Владислав Выставной - Атомное сердце

Другое дело – не было уверенности, что даже в броне, с полным вооружением непрофессиональная армия устоит против варваров, будто бы самой природой созданных для войны.

Мах старался об этом не думать: его горячее сердце колотилось сильнее в ожидании схватки, он отдавался чувству, врожденным боевым инстинктам.

Гор же, напротив, мрачнел, ожидая исхода. Он прекрасно понимал силу врага и немощность собственной армии.

Нот маска Лидера не позволяла другим видеть беспокойство того, в кого друзья и соратники привыкли верить, словно в какое-то домашнее божество…

Раздался тревожный звук: он сопровождал появление мерцающих треков, обозначающих корабли противника. Сервер иллюстрировал передвижение кораблей специальными позывными, помогающими ориентироваться в сложной схеме боя.

– Я на месте, – сказал знакомый голос. – Принял управление экскадрой!

На фоне звезд мигнуло и прояснилось изображение: это был Впередлетящий на фоне характерного для каравеллы интерьера мостика. Освобождая главную тактическую схему, изображение нырнуло в сторону вспомогательных «окон».

– Смотрите… – произнес Живодер, заворожено глядя туда, где яркие метки быстро превращались в корабли противника.

Теперь стали отчетливо видны насекомоподобные корпуса – и всех почти одновременно перекосило отвращением. Только Прыщ из своего «окна» пораженно ахнул:

– Смотрите – это же флагман!

Он указывал на самый крупный корабль, чем-то напоминающий гигантскую стрекозу.

– И что? – прищурившись, произнес Мах.

– Никто еще не видел флагман так близко, – быстро пояснил Прыщ. – Я заново изучил хроники: обычно он в середине роя – к нему просто не было возможности пробиться! А здесь он просто беззащитен – всего несколько кораблей охранения!

– Нам от этого не легче! – бросил Мах. – Видимо, им известна наша слабость.

– Этим надо воспользоваться! – выдохнул Прыщ, сжав кулаки. – Уничтожив флагман, мы обезглавим весь этот гнилой рой! Ну?!

– Полная готовность! – рявкнул Мах, и слова его эхом разнеслись по бесчисленным залам, комнатам и коридорам.

Мах отвечал за внутреннюю оборону. В том, что враг высадит десант, не сомневался никто. Сам же Мах прекрасно помнил образы хроники, запечатлевшие места побоищ, и атомное сердце его леденело.

Там, где высаживались варвары, не оставалось ничего живого. Но то, что видели глаза, не могли бы передать слова тысяч свидетелей.

Внешняя поверхность Бастиона огромна. Но вряд ли варвары станут пробиваться сквозь камень и броневые плиты в тысячах миль от мозгового центра. Самое слабое место – посадочная грань. Именно там ожидается основной удар. Но кто знает варваров? Надо быть готовыми к переброске мобильных отрядов в любой конец Бастиона.

Это вынужденно рассредоточение сил больше всего беспокоило Маха. А потому он очень надеялся на отражение атаки еще на подступах к Бастиону.

– Первый и второй эшелоны пошли, – объявил Прыщ. В иллюзорном «окне» было заметно, как дернуло перегрузкой его лицо: древняя гравитронная техника каравелл далека от совершенства.

Боевая раскладка продемонстрировала, как посадочная грань веером выплюнула несколько десятков кораблей. Прыщ эффектно развернул эшелоны: каждый должен был выйти со своей стороны лунной поверхности.

– Вражеские слухачи, возможно, сканируют эфир, – сказал Прыщ. – Потому связь – только в крайнем случае.

– Понял! – отозвался Мах.

– Понял… – проговорил Гор.

Зиг, Живодер, Инла и замершие в отдалении Кнак с Одноглазом молчали. Теперь все зависело лишь от мастерства и хитрости Впередлетящего.

Молча следили за визуальным пространством. Главный Сервер сам подстраивает картинку, улавливая и суммируя пожелания наблюдателей. Сейчас было видно, как вынырнул из-за лунного горизонта первый эшелон брандеров. Корабли летели, демонстрируя заметную индивидуальность, словно ведомые своими своенравными пилотами. Как это удавалось Прыщу – загадка. Незнакомый с искусством Летунов не поймет многих тонкостей пилотирования и управления группой.

Между тем, в командном зале нарастал неприятный гул, заставляющий внимательнее всматриваться в пространство предстоящей схватки.

И точно: вражеские корабли обрели объем и детали. Стал четко виден строй, и уже не вызывало сомнения: варвары готовятся к атаке Батиона.

Не слишком маневренные каравеллы шли на пределе скорости. Миг – и они рассыпались на три звена, готовых к атаке. И вдруг – отпрянули, попятились, словно ощутив истинную мощь противника. Одна из каравелл заметно отстала, словно потеряв ход.

Сработало: от вражеского роя отделись четыре корабля, бросившихся, чтобы добить ослабевшую добычу.

– Молодец… – прошептал Мах. – Неужели – купились?!

Гор не нашел в себе сил, чтобы высказать собственное мнение. Ему казалось, что он сам там, на этом одиноком, уже обреченном кораблике.

Противник, между тем, действовал, грамотно: короткая синяя волна – и изображение покрылось рябью: легким энергетическим ударом враг сбил управляющие синапсы каравеллы – чтобы та не смогла использовать оружие ближнего боя, если б таковое имелось.

Прочие корабли первого эшелона развернулись звено за звеном, словно спеша на помощь попавшему в беду товарища.

Но четыре вражеских судна подернулись жарким маревом: объединив защиту, они изолировали себя от возможных атак, и теперь присасывались к обреченной жертве.

Между тем, шедшие на выручку корабли, поступили необычно: они даже не попытались отбить товарища или напасть на четыре оторвавшихся от основных сил, корабля. На большой скорости они пронеслись мимо, направляясь в сторону флагмана. Даже из командного зала было видно, как флагман расплылся, прячась за силовыми полями, и принялся наливаться энергией для удара.

Но произошло нечто, не вполне ожидаемое варварами: защитный кокон, окутавший абордажные корабли и их жертву налился вдруг багряным маревом, сжался в точку…

И друг раскрылся огромным алым цветком.

Изумленный вздох разнесся по командному залу. Гор почувствовал, как Инла схватила его за руку, прижимаясь всем телом.

Это было удивительно красивое зрелище: слившись воедино, сырая ядерная энергия и мощь внепространственного синтеза, явили миру новые, до селе невиданные цвета и краски.

Так на Земле многие восхищаются убийственной красотой ядерного взрыва, жуткие грибы которого напоминают о чем-то живом – но тут же распадающимся в радиоактивный прах…

Даже не хотелось думать, что там, в глубине этой красоты превратились в элементарные частицы и вновь распались многие и многие живые люди – пусть это даже смертельные враги…

– Четыре есть, – донесся отрезвляющий голос Маха.