Владислав Выставной - Атомное сердце

Наверное, не стоило этого говорить. Слишком много пафоса для этого дикаря. Возможно, с ним сейчас расправятся. Но плевать.

Только он, Рогги Бур, решает собственную судьбу. И ни перед кем он не будет отчитываться – пусть даже эти звери начнут резать его на куски…

– Я понял тебя, – кивнул Панцирь. – Скажи: то, что о тебе говорил Гром – это правда? Что ты по своей воле сократил собственную жизнь ради силы, победы и славы?

Рогги Бур посмотрел прямо в жуткие огненные зрачки, усмехнулся:

– Да, это так.

Панцирь неожиданно легко соскочил с камня. Рогги Бур с удивлением следил за игрой мускулов на чудовищном теле. Это было слишком для обыкновенного человека.

Ни один Сильный не обладает таким сложением – хотя генетически приспособлен для схватки.

Это же было что-то сверхчеловеческое. На память немедленно пришли легенды, мифы, обрывки фильмов.

Боги. Пожалуй, именно так выглядели древние боги – по большей части агрессивные и беспощадные…

Панцирь, словно в задумчивости, подхватил молот и принялся вертеть им, как тростинкой – только слышно было, как свистит рассекаемый железом воздух. Внезапно он прекратил это вращение, воткнул оружие в землю у ног, от чего в воздух взметнулась легкая серая пыль. Оперся могучими ладонями на рукоятку, сказал:

– Что ж… Достойно. Мало кому из Чахлого Мира доводиться приобщиться к Жажде. Но ты, похоже, подходишь…

Рогги Бур ощутил одновременно удовлетворение и тревогу. Его, вроде как, приняли за своего… Но что это означает – стать своим среди варваров?

– Чахлый мир – так вы называете наше пространство? – спросил он.

Панцирь вновь направил взгляд к солнцу, сказал:

– Ваши жизни растянуты на века – и ценность такого существования превращена в ничто. Чувства разбавлены, цели размыты, слова лишены смысла. Вы не живете – вы существуете, как безмозглые растения, не понимая, не ощущая собственного бытия. При этом считаете себе вправе занимать огромные пространства, утверждая такой образ жизни в тысячах миров. Я не говорю сейчас про тебя, Стратег…

– Я понял…

– Ваш мир давно зачах. И мы собираемся очистить его для настоящей жизни – бурной, жадной, вечно молодой. У нас не принято доживать до старости. Жить нужно яростно, страстно! Для того мы и приобщаемся к Жажде…

– Жажде… А можешь ли ты мне сказать, Панцирь: как вы стали ктаткоживущими? У нас считается, что вы вышли из наших Миров…

– Плевать, что там у вас считается! – гаркнул Панцирь и с размаху ударил молотом в камень, на котором только что сидел.

Брызнули осколки, булыжник лопнул – и осыпался мелкой трухой…

Страшный дикарь успокоился так же внезапно, как и рассвирепел. Сказал просто:

– Возможно, каждый из нас мог бы жить столь же длинную и бессмысленную жизнь. Но Жажда концентрирует бессмысленные годы в короткую и яркую, как вспышка жизнь. Такова цена нашей силы и полноты бытия.

Он снова посмотрел на Поджигателя и добавил, вроде как с насмешкой:

– Я говорю тебе это только потому, что ты не станешь делиться нашей тайной с нашими врагами.

– Не стану, – тихо сказал Рогги Бур. – Тем более, что у меня своя – очень похожая тайна…

– Да, да, Стратег, – кивнул Панцирь. – Ведь это ты принес нам приятную весть – что и в вашем болоте есть пусть одна, но полная подлинной жизни, планета?

– Земля…

– Земля… Странное имя. Мы решили добраться до нее, чего бы это ни стоило. Говорят, люди там от рождения краткоживущи?

– Именно так. Но это не прибавляет им силы – как вам. Люди там в большей части слабы и болезненны, и жизни их ничего не стоят…

– Я хотел бы взглянуть на этот мир. Прежде, чем его уничтожить, – Панцирь протянул руку к светилу, словно хотел схватить его и раздавить в ладони.

– Так вы и есть – Кормчий? – поинтересовался Рогги Бур.

– С чего ты взял? – удивленно произнес Панцирь. – С чего это с тобой станет общаться сам Кормчий?

Рогги Бур с сомнением посмотрел на Грома:

– Зачем же мы здесь время теряем?

Тот покачал головой:

– Ты же хотел узнать о нас больше?

– Да, но…

– Для этого тебе нужно приобщиться к Жажде.

– Пусть мне вначале объяснят, что это такое.

Панцирь вдруг резко отвернулся и издал дикий, совершенно безумный вопль. Снова схватил молот – и принялся избивать и без того измученную почву.

– Так ты лгал?! – ревел он. – Ты все это лгал – что особенный, что ничего не боишься, что хочешь познать… Ты лгал?!!

Впервые в жизни Рогги Бур почувствовал робость. Похоже, долгий запутанный путь завел в тупик, из которого есть лишь один выход – следовать за этим безумцем…

– Я не лгал, – твердо сказал Поджигатель. – Я действительно хочу…

– Тогда пойдем! – выкрикнул Панцирь и махнул молотом в сторону странной металлической кляксы. – Пойдем со мной – и ты поймешь, что видим, что чувствуем мы. Ты познаешь, что такое настоящая Жажда!

– Иди! – подтолкнул его в спину Гром. – Это единственный шанс…

– Ладно, – хмуро сказал Рогги Бур. – Присмотри за шхуной…

– А шхуны нет! – широко улыбнулся Гром.

– К-как?!

Гром радостно смеялся – еще немного, и просто пустится в какую-нибудь варварскую пляску.

– Ее испепелили – сразу, как мы ушли. На нашей планете нет места ничему чахлому – ни кораблю, ни пилоту… Скоро ты сам перестанешь быть таким, и поймешь… Ну, иди!

Потрясенный Поджигатель растерянно двинулся вслед за жутким человеком по имени Панцирь.

Такое нечасто случалось – чтобы инициатива столь стремительно ускользала у него из рук.

Потеря контроля над ситуацией – дело поправимое, если находишься в привычных Мирах. Но в этой сумасшедшей потусторонности Рогги Бур вдруг перестал ощущать собственное превосходство.

Ее обитатели начали подавлять его.

Странно, невозможно, безумно!

Он впервые подчинялся чужим правилам…

Подошли к большому плоскому пятну с металлическим отблеском – словно здесь застыла упавшая капля олова.

– Ну, что же, – усмехнулся Панцирь. – Давай вперед. Ручаюсь, тебе понравится!

Рогги Бур недоуменно уставился в сверкающую поверхность. Но долго раздумывать не пришлось: тяжелая рука схватила за плечо – и толкнула вперед.

Это было странно – он словно попал в густое металлическое болото, увязая и проваливаясь сквозь землю. Следом пришла обжигающая боль – словно с него заживо сдирали кожу.

Через мгновенье он лежал на твердой поверхности, корчась от неведомых ранее мук. Открыв глаза, с трудом понимая, что происходит, увидел странно улыбающееся лицо Панциря.

– Что… это… – пробормотал Рогги Бур.

– Вход в логово, – сказал Панцирь. – Он просто не сразу признал тебя за своего. А мог бы и убить запросто…

Здесь было душно и странно – словно они действительно находились внутри огромной металлической капли. Точнее – металлического пузыря чуть приплюснутой формы. Пол, изгибаясь, переходил в стены, над головой была светлая рябь – точно поверхность неохотно пропускала часть солнечных лучей.