Генри Олди - Волк

— Ваши предложения? — повторил командующий службой внешней разведки сектора. — Я слушаю.

— Торпедный крейсер, — Матиен опустил привычное: «Разрешите?», что свидетельствовало о крайнем возбуждении начальника аналитического отдела. — С комплектом ПКТ-12 на борту. Вход в систему AP-738412. Уничтожение четвертой планеты. Возвращение крейсера на базу. Чрезвычайная ситуация требует радикальных мер.

— Поддерживаю, — согласился легат Стаберий.

Юлий едва не запустил стаканом в легата. Согласие Стаберия он воспринял как предательство. Матиен, человек, который Юлию не нравился с самого начала, предложил решение, где гибель Марка была побочным эффектом, не заслуживающим внимания. Стаберий, человек, которому Юлий симпатизировал, принял это решение без колебаний. И хоть все стаканы расколоти…

Это Матиен, сказал себе Юлий. Это он придумал змею, укусившую Марка. Ядовитую змею, джунгли Каутли, госпиталь в низовьях Формизары. Военный трибун заранее подготовился, чтобы иметь возможность убить Марка в любой момент — сперва Марка формального, существующего только в документах, а там и настоящего, где бы он ни находился. Уничтожение планеты? В волнении Юлий обернулся к госпоже Зеро. Все совещание старуха просидела, не проронив ни слова: мраморная статуя. Лишь сейчас она шевельнулась, словно взгляд новоиспеченного эксперта проник сквозь броню спокойствия.

— Крейсер, — сварливо заявила госпожа Зеро. — С планетарными кварковыми торпедами. Поправьте меня, Матиен, если я ошибаюсь, но разве крейсеры такого класса ходят в рейд без сопровождения?

— Не ходят, — вместо Матиена ответил консуляр-трибун.

— Значит, усиленная эскадра? Во главе с торпедным крейсером, способным разнести планету на кварки? Разведки всей Ойкумены придут в восторг, когда узнают о начале рейда. Во всяком случае, господа, я гарантирую вам самый пристальный интерес. Или вы рассчитываете сохранить рейд в тайне? Муха может ускользнуть от полотенца и незаметно вылететь в форточку. Но стадо слонов…

Рутилий вытер платком вспотевший лоб.

— Вы правы, — подвел итог консуляр-трибун. — Я тоже против уничтожения планеты, но из других соображений. Все помнят историю с Шадруваном?

Глядя, как офицеры кивают, Юлий судорожно копался в собственной памяти. Шадруван? Что-то мелькало в новостях, лет пять назад, или меньше. Планета-аномалия, кокон, непроницаемый даже для антисов… Раковая опухоль, вспомнил Юлий. Диктор назвал Шадруван раковой опухолью галактики. Я еще сказал Валерии, что ненавижу художественные метафоры. Эмоций через край, а информации ноль.

— 3-й флот ВКС Элула, — Рутилий барабанил пальцами по краю стола. — Адмирал Шармаль поступил так же, как предлагаете вы, Матиен. Радикальные меры? Адмирал выбрал бомбардировку. В итоге мы имеем Саркофаг. Он растет, захватывая все новое пространство, и что в нем творится, никто не знает. Хотите получить второй Саркофаг? Черный ящик, в котором продолжатся эксперименты по дистанционному управлению нашими рабами?! Лично я бы не хотел дожить до того дня, когда ящик откроется…

Жизнь, подумал Юлий. Жизнь Марка не стоит для них и ломаного гроша. Все соображения, за и против, имеют другую природу. Что я здесь делаю?

— Разрешите?

— Я вас слушаю, обер-манипулярий Тумидус.

— В систему… Как вы ее назвали?

— AP-738412, — буркнул Матиен. В голосе трибуна звучало презрение к человеку, неспособному запомнить простейшие вещи с первого раза.

— Да-да, конечно. Надеюсь, вы в курсе, что туда отправился коллант моего брата? С ними Рахиль Коэн, лидер-антис расы Гематр. Возможно, к экспедиции присоединится еще кто-то из природных антисов. Это еще один аргумент против радикальных мер…

О том, что антисам до сих пор не удавалось войти в систему, Юлий умолчал.

— Секретность? — он улыбнулся консуляр-трибуну, выбрав самую неприятную из своих улыбок. — Секретность накрылась медным тазом. Искренне советую исходить из этой посылки. И еще: если из экипажа «Дикаря» кто-то уцелел… Я не знаю людей, более ценных для Великой Помпилии.

— Вы преувеличиваете, — возразил Матиен. — Ваш сын…

Юлий качнулся к военному трибуну:

— Ключ. Ключ от черного ящика. Второе имя моего сына — информация. Данные об экспериментах, подрывающих фундамент существования нашей расы. Вы по-прежнему считаете, что я преувеличиваю? И еще…

Он взял паузу.

— Рабы Пасиенны, Фабиуса и Тумидуса, — эксперт по энергетике смотрел в стену. Смотрел так, словно мог проникнуть взглядом за край Ойкумены. — В двух случаях из трех рабы освобождались. Мы списали это на летальный исход: хозяева погибли в ходе эсперимента. Теперь, господа, и вы, госпожа Зеро, представьте, что это не так. Что Пасиенна и Фабиус живы. Только не надо мне говорить, что я ищу лазейку для собственного сына! Я ищу выход для всех нас. Представили?

Лица собравшихся ответили: да.

— Если они живы, — Юлий облек ужас понимания в слова, сухие и колючие, как крошки хлеба в постели, — мы наблюдаем не только уникальные изменения ресурса у рабов. Мы видим освобождение рабов, полное или ступенчатое, вне воли хозяина. Насильственное освобождение, вмешательство в психику помпилианцев. Унтер-центурион Тумидус, остальные с «Дикаря» — нам жизненно необходимо выяснить, какому воздействию они подвергались. Предупрежден, значит, вооружен.

Он повернулся к консуляр-трибуну Рутилию:

— Вы говорили о бомбах? Нас уже бомбят.

На краю пустыни ждал конный отряд, а еще паук и ангел.

— Вот, — сказал ангел, сотканный из чисел, которые свет. Огромный, втрое выше любого всадника, блистая холодным огнем, как первый снег под лучами солнца, ангел сделал десять шагов вперед. — Сами видите…

Кровавые нити поднялись из песка. Нырнули в свет, прошили его красными строчками, склеротическими прожилками. Местами в красном сверкали вкрапления золота. Еще шаг, и красное налилось пурпуром, дотянувшись усиками до середины голени.

— Вот, — повторила Рахиль Коэн, отступая.

Легат Тумидус спешился. Успокаивая, похлопал по морде чалого жеребца, расчесал пальцами гриву. Жеребец фыркнул, потянулся губами к ладони хозяина, надеясь на лакомство. Под шелухой , в обстоятельствах галлюцинативного комплекса, все члены колланта умели ездить верхом. Простейшая аналогия: если ты вышел «в большое тело», научившись летать, как летят волны и лучи, на уровне вторичного эффекта Вейса это качество преображалось в мастерство верховой езды. Разница между Тумидусом и остальными коллантариями заключалась в малом: он и раньше, в обычной реальности, неплохо держался в седле. Гримаса судьбы, навык, абсолютно бесполезный для офицера десанта.

Отец обучил, в детстве.