Олег Шелонин - Каботажный крейсер. Ковчег

Драгобич с Гревом сели за стол. Ученый тут же извлек из карманов останки своего агрегата и начал над ним колдовать, адмирал уставился на Еву, а она в свою очередь на Блада. Ей по-прежнему было неуютно в присутствии двойника только что убитого императора. Тем временем капитан уверенно подошел к стене гостевой комнаты, приложил к ней руку, и распахнулся бар.

– Ева, вы что предпочитаете? «Русскую», «Столичную», бренди, коньяк?

– Мне бы чего полегче, – пробормотала Ева.

Уверенность, с которой тут хозяйничал Истинный, ее напрягала.

– Тогда шампанское. А ты, Грев?

– Ром… Кэп, а как же конспирация? – возмутился адмирал.

– Какая, к черту, конспирация? Ты на ее глазах шлепнул императора. С этого момента она либо наш союзник, либо смертельный враг. Так что, я думаю, надо во всем сознаться, и пусть сама решает, кто она нам: друг или труп.

Драгобич нервно икнул, а Ева невольно прыснула.

– Похоже, он действительно не клон. Прежний император не умел шутить.

– Какие, к черту, шутки? Мойша, чего будешь пить?

– Да мне без разницы.

– Да? Ну тогда… – Капитан присмотрелся к этикеткам. – Нет, нас здесь определенно ждали! Водка кошерная. Шедевр. Этот пузырь явно для тебя.

Блад выставил бутылки на стол, вернулся к бару, открыл под ним еще одну секцию и выудил на свет божий четверть самогона, граненый стакан и малосольный огурец со шматом сала на блюдечке с голубой каемочкой.

– А это для меня. Устал я что-то. Надо напряжение снять. Ара-Белла!

В кают-компании появилась голограмма девушки в военной форме и вскинула руку в нацистском приветствии, щелкнув призрачными каблуками.

– Я здесь, мой император!

Блад поморщился:

– Кончай тянуться. Изобрази на стол приличную закусь и быстро испарись.

Буквально через несколько секунд в каюту вкатились дроиды, оперативно накрыли стол, и Ара-Белла послушно испарилась вместе с ними.

– Как ты ее вызвал? – Ева была потрясена. – Я же заблокировала яхту. Только пару дроидов настроила на себя…

– В упор не знаю, – честно признался Блад. – Но должен тебе сказать, в этом солдафонском варианте она мне не понравилась. Но ничего, лет этак тысяч через сто я познакомлю ее с Нолой. Такая прикольная оторва! Она нашей Ара-Белле быстро вправит мозги. – Блад разлил напитки по бокалам, себе налил полный стакан. – Позвольте представиться. Капитан Питер Блад, он же император Эпсании Питер Первый. Вот этот надутый господин… нет, не ушастый, а тот, что пускает слюни и раздевает тебя глазами… – Ева стрельнула глазами в начавшего багроветь Грева. Адмирал молчал, понимая, что Блад отыгрывается за «придурка» и «козла», – …адмирал космического флота, принадлежащего королеве Стесси Романо…

– Романо? – напряглась Ева. – Их же по твоему приказу… в смысле не по твоему приказу… ну, словом, их всех убили.

– В моем измерении тоже, – грустно сказал Блад, – а вот в его измерении, – кивнул капитан на адмирала, – кажется, не всех. Так вот, этого господина, насколько мне известно, зовут Грев. А вот этого ушастого, который в своих железках копается и на нас даже не смотрит, зовут Драгобич, – продолжил представление Блад, – гений, но с головой порой не дружит. Он из тех людей, что состыкуют нестыкуемое и впихнут невпихуемое.

Ева невольно закатилась. Новый император ей начинал нравиться. Девушка решительно затолкала бластер в кобуру и вместо него взяла в руку бокал с шампанским.

– Ева, – представилась она, – глава имперской безопасности.

– Ну за знакомство. Драгобич! Ау! – Блад помахал ладонью перед носом Мойши. – Оторвись от своих железок! Мы тут за знакомство пьем!

– Да-да… конечно… – Драгобич соизволил оторваться, и взгляд его упал на стакан в руке Блада. – Какая гениальная конструкция! – завопил ученый. – Резонаторы в узловых точках каждой грани и… да это ж на порядок лучше будет! Куда до нее параболической антенне!

Ученый начал отнимать стакан у Блада.

– Э! Ты что делаешь, лишенец? – с трудом сдерживая смех, Блад отпустил стакан, чтоб не расплескалось содержимое.

– Так, это здесь лишнее. – Драгобич повертел головой, прикидывая, куда вылить содержимое, и, не найдя подходящей емкости, вылил его себе в глотку. – Ап… ап…

Мойша выпучил глаза и замер, раскрыв рот, пытаясь поймать вдох.

– Нет, ну мои подданные совсем оборзели. На ходу подметки режут. Ара-Белла! Тащи еще посуду, у меня стакан отняли!

В каюту вкатился дроид с подносом, на котором стоял ряд пустых стаканов, и выставил его на стол. Блад взял новый стакан, наполнил его до краев.

– Ну и еще раз за знакомство.

Дружно звякнули бокалы и стакан, после чего все, включая уже отдышавшегося Мойшу, потянулись за закуской.

– Я даже не знаю, как к вам обращаться, – сказала Ева, – император или капитан.

– Я человек без предрассудков, – небрежно махнул рукой Блад. – Ко мне можно обращаться просто: Его Величество император Всея Руси и сопредельных с ней галактик… – Стакан самогонки сделал свое дело, и градусы уже бежали по жилкам действительно уставшего за эти дни капитана.

– Ты его не слушай, – замотал головой Грев. – Он иногда такое ляпнет. В целях конспирации, пока мы здесь, зови его как положено, – император.

– Пока мы здесь… – медленно проговорила Ева. – Так, может, все-таки расскажете, кто вы такие, что здесь делаете, и главное, как тут оказались?

Адмирал с усмешкой посмотрел на Блада.

– Предлагаю дать слово императору. Он много о нас знает, а мы с другом Васей о нем не знаем почти что ничего. Наш император – лошадка темная. Ну что, ваше императорское величество, готовы поделиться с нами своей историей?

– Уверены, что выдержите правду? – спросил капитан.

– Уверены, – послышался в ответ хор голосов.

– Ну смотрите, сами напросились. Грев, наливай! Стоп! Чего ты как нерусский?

– В смысле?

– Что в смысле? Чего и куда льешь? Так, эти недомерки в сторону! У нас на Руси отдыхают так… – Император лично разбулькал самогонку по стаканам. – …Ну, с богом! – Ева на полглотке поперхнулась, у Драгобича вторая доза пошла легче, а Грев с Бладом даже глазом не моргнули, выпив залпом все до дна. И только после этого капитан приступил к рассказу. – Ну, значит, дело было так…

Артист он и в Африке артист. Ядреный самогон подхлестнул фантазию, и, как говорится, Остапа понесло. Это было что-то с чем-то! Душераздирающая история благородного пирата растянулась на добрых два часа. Слышали бы ее Дюма или сценаристы современных мыльных опер! Первый наверняка утопился бы в собственной чернильнице, а последние разбили себе лбы о мониторы в приступе бессильной злобы. А если бы и это не помогло, то просто удавились бы от зависти. Да, Блад был артист. Настоящий Артист, с большой буквы. Грев сыпал проклятия, Драгобич с красными от слез глазами шмыгал распухшим носом, а Ева откровенно рыдала в голос, размазывая по щекам сопли и слезы.