мигают вразнобой. По крайней мере, пульт работает. Это главное. Не все системы вырубились. Высота. Скорость падения. Траектория…

Разогрев корпуса близок к критическому…

Пора!

Вновь запустить основной двигун Марк не отважился. Если реактор пойдет в разнос — во второй раз он может и не успеть. Маневровые движки отозвались со знакомым запаздыванием. Рывком вернулась тяжесть, началась болтанка. Бот рухнул в слой облаков, и умная аппаратура переключилась с оптического на другие диапазоны. Марк тормозил маневровыми, без жалости выжигая ресурс маломощных химических движков. Они, по крайней мере, слушались пилота, в отличие от безотказного, мать его, двигуна — универсального двигателя, гордости энергетических технологий Ойкумены.

Пурпурная завеса исчезла. Наверное, следовало все-таки запустить двигун, но Марк не хотел рисковать. Он не знал, что происходит. Анализировать ситуацию не было времени. Когда техника отказывает, энергия выходит из-под контроля, а незримое становится видимым, грозя испепелить тебя взрывом — остается действовать по наитию, полагаясь на первобытные инстинкты и столь же первобытные химические реакции, которые, оказывается, исправно работают в предательской дыре за границей Ойкумены.

Бот вывалился из облачной пелены. Внизу, быстро приближаясь, замелькали горбы старых, выветренных гор. За горами распахнулась широкая долина. Сквозь ядовитую зелень джунглей местами проблескивала водная глядь. Озера? Болота? Скверное место для посадки, но выбирать не приходится: ресурс маневровых на исходе.

— Держитесь!

Бот постепенно терял скорость, но она еще была слишком высока. Марк вывел машину на пологую глиссаду, и тут один из четырех движков заглох: кончилось топливо. Бот повело, Марк врос в сферу управления, корректируя траекторию и тратя последние литры горючего в оставшихся движках. Глиссада превратилась в ломаную линию. Машину мотало из стороны в сторону. Слишком быстро, подумал Марк. Проклятье, мы падаем слишком быстро…

Верхушки деревьев были уже рядом.

Когда раздался треск сучьев и дикий визг металлопласта, Марк рывком дал полную мощность на все движки, в режиме обратной тяги. Остатки топлива сгорели в пару секунд, но, похоже, именно это спасло бот и его экипаж. Снося кроны, валя гибкие, пружинящие стволы, бот взломал стену джунглей, оставив за собой двухсотметровую просеку, и ткнулся носом в топкий берег болотца.

Днище машины на полтора метра зарылось в зловонный ил.

Тишина.

Лишь со слабым треском искрит оборванная проводка — в кормовой части и здесь, под потолком. В воздухе плавают сизые клочья дыма.

Першит в горле. Глаза полны слез.

— Эй, Кнут! — спрашивает Метелла из-за спины. — Ты в курсе, что ты полный псих?

— В курсе, — соглашается Марк, не оборачиваясь. Он все еще пристегнут к пилотскому ложементу. — И на «вы», пожалуйста.

— Вы псих, унтер-центурион Кнут.

— Вот, уже лучше.

— Вы нас спасли. Я не знаю, как вам это удалось…

Марк молчит. Он и сам хотел бы это знать.

Десантная аппарель открылась со второй попытки. Поначалу автоматика ответила отказом, и Марк едва не запаниковал. Вряд ли они сумели бы вытащить Скока через аварийный люк, а оставаться внутри бота было нельзя. Система вентиляции сдохла; в кормовом отсеке что-то тлело, оттуда полз удушливый, едкий дым. Еще несколько минут, и чудом выжившие либурнарии попросту угорят. Повторная команда прошла. Алый огонек сменился зеленым, в недрах запорного устройства раздался щелчок. Тяжелая аппарель ухнула в топкую грязь, впуская в бот лучи чужого светила и влажный, наполненный тухлыми миазмами воздух.

Сдохла не только вентиляция: отказало больше половины всех систем. Атмосферные анализаторы, к счастью, действовали: их алармы молчали. Это означало: атмосфера пригодна для дыхания, биологической опасности не выявлено. Никаких зловредных вирусов и бактерий, с которыми бы не справилась стандартная биоблокада.