Олег Мелехов - Звездная бирема «Аквила». Рубеж

Уничтожить «Аквилу» три корабля такого класса сумели бы, только если б на борту биремы все члены экипажа, включая Гнея Помпилия, вдруг впали бы в кому. Но серьезно потрепать зубастую республиканку — это запросто. Лишившись, к примеру, систем наведения или маневровых, «Аквила» станет пусть не легкой, но все-таки добычей. Но Ливия не собиралась это допускать.

— Я возьму его на встречном курсе, — отрывисто бросила она. — Когда он высунется… Ждем… ждем… Сейчас! Дать форсаж на маршевые!

Бирема, повинуясь воле наварха, затрепетала, а низкое гудение ее двигателей проникло даже сквозь звукоизоляцию.

— Усилить килевые щиты!

«Аквила» вынырнула навстречу слегка опешившему от такой наглости патрулю и, не сбавляя скорость, понеслась вперед, практически стелясь над поверхностью планетоида.

— Лоб в лоб? — вытаращил глаза Антоний. — Это что… таран, да?

— Это называется — «маневр мокрые штаны», — отозвалась наварх, хихикнув, как девчонка, перебравшая стимулятора. — Кто-то должен показать брюхо, иначе — бах!

Антоний подавился возгласом, который в переводе с медицинского приблизительно означал: «Рано я тебя выписал».

— Лучше держись за что-нибудь, — не оборачиваясь, посоветовал психо-корректору жалостливый Плавтий. — Сейчас потрясет.

— Плавтий, дистанция?

— 500 миль!

— Марций, помоги ему решиться!

Префект кивнул, прекрасно понимая смысл приказа. Погонные онагры биремы уже взяли противника в «вилку», не позволяя увильнуть от свидания с горячей красоткой-«Аквилой» и ее чокнутым навархом. Враг, впрочем, тоже понял, что попался, и вовсю использовал свой последний шанс, в упор расстреливая бирему из всего, что у него было. «Аквила» содрогнулась от серии попаданий, но с курса не сбилась.

— Где мои щиты?! — рявкнула Ливия. — Статус!

— Фронтальные щиты на 46 процентах! Повреждения корпуса на…

Но тут вклинился Плавтий:

— Наварх, дистанция 300 миль! Цель в прямой видимости!

Силуэт вражеского корабля уже можно было разглядеть без всяких сенсоров. 300 миль — это всего лишь несколько секунд полета. Безумного полета. Бесконечных секунд, вязких, словно белковый концентрат из аварийного пайка.

— 100 миль!

И нервы командира патрульного корабля не выдержали. Противник дал дифферент на корму и задрал нос, пытаясь избежать столкновения.

— Ха! — воскликнула наварх и оскалилась. — Намочил штаны, салага! Подсуши его, Квинт Марций!

Торвенторам «Аквилы» особого приглашения не требовалось. Слаженный огонь погонных и тяжелых бортовых онагров прошил подставленное брюхо патрульного, буквально распылив дефлекторы его щитов. Бирема сменила вектор атаки, заложила вираж и зашла сверху, довершая разгром.

— Остался лидер, — мурлыкнула Ливия, косо глянув на хаотичное облако обломков, оставшееся слева по борту. — Похоже, он вознамерился удрать от меня. Тем проще. Фабриция, статус!

— Незначительные повреждения в 10-м энергоблоке. Компенсируем, — отчиталась главный инженер и добавила не по уставу, зато искренне: — Добивай их уже, наварх!

— Всё ради удовольствия моих инженеров, — усмехнулась Аквилина. — Ну-ка, ну-ка… Покажем, как быстро мы на самом деле умеем летать.

Маневры, совершаемые Ливией, одновременно проделывал и Квинт Марций — только в мыслях. Воображение завзятого книгочея работало ничуть не хуже виртуального симулятора. Даже лучше! Аквилин словно видел весь бой со стороны: ульрамариновая бирема, расчерчивающая пространство смертоносными письменами, точно искусный мастер-каллиграф. Мысленно кувыркаясь вместе с «Аквилой», он вполне успевал командовать торвенторами.

— Дистанция… расчет по стандартной шкале… залп… — бубнил он для журнала, уже зная, что торпеда точно поразила цель. — Готовность… онагры…

Все как обычно. Нет! Гораздо лучше, легче, четче, эффективнее, естественнее. Тот пик формы, к которому столько лет идет каждый военный ментат. И где восторг, спрашивается? Радость и воодушевление Ливии были столь неподдельны, что на их красочном фоне скупой профессиональный триумф префекта выглядел ненастоящим.

— Дистанция…

Самому Квинту Марцию было неизвестно, кого он больше ненавидит — Антония или Ливию. Можно лишь предположить, что токсичной оказалась вся комбинация из наварха и мозговеда. А их и поодиночке терпеть сложно. Одна летает так, словно родилась не человеком, а биремой. Без подключения к нейросети обходится и горя не знает. И та гармония пилотирования, до которой Квинту Марцию не дотянуться, как рукой до звезд, для Ливии естественна, точно цвет радужки. Она просто есть, и всегда была.

«Ждать!» — послал префект мысль-импульс, сдвинул в сторонку схему из торвентория, чтобы на миг переключиться на обзорные сенсоры.

— Проклятье… — это Антоний шипел себе под нос.

Второй…Квинт Марций позволил себе злорадную ухмылку при виде потирающего ушибы психокорректора. Теперь он корил Антония, что тот в свое время не выявил «летучее отклонение» и не вылечил. Полный абсурд, конечно! Но, бессмертные боги, кто-то же должен быть виноват во всём? Не ларов же винить, за то, что в его гены вкралась совершенно ненужная префекту последовательность нуклеотидов? И не воспитателей, которые и заботились как должно, и любили Квинта Марция всем сердцем? Ну, не себя же?

— Сузить сектор обстрела… Готовность…

И самое обидное — никогда прежде Аквилин не ощущал такого полнейшего сродства с вооружением биремы. Словно сам стал всем «онаграми» и «скорпионами» «Аквилы», её системами наведения и щитами. Тактические решения приходили сами, почти без участия рассудка, и были… Да! Они были безупречны! Тут ликовать надо, но Квинт Марций все глубже погружался в черные бездны отчаяния.

Как все время твердил Константин в минуты раздражения: «Все беды, Квинт, в твоей вере в собственную исключительность. Ты считаешь себя особенным. А это, умник, вовсе не так, и я тебе докажу!» И раз за разом словом и делом доказывал, что его контубернал — всего лишь еще один из множества Марциев со всеми достоинствами и пороками, вроде иссушающей зависти к чужим талантам.

И сейчас доблестный Марк Марций наверняка проворчал бы крайне раздраженно: «И какого рожна еще тебе надобно, а? Из-за тебя наварх мятеж поддержала, всем пожертвовала ради твоей придури. Но тебе все равно мало? Тебе теперь хочется не просто летать, а летать лучше Ливии. Ну ты и м…чудак, Квинт!» А потом посмотрел бы яркими, голубыми, как у породистых кошек, глазами из-под кустистых седых бровей так, словно залп из «онагров» дал.

С другой стороны, разве на «Аквиле» для кого-то секрет, что их префект — изрядный мудак?

Оставшийся в меньшинстве лидер разбитого патруля улепетывал с завидной скоростью, петляя, как кадет, заблудившийся в рекреационном секторе. Ливия хмурилась, не без труда следуя курсом прыткого беглеца.