Олег Шелонин - Каботажный крейсер. Ковчег

– Насчет чего? – не понял Мойша.

– Насчет Пети, – пояснил Блад.

– Не шучу. Нормальный пацан, с ним договориться можно. Вот с Колей и Семеном бесполезно. Сема, – снова ткнул пальцем Драгобич, на этот раз в самый маленький кристалл, – ярый коммунист. Заливает, что он представитель угнетенных масс, рабочая косточка. На таких, как я, говорит, вся «Ара-Белла» держится. Грозится какой-то диктатурой пролетариата. Коля, – показал ученый камень среднего размера, – либерал. Только о правах и свободах личности талдычит. Больше от него ничего не добьешься, а вот Петя – молоток. Веселый парень. Когда я его из стены своей каюты выковырнул, он очень обрадовался. Меня, говорит, эти демократы с либералами задолбали. А уж коммуняки…

– Стоп! – затормозил Блад. Драгобич с Гревом послушно остановились. – Ты хочешь сказать, что с ними общаешься?

– Конечно. А ты со своими камушками разве нет? – удивился парень.

– Нет. Подожди, ты выковырнул кристаллы из «Ара-Беллы». Еще там, в будущем, – начал размышлять вслух Блад. Мысли в голове капитана неслись галопом.

– Ну да.

– Теперь эти камни из будущего в прошлом вместе с тобой, а их двойники из прошлого в одной из кают «Ара-Беллы»… Забавно. А ведь может и сработать.

– Император, ты это серьезно? – похоже, Грев видел перед собой уже двух больных.

– Более чем. Мальчик, даю тебе карт-бланш. Делай, что хочешь, обещай своему Пете все что угодно, но попроси его помочь нам пробраться на «Ара-Беллу».

– Он уже согласен. Ему не терпится потрепаться с самим собой. За последние сто восемь тысяч лет он столько всего нового узнал, что есть чем поделиться с молодежью. Что? – Драгобич прислушался. – Петя говорит, что уже связался со своей ранней версией. Просит нас взяться за руки, прежде чем он откроет телепорт.

– А блокировка? – спросил Грев.

– Пете на нее плевать. Его ранняя версия уже с кем-то там на «Ара-Белле» договорилась.

– Охренеть, – пробормотал Блад, – а твой Петя, случаем, не анархист?

Драгобич вновь прислушался.

– Петя хочет с тобой познакомиться. Удивляется, как ты сумел догадаться, если даже с батькой договориться не можешь.

– С каким батькой? – насторожился капитан.

– Тем, что у тебя в кармане лежит. Наша раса его камнем власти называет. Ну это у нас он камень власти, а для их братии он атаман. Коммуняки, правда, называют его вождем, а демократы с либералами президентом. А еще среди них есть довольно влиятельная партия, которая зовет его императором…

– Так они все разумные? – напряженно размышлял Блад.

– Петя говорит, что не совсем. Они от нашей расы фигни всякой набрались. Раньше были просто камнями. Нет, не просто. Уникальными. Такого минерала ни в одной галактике не сыщешь. Летали себе в космосе на остывшей планете, пока на нее люди не наткнулись и не сообразили, какая ценность оказалась в их руках. Правда, используют их все равно по-дубовому, так как не каждый индивид может на них настроиться. А вот кристаллы в наших мыслях копаются легко и практически живут теперь через нас. Самостоятельно, правда, действовать не могут. Чем-то они сейчас напоминают пчелиный рой. По отдельности каждый камешек – это Коля, Вася, Петя, а когда их собирают вместе, они становятся линкором, яхтой, Лабиринтом или чем-нибудь еще. Здесь, на Ковчеге, наша раса уже столько этих камешков добыла, что из них можно сделать миллионы кораблей.

– Пчелиный рой… А камень власти – это что-то вроде пчелиной матки, – сообразил Блад.

– Ну да. Петя сказал, что он у них атаман.

– С ума сойти.

– Петя говорит, что они постоянно пытаются наладить с нами прямой ментальный контакт, но это редко получается. А ведь они даже взяли наши имена, привычки, общественный уклад, разобрались в политических течениях, пытались помочь представителям хомо сапиенс друг с другом ментально общаться, но те такие тупые, что это получалось лишь у считаных единиц. У меня, у Алисы Лепестковой…

– Это мы тупые? – возмутился Грев.

– Ага, – подтвердил Драгобич.

– Живут через нас и нас же хают? А под пресс они угодить не хотят?

– Так, прекратить дебаты! – рявкнул Блад.

– Подожди, – отмахнулся от императора Драгобич. – Тут Петя говорит, что Леха хочет пообщаться с адмиралом.

– Какой еще Леха? – рыкнул Грев.

– Дружбан Петьки… Стоп, а где он? – Ученый опять полез в карман. – А, вот он, за подкладку закатился. – Драгобич плюхнул камень в руку адмиралу. – Только ты с ним осторожней. Петя говорит, что Леха с прибабахом. Ярый ревизионист. Специалист по исправлению исторических ошибок. Утверждает, что разработал программу почти бескровного перехода от коммунизма к капитализму с минимальными потерями для местной фауны и флоры.

– О боже, какой бред! – простонал Блад. – Леха, ревизионист…

– А при чем тут я? За что купил, за то и продаю. Петя говорит, что Греву с Лехой обязательно надо потолковать. Утверждает, что Лехе есть что сказать этому дубоголовому, и самое главное, он уверен, что адмирал его поймет.

Грев энергично сплюнул и затолкал кристалл к себе в карман.

– Ладно. Будет время – потолкую. Но за дубоголового он мне еще ответит.

– Потом с ним разберешься. Мойша, скажи своему Пете, что мы готовы к переносу, – приказал капитан. – Беремся за руки.

Все произошло в один момент. Едва их руки соприкоснулись, обстановка вокруг тут же изменилась. Они оказались в стандартной каюте «Ара-Беллы», а из-за приоткрытой двери, откуда-то издалека, до них доносились чьи-то возбужденные голоса, один из которых явно принадлежал самому Бладу.

– Похоже, твой близнец здесь не один, – прошептал Грев.

– Ой, – слабо пискнул Мойша, – Петя говорит, что он там свою подданную убивает. Такая хорошая девчонка, говорит, а он ее…

Адмирал бешеными глазами посмотрел на Блада, вырвал из его ножен шпагу и вылетел из каюты…

Капитан подоспел уже к развязке. На пороге спальни лежал его бездыханный двойник, из спины которого, в районе сердца торчала шпага, а в соседней комнате Грев укутывал в сдернутое с постели покрывало трепещущую от пережитого ужаса симпатичную девицу.

– Спокойно, девочка, все уже позади, – ласково приговаривал адмирал.

– Нет, не все!!! – завопила Ева, увидев Блада. – Там еще один!

Грев обернулся.

– Не бойся, этот вроде бы не сволочь. Имел возможность убедиться.

– Убей его!

– Какая кровожадность. Слушай, капитан, – попросил Грев, – ты бы шел отсюда… в смысле вышел ненадолго. Видишь, девчонка нервничает.

– Дать бы тебе по шее, адмирал, – сердито буркнул Блад, выдергивая шпагу из тела двойника.

– За что?

– За то, что мое фамильное оружие спер. Прямое оскорбление моего императорского величества.

Грев ехидно улыбнулся.