Владислав Выставной - Атомное сердце

Жрец сделал рукой странный жест – и вокруг точно звук выключили. Знакомый прием: Мим хочет, чтобы его слова слышал только один.

– Слушай, Мах, – сказал Гор – своим естественным голосом, лишенным специфического тембра и пафоса Жреца. – Нужно, чтобы ты проконтролировал рейд. Мы не бойню летим устраивать – нам нужны боеспособные силы. Притормозить бы этих ребят, а?

– Я понял, Гор, – кивнул Мах. – Я сам пойду на эту чертову Башку…

– Только осторожнее… – сказал Гор и усмехнулся. – Ну, ты понял… Не мне учить тебя, как поступать.

– Будь спок, Гордей!

– Удачи, Михей!

Отчего это всплыли вдруг в памяти полузабытые земные имена? Те, которыми наградили сосланных на смерть Обреченных их тайные надзиратели. Наверное, в этих именах сохранилось то, что связывает людей, расставшихся со своим прошлым и не имеющих будущего: простое, не нуждающееся в объяснениях боевое братство.

Там, в земных горах, они воевали за чужие интересы, от имени ничего не значащих стран, во имя несуществующих идеалов, просто потому, что так было надо, таков приказ. Кто знал, что земная армия – всего лишь удобное средство контроля над осужденными? Кто думал об этом, когда смерть заглядывала через плечо, и самое лучше, что ты мог сделать в этой жизни – просто прикрыть друга в бою, бросить ему припасенный магазин, а потом, в минуты тревожной передышки, поделиться сигаретой?

Это все осталось на маленькой голубой планете, игрушке таинственных Созерцателей – той, где с бешенной скоростью моделируются все события Галактики.

Интересно, как там, на Земле отражается надвигающаяся на нее катастрофа? Эстеты столетиями путались в переплетениях Узла событий – куда уж понять это простому Миму…

На боевой панели вспыхнула яркая оранжевая метка. Клипер сбавил относительную скорость почти до нуля, следом затормозили и расползлись веером остальные корабли флотилии.

– Вот она, Башка! – прошептал Мрак.

Второй пилот легко коснулся пальцем невидимой точки – и оранжевое пятнышко разрослось, темнея и превращаясь в бесформенную каменную глыбу.

Хотя… Не такую уж и бесформенную.

Она действительно напоминала голову… Нет – ухмыляющийся череп!

Нет никакого сомнении в том, что это – тоже творение рук человеческих.

– Вот же, гнида, как вас поддел! – косясь на Жреца, произнес Мрак. – Наш Храм ему покоя не дает – так он посмеяться над нами решил!

– Хорошо, что не превратил астероид в другую часть тела, – хихикнул Кнак. – Наверное, очень здорово было бы влетать на своем корабле в огромную черную…

– Заткнись, – равнодушно бросил Жрец. – Ну, что там у нас?

– Мы на пределе действия разведсистем, – быстро сказал старший пилот. – Еще немного – и нас засекут…

– Итак?.. – многозначительно глядя на хмурого Маха, произнес Жрец.

– Значит, такое дело, – решительно сказал Мах. – «Малышка» подлетела?

– Еще нет, но уже на расстоянии прицельного огня, – сказал старший пилот.

– Слушай меня! – Мах повысил голос, Мрак ревниво поглядел на Жреца. Тот сделал успокаивающий жест. Мрак надулся и стал слушать. – Драккары, кроме двух, защищающих «Малышку», делятся на два крыла, расходятся, захватывая Башку в «клещи». По моей команде «Малышка» наносит удар рассеянным лучом на одну пятую мощности…

– И что толку? – нервно дернулся Мрак.

– Это ослепит защитные системы, – пояснил Мах. – Следующий удар – два узких луча в половину мощности – по глазницам этого чертова черепа. Одновременно к каждой из «глазниц» подходят оба крыла драккаров – смотрите, не промахнитесь! Эти дыры достаточного размера, чтобы корабли скрылись в них целиком. После этого абордажные команды проникают в пробитые импульсами штольни – а дальше по обстоятельствам.

Мрак напряженно думал. Похоже, его просто ломало от сознания того, что командовать принялся неизвестно откуда взявшийся выскочка.

– Мрак, поддержи Маха, – приказал Жрец, вложил в эти слова изрядную дозу Убеждения.

– Понял, – отозвался Мрак.

– Тогда донеси эти слова до своих ребят, – сказал Мах. – Идем!

– Куда? – опешил Мрак.

– На яхту, – пояснил Мах. – Она уже состыковалась с клипером. Неужто ты хочешь пропустить все самое интересное?

Едва Мах с Мраком покинули мостик, Кнак тихо рассмеялся:

– Однако, ты… Жрец, искусный мошенник. Я многое повидал в пространстве, но такого…

– Держи язык за зубами! – посоветовал Жрец. – Как называется клипер?

Последнее было обращено к пилотам. Старший удивленно посмотрел на Жреца, произнес:

– «Темный огонь»… Вы же сами так его назвали…

– Память подводит, – проговорил Жрец и вскинул руку, указывая на панель. – Что это?

Там сверкнула и унеслась вдаль яркая, слепящая черта.

– Яхта ушла, – сообщил старший пилот и переменился в лице, словно услышав неведомый внутренний голос. – Внимание! Атака!

Символы, изображающие в объеме панели корабли, рассыпались на две группы. Точно – самые натуральные мальки! Две группы стали расходиться в стороны, одновременно приближаясь к гигантской мертвой голове.

И вдруг произошло нечто, что заставило вздрогнуть и похолодеть самого Жреца. Точнее – Гора, укрывшегося под этой маской.

Глазницы, ноздри и пасть каменного черепа вспыхнули мертвенным огнем – и казалось, эта невероятная голова смотрит прямо в твою душу.

Эфир наполнился пугающим гулким звуком, леденящий голос медленно произнес:

– Вижу…

– Спокойствие! – нарочито бодро сказал Жрец. – Всего лишь дешевые спецэффекты – Колено падок на подобные штучки…

Но пасть жуткой головы уже медленно открывалась, и оттуда, прямо в лица наблюдателем понеслось мертвое синее пламя…

– Активная плазма! – заорал старший пилот. – Защита!

Гору показалось, что весь иллюзорный объем боевой панели заполонила мелкая искристая пыль. Миг – и синее пламя лизнуло ее…

Панель померкла в ослепительном огне. Вспышка на некоторое время ослепила Гора. Однако пилоты продолжали внимательно следить за происходящим: похоже, они были готовы к подобной атаке.

– Повезло, что ударили по клиперу, – пробормотал Кнак, растирая слезящиеся глаза. – У драккара нет защиты против такой дряни. Кто же занл, а?

– «Малышка» на позиции, – доложил нервный голос. – Подтвердите приказ.

– Да бей же ты! – не выдержав, взвизгнул второй пилот.

– Подтверждаю! – гаркнул Жрец.

В тот же миг в ушах раздался неприятный звон, пол под ногами вздрогнул. И тут же зловещее свечение Башки прекратилось – она вдруг посерела, как подгоревшая картошка.

– Подпалили гадам усы! – хихикнул Кнак.

Снова раздался звон – только высокий, режущий, даже сводящий зубы. Кто сказал, что звук в вакууме не распространяется? Хотя, вряд ли это звук – похоже, какой-то резонанс с корпусом корвета.