Александр Богатырёв - Путь Богов

Главный таможенник злобно зыркнул на своего оппонента, но так как тот был по большому счёту прав, не нашёл чем возразить. Выбравшись из своего кресла и матерясь как самый последний из фермеров, он пошёл на выход. На поле. Там как раз взвивалась в небеса колонна пыли, подхваченная посадочной катапультой.

За ним, подхихикивая, потянулся и прочий служилый люд. Они не знали, что им предстоит.

Когда встречающая таможня выстроилась вдоль ограждения поля катапульты, люки корабля были ещё закрыты.

Но уже от того, что они увидели перед собой можно было надолго потерять дар речи.

Во-первых, сам корабль был из разряда "нечто-типа-и-сбоку-бантик". Он от носа до дюз реактивных двигателей сверкал и лучился самыми разнообразными красивостями и излишествами.

Гребни гипергенераторов, покрыты какими-то дикими украшениями с "листиками" и завитками, сама броня разрисована, кое-где пообгоревшими на космическом пламени (а скорее просто слушились в гипере) разнообразными узорами.

И главное, - на космической броне выделялся какой-то замысловатый и жутко навороченный герб. От космических передряг цветА и голографические примочки слегка потускнели, но всё равно, он производил на любого неизгладимое впечатление... Своей аляповатостью.

Но как бы ни "обгорел" герб, у главного таможенника тут же свело скулы. Он его узнал. И последние надежды, что "это не те" испарились как утренний туман. Это был именно тот самый Дом.

Наконец, главный люк открылся.

Подняв тучу пыли, брякнулся пандус и по нему загрохотали башмаки одетых в лёгкую броню пехотинцев. В два ряда. Справа и слева вдоль края пандуса. Пройдя до конца две колонны остановились, красиво повернулись и застыли в торжественном строю.

А пыль всё оседала и оседала. На пехотинцев, на пандус, но больше всего на стоящих у ограждения таможенников.

Появился капитан.

Весь в белом. И золотом.

Брезгливо посмотрев на ещё не опавшую пыль, он глянул на ослепительно белый лацкан своего мундира и с лицом великомученика стал дожидаться когда наконец, ветерок утянет в сторону поднятую пыль.

Наконец, пыль уплыла и капитан соизволил спуститься вниз.

На вид ему было лет двадцать-двадцать пять, что уже было удивительно. Но форменная фуражка и погоны с эполетами, не оставляли никакого сомнения, что перед ними капитан.

Пока шёл -- смотрел под ноги. На пыль, покрывшую пандус. Но когда он уже почти дошёл до ограждения, лицо его разгладилось и приняло официальный вид. Он поднял взгляд на стоящих офицеров и... лицо его вытянулось в удивлении. Оглядев весь строй встречающих он открыл было рот спросить, но тут был прерван верещанием труб. Видно изображалось что-то торжественное. Капитан дёрнулся, резко обернулся. Застыл в ожидании.

Некоторое время, ничего не происходило. Но.... что-то мелькнуло в створе широченного люка, какие-то люди...

И на пороге появилась... Блондинка.

Именно так, с большой буквы: Блондинка. Прям из тысячелетних анекдотов.

Пышная шевелюра золотисто-рыжеватого оттенка. Платьице, лишь слегка закрывающее коленки... даже с виду охрененно дорогое. Но всё розовое, в рюшечках.

Шляпка, изящная, и тоже розовая и в рюшечках.

А в пронзительно зелёных глазах той Блондинки - просто космическая пустота... Ну ни грамма интеллекта.

Фигурка у блондиночки -- надо отдать должное - идеальная. Личико правильное, сказочно красивое, но его портило постоянно появляющаяся гримаса запредельного высокомерия и брезгливости. Такой брезгливости, будто она постоянно слышит какой-то неприятный запах...

Впрочем, последнее вполне могло иметь место в действительности, так как вулканы порой воняли и смердели отменно. Местные, и находящиеся здесь долго астронавты -- могли уже принюхаться и не замечать. А эти - после кондиционированного воздуха звездолёта - могли и скукситься.

Но, однако, все остальные в свите, что видел рядом с ней главный таможенник, даже не чихнули.

Видать это презрение у принцесски -- наследственное.

Капитан щёлкнул каблуками, подобрался, приложил ладонь к козырьку своей форменной фуражки и что-то гаркнул. Командное.

Одновременно с ним, грохнув кулаками в бронированную грудь взяли карабины "на караул" гвардейцы.

Блондинка остановилась, оглядела окружающие виды и неуловимым, привычным движением руки открыла зонтик. Зонтик хлопнул, блеснул какими-то украшениями, и отделил сие "небесное создание" от хмурого неба Абисмала.

Зонтик тоже был розовый и в рюшечках.

От изобилия розового и рюшечек "таможню" всю, в полном составе, уже начинало потихоньку типать. Только сейчас они сообразили что им напоминают все эти дополнительные и совершенно излишние навороты на корпусе космояхты -- те самые рюшечки.

Принцесса фыркнула.

Мгновенно возле неё будто из воздуха материализовалось эдакое не менее небесное создание... Сияющее гордой и довольной улыбкой. Эдакий ангелочек во плоти.

"Видать -- фаворитка... - подумал главный таможенник. - или секретарша".

Фаворитка-секретарша шагнула вперёд и стала чуть позади и поодаль от принцессы, давая себя рассмотреть подробно.

В отличие от Блондинки, эта была брюнеткой. Аккуратненькая коса, аккуратно лежала на плече, аккуратная чёлка слегка шевелилась под лёгким ветерком чётко обрамляя поразительно приятное лицо. Причём в чём-то неуловимо хитрое и умное.

"Наверняка секретарша -- сделала вывод "таможня" - вон, даже платье хоть и дорогое, но без рюшечек и брюликов... Почти строгое, но с воротником из алмазного тигра!".

Лицо второй дамы изрядно приковывало взгляды. Прежде всего своим неизъяснимым довольством. Так выглядит кошка, которой вдруг обломились разом все кошачьи деликатесы и в изобилии. Да и в изящной фигуре этой секретарши было что-то неуловимо кошачье. Вышедшая бросила вопросительный взгляд на патрона, мимолётный на капитана, и застыла слегка поправив и без того идеально висящую на плече сумочку.

И тут, презрительно изогнув стан("И как это ей удалось так показать презрение чисто позой?!" -- подумал главный таможенник. Но впечатление было передано отчётливо.), Блондинка изрекла:

- Капитан!

Изящное движение пальчика.

- Разберитесь!

Последнее слово было сказано ледяным тоном и явно относилось к встречающим. А встречающие по-прежнему были сплошь "официальные лица" из таможни и биологического контроля.

Капитан тяжко вздохнув направляется к тому, чей чин ему показался тут главным. На беду главного таможенника -- снова к нему. Стерев с лица выражение Иова на кресте, и заменив его на холодно-протокольное, бравый капитан ледяным тоном поинтересовался.

- И где ваши ОФИЦИАЛЬНЫЕ ЛИЦА?

Главный таможенник побледнел, ибо понял, что сейчас он тут будет главным козлом отпущения. Но его спас, таки появившийся флаер дипломатической службы Абисмала. Опасно срезая углы над стартовыми площадками, флаер заложил вираж и плюхнулся в ста метрах от корабля, подняв, как оно водится, огромную тучу пыли. Не успел стихнуть визг турбин флаера, как из тучи пыли вынырнула взмыленная делегация.